Кристофер Райт - ОКО ЗА ОКО Этика Ветхого Завета
52
Orlinsky, 'Land of Israel', p. 38.
53
Гарри Орлински считает, что земля — главный мотив отношений Бога и Израиля в Еврейской Библии. Говоря об обетовании Аврааму, Исааку и Иакову, он утверждает: «краеугольным камнем, сутью договора, который Бог заключал с праотцами Израиля, является 'Земля' [ha'arets]» (Orlinsky, 'Land of Israel', p. 34). Далее он пишет: «Таким образом, завоевание Ханаана было исполнением не просто одного из обетовании завета между Богом и патриархами, но составляло саму его суть» (р. 41). Мне бы не хотелось связывать завет и землю столь категорично, поскольку я верю, что уже в самом Ветхом Завете есть основания рассматривать народ Божий не так тесно привязанным к земле в смысле территории. И, конечно же, христианское понимание в свете Нового Завета неизбежно будет отличаться от иудейского взгляда Орлински на эту проблему. Более подробно мы рассмотрим этот вопрос в шестой главе.
54
В этом году была издана статья на немецком языке, переведенная на английский под названием 'The Promised Land and Yahweh's Land' («Земля обетованная и земля Яхве»).
55
Слово «культовый» употребляется здесь в специальном значении внешнего проявления религиозной веры — в ритуалах и обрядах, в которых народ принимает участие, чтобы быть причастным к религиозному сообществу.
56
Von Rad, 'Promised Land', p. 87.
57
Фон Рад утверждал, что обе концепции имели различное происхождение и историю в преданиях и текстах Израиля, однако этот взгляд был, по большей части, отвергнут. Подробное обсуждение и библиографию см. в С. J. H. Wright, God's Land, pp. 5–43.
58
Norman С. Habel, Land is Mine. В последующих главах я воспользуюсь интересным анализом различных идеологий земли, проделанным Хабелем. Однако, на мой взгляд, он преувеличивает степень конфликта в представленных им идеологиях. Часто за этим стоит предпосылка, что всякая идеология создана для укрепления власти, а иногда просто нежелание увидеть, что некоторые тексты подвержены критике в собственном каноническом контексте (напр., отчеты о периоде Соломонова правления в свете второзаконнической истории). Зачастую, как мне кажется, Хабель вносит идеологические интенции в тексты на основании отождествления личностей и партий, которые, предположительно, создали их — это отождествление часто весьма спекулятивно.
59
См. Быт. 23,4; Лев. 25,23; Втор. 23,7; 26, 5. Подобный элемент самосознания присутствует также и в христианской вере: см. 1 Пет. 1, 1; 2, 11–12.
60
Тема дарования земли особенно ярко представлена в книге Второзакония. См. обзор темы в книге P. D. Miller Jr, 'Gift of God', где автор пишет: «Центральное богословское утверждение о земле заключается в том, что она — дар Божий Израилю. Описание земли, жизнь в ней и отношение к ней Израиля — вырастают из этой фундаментальной предпосылки… Национальное существование Израиля как народа зависит от земли и благодати Божьей» (р. 453).
61
Orlinsky, 'Land of Israel', из названия его статьи.
62
Смотри краткий обзор разных аспектов «наследия» в словарной статье: Christopher J. З. Wright, nhl. Смотри также Habel, Land is Mine, pp. 33–35. Хабель выражает сомнение, что популярный перевод «наследие» слишком узок, хотя и приемлем в семейном контексте. «Понятие nahalah в его первичном значении не является чем–то просто передающимся из поколения в поколение, но правом или законной собственностью какой–либо стороны, правомочность которой удостоверяется признанным социальным обычаем, юридическим процессом или божественной привилегией» (р. 35).
63
С. J. H. Wirght, God's Land, pp. 17–18. Последующие страницы подчеркивают нравственное значение сыновних отношений Израиля.
64
В тексте английской Библии (NIV) дословно сказано так: «да запретит Господь…» — Прим. перев.
65
Подробное исследование связи землевладения, принадлежности к семье и к общине завета, а также ее практическое значение на различных уровнях израильского общества см. в С. J. H. Wirght, God's Land, pp. 71–109.
66
Orlinsky, 'Land of Israel', p. 42. Орлински иллюстрирует эту мысль текстами Нав. 24; Иер. 3, 19 и дал.; Ос. 2, 20–25; и Ам. 2, 10–12.
67
Эта уравнивающая особенность израильской веры и сообщества встречается и в других социальных контекстах: Яхве — подлинный царь Израиля; поэтому власть человеческого царя ослаблена и ограничена. Яхве — высший судья; человеческие судьи просто осуществляют его справедливость. Яхве — главнокомандующий армий Израиля; человеческие командующие обязаны сражаться согласно его планам. Норманн К. Готвальд (Norman К. Gottwald) считает, что, поскольку все основные функции власти приписывались Яхве, человеческие власти, соответственно, нивелировались и ослаблялись (см. Gottwald, Tribes of Yahweh).
68
Дальнейшее и более подробное рассмотрение экономического характера обязательств в Израиле находится в С. J. H. Wright, God's Land, ch. 5, 'Property Owners' Responsibilities'
69
Среди них следующие авторы: James Barr, 'Man and Nature'; Walter Houston, 'Let Them Have Dominion'; Sean McDonagh, Greening of the Church; Robert Murray, Cosmic Covenant; Ronald A. Simkins, Creator and Creation; John W. Rogerson, Old Testament View of Nature'.
70
Rodd, Glimpses, p. 249 (курсив автора). Мне представляется несколько ироничным, что Родд, часто предостерегая от самоуверенных попыток понять культурно обусловленную этику древнего Израиля, сам без колебаний делает априорные заявления о том, что «не приходило им на ум», или «никому не приходило в голову». Откуда он это знает?
71
Родд допускает такой подход, но считает его субъективным: «Рассматривается ли имплицитная весть об окружающей среде в текстах о сотворении как демонстрация того, что ветхозаветные авторы говорили больше, чем знали, или принимается противоположная точка зрения о том, что в них не содержится учения об окружающей среде, по всей видимости, зависит от самого читателя» (р. 249). Однако не следует приписывать библейским авторам, что «они говорили больше, чем знали». Скорее, можно предположить, что ветхозаветные авторы говорили только о том, что знали, но делали это на основании убеждений и норм, актуальных для людей в постоянно изменяющихся обстоятельствах, которые выходили за рамки того, что они (ветхозаветные авторы) знали. Без признания таких норм, имевших и протяженность во времени (они существовали дольше, чем просто исторический контекст, в котором были написаны конкретные тексты) и эффективность (они уместны для решения новых проблем, которые не могли рассматриваться или предполагаться в изначальном контексте), все этические нормы имели бы существенные ограничения. Мы были бы вынуждены говорить сами с собой, и каждый новый контекст был бы «неизведанной землей». Слабость всего подхода Родда рассматривается ниже, в четырнадцатой главе.
72
Рон Элсдон (Ron Elsdon) делает тему благости творения лейтмотивом своего обзора библейского материала по данной теме в обоих заветах в книге Green House Theology.
73
Метафорой из кулинарии я обязан Huw Spanner, Tyrants, Stewards — or Kings?'
74
Nash, Loving Nature, pp. 98–99.
75
Ibid., p. 100.
76
«Онтология» относится к природе бытия или реальности, сущности вещей, к тому, чем нечто «является в себе самом». Поэтому мое утверждение означает, что бытие или сущность Бога крайне отличается от бытия или сущности вселенной. Бог — Творец. Все остальное — творение.
77
James Е. Lovelock, Gaia. Обзор критики экологических взглядов движения Новый век и их влияния на христианскую мысль см. Wilkinson (ed.), Earthkeeping in the Ninties, pp. 181–199; и Loren Wilkinson, 'New Age'.
78
Northcott, Environment and Christian Ethics, pp. 110–111.
79
Полезное обсуждение последствий такого искажения ветхозаветного богословия см. в Simkins, Creator and Creation, pp. 82–88. Симкинз демонстрирует, что творение далеко не подчинено искупительной истории в Ветхом Завете. Демонстрируя соучастие, справедливость и верность Бога, его дела в творении становятся образцом для подражания. К языку творения обращены множество образов и символов Израиля.
80
Nash, Loving Nature, p. 96.
81
«Телеология» происходит от греческого слова telos, которое означает конец, в смысле цели или итога. Поэтому телеологический взгляд на нечто ищет цель, ради которой нечто существует.
82
Hawking, Brief History of Time, p. 174. Единственная надежда Хокинга (поскольку с его точки зрения философия не способна ответить на вопрос «Почему?») лежит в некой окончательной универсальной физической теории, которая объяснит действие всех сил во вселенной. Затем он приходит к знаменитому выводу: «Мы познаем разум Бога» (что, по всей вероятности, является речевым оборотом). Мне это напоминает надежду найти ответ на вопрос: «Почему существует эта картина?» посредством общего описания физических свойств холста и красок.
