Сергей Аверинцев - От берегов Босфора до берегов Евфрата
В предлагаемых переводах читатель встретится с тремя вариантами этой «мудрости», тремя учениями, каждое из которых по-своему сулило душе вызволить ее из мира несвободы, показать ей, что свобода — ее природная сущность и что все царства и богатства на свете не стоят этой свободы. Первое из них — стоицизм, философская вера Мары. Именно потому, что стоицизм решительно подчинил умозрительные и научные интересы нравственным, он из всех греческих философских систем легче всего воспринимался за пределами греческой культуры — и в Риме Сенеки, и на Востоке Мары. Второе учение — гностицизм, выраженный в гимнах из апокрифических «Деяний апостола Фомы»; один из этих гимнов, уже упомянутая выше «Песнь о Жемчужине», напоминает человеку: ты — царский сыч на чужбине, не забывайся, не поддавайся ни робости, ни унынию, ни пустому довольству. Поэма дает таинственный образ зеркала, в котором человеку является высший лик его же души, — и сама хочет быть таким зеркалом. Третье учение — ортодоксальное христианство. Хотелось бы отметить, как важен для сирийских христианских авторов среди всех догматов догмат о свободе воли. Воля «самовластна», человек сам выбирает спасание или погибель, и этой свободы у него не отнимет никакое космическое насилие. Сирийские поэты говорят об этом вновь и вновь с захватывающей страстью:
Свобода выходит в круг
и назначает нам борьбу,
и через это является враг,
но также победа над врагом,
и победитель получает венец
- это слова сурового Ефрема Сирина[26]. Страсть — вот что в конечном счете делает дидактику поэзией.
Итак
Итак, баланс конкретных исторических условий определил характерное для литературы в намеченных нами хронологических и географических границах господство интонаций, мотивов и образов религиозной проповеди. В то время и у тех народов вопросы широкого мировоззренческого характера не могли быть поставлены по-иному.
Как увидит читатель, эта книга задумана переводчиком как стилистический эксперимент; а всякий эксперимент осуществляется тем, кто его предпринял, на свой страх и риск, и постольку в некотором одиночестве. Риском не делятся, риск принимают на себя. Лишь поэтому замысел от начала до конца выполнен одним человеком, ясно сознававшим, как ему недостает квалификации ориенталиста.
Нет нужды объяснять, что подобная позиция ни в малейшей мере не противоречит самому уважительному отношению к той несравнимо более профессиональной переводческой работе, которая велась и ведется советской сирологической школой. Кончина главы этой школы Н. В. Пигулевской и еще более недавняя, безвременная кончина А. В. Пайковой — утрата не только для нашей ориенталистики, но и для русской культуры, остро нуждающейся в памяти о своих сирийско-коптских истоках.
Приятный долг переводчика — поблагодарить И. М. Дьяконова за самые хорошие советы, которые только могут быть, советы, от которых делается стыдно, что не додумался до этого сам.
Примечания
1
В проблематику сирийской культуры вводит фундаментальный, посмертно изданный коллективом учеников труд: Пигулевская Н. В. Культура сирийцев в средние века. М., 1979. Монография убедительно показывает всемирно-исторический масштаб творческой и посреднической активности средневековых сирийцев, она содержит полезные библиографические указания. Существует давний перевод английской книги, увидевшей свет в 1894 г.: В. Райт. Краткий очерк истории сирийской литературы. СПб., 1902. Во втором томе «Истории всемирной литературы» (М., 1984) имеется глава о сирийской литературе, написанная Л. X. Вильскером. Дальнейшая библиография по сирийской литературе:BaumstarkA.GeschichtedersyricheLiteraturmitAusschlussderchristlich-palastinensischenTexte. Bonn, 1922;Baumstark A. und Rucker A. Die aramaische und die syrische Literatur (Handbuch der Orientalistik. Bd. 3). Leiden, 1954;Duval R. Anciennes litteratures chretiennes. Т. II. La litterature syriaque. Ed. 3. P., 1907;Chabot J. B. Literature syriaque. P., 1935
2
Ср.:ЦеретелиК. Г.Сирийскийязык. М., 1979. Поздней формой сирийского языка является современный ассирийский язык, см.: Ка- лашев А. Русско-айсорский и айсорско-русский словарь. Сборник материалов по описанию местностей и племен Кавказа. Вып. 20. Тб.,1894; Церетели К. Г. Хрестоматия современного ассирийского языка со словарем. 2-е изд., Тб., 1980. О современных этноконфессиональ- ных общностях, преемственных по отношению к средневековым носителям сирийского языка и сирийской культуры, см.: Шпажников Г. А. Религии стран Западной Азии. Справочник. М., 1976, и прилагаемую библиографию. Ср. также работы К. П. Матвеева о так называемых ассирийцах, например заметку: Ассирийцы // Азия и Африка сегодня. 1984. № 11. С. 52—53; Ассирийцы в городах европейской части СССР / Малые и дисперсные этнические группы в европейской части СССР // Расселение и культурные традиции. М., 1985. С. 46—55. В Ираке и других странах мира издаются журналы на арабском, современном ассирийском, турецком и западных языках, посвященные культивированию сирийской традиции в связи с национальными чувствами групп, ощущающих себя ее наследниками, например: «Вауп al-Nahrayn» (Mosul), «JournaloftheSyriacAcademy» (Baghdad), «Hujada» (Sodertal- je) и т. д. В русской дореволюционной науке понятие о «связи времен» дают классические работы замечательного ориенталиста Болотова, посвященные исторической тематике, но с оглядкой на современное бытие потомков древних народов, например: Болотов В. В. Из истории церкви Сиро-Персидской. СПб., 1901 (чисто прагматически это внимание к современности было связано с церковно-дипломатическими контактами 90-х годов XIX в., в которых Болотов, как известно, принимал активное участие, но в перспективе более широкой оно выражает ту традицию уважительного внимания к прошлому и настоящему малых народов, которая завещана нам отечественной научной классикой
3
См.: Еланская А. И. Коптский язык. М., 1964; она же. Коптская литература // История всемирной литературы. Т. 2. М., 1984. С. 360— 364;Kamil М.Aspects de l'Egypte Copte (Berliner Byzantinistische Ar- beiten. Bd. 31). В., 1965. Можно рекомендовать написанную с большой глубиной человеческого проникновения последнюю главу популярной книги великого отечественного египтолога: Тураев Б. А. Древний Египет. Пг., 1922. С. 151-178..
4
См.: Tisserant Е. Eastern Christianity in India. Calcutta, 1959; Tis- serant E., Hambye E. R. Eastern Christianity in India. A History of the Syro-Malabar Church from the Earliest Time to the Present Day. L., 1957. О проповеди христианства в Китае см.: Moule А. С. Christians in China before the Year 1550. L., 1930.
' См.: Ruppert F. Das pachomianische Monchtum und die Anfange klosterlichen Gehorsams. Miinsterschwarzach, 1971. Ср. также: Schwietz St. Das morgenlandische Monchtum. Bd. I—III. Mainz, 1904-1938; Heussi K. Der Ursprung des Monchtums. Tubingen, 1936; Cousin P. Precis d'histoire monastique. P., 1956; Festugiere A.-J. Les moines d'Orient. P., 1961.
Confessiones VIII, 8, 19.
5
Ср.: Кобищанов Ю. М. Аксум. М., 1966.
6
Ср.: Тарн В. Эллинистическая цивилизация. Пер. с англ. М., 1949. С. 190-191.
7
Пер. 3. В. Диль. — Лукиан из Самосаты. Избранное. М., 1962. С. 32.
8
Через шесть веков аналогичное по смыслу арабское выражение "ши'ат Али» — «партия Али» — послужило истоком наименования религии шиитов как ветви ислама. Отметим, что по-гречески образо- ианные таким способом слова могли означать также различные состоиния зависимости, принадлежности или приверженности (чей-то слу- ш, вольноотпущенник-клиент, «клеврет», вообще чей-то «человек»). Положение христианина в его отношении к своему Христу эти смысловые обертоны слова передавали довольно точно («...верую Ему, якомрю и Богу»); что мы хотим подчеркнуть, так это идейную, национальную и эмоциональную нейтральность термина christianos, отсут- | гвие в нем какой-либо «почвенной» или специфически сакральной, "Духовной» окраски.
