Борис Покровский - Сотворение оперного спектакля
Опять проблема: с одной стороны, нельзя быть изобразительному искусству отдельным от спектакля, выпасть, так сказать, из оперного синтеза, а с другой — плохо быть изобразительным иллюстратором музыки оперы. Изобразительное искусство, как и музыка и другие компоненты оперного синтеза, имеет свое влияние на зрителя, в опере же оно должно уметь «петь» в общем хоре свою партию, то есть своими средствами способствовать проявлению оперного образа. И тут возможны такие же взаимоотношения с музыкой, как и в режиссуре, то есть образ рождается от сопоставления различных сочетаний музыкальных чувств с обстановкой, в которой эти чувства живут. Снова расчет на зрителя, на его активное художественное восприятие.
Для того чтобы органично войти в оперный синтез, художественное оформление спектакля должно стать динамичным. Как этого достичь — другой вопрос, вопрос профессионального умения театрального художника, которое требует специфики, отличающейся от работы живописца, скульптора, архитектора.
Возьмем пример из практики, не давая однозначных ответов на поставленные вопросы. Третий акт оперы «Кармен». Что мы слышим? Он начинается музыкальным вступлением — безмятежным ноктюрном[23]. Далее — настороженный марш контрабандистов и их решительное «кредо». В речитативах мы узнаем об обострившихся взаимоотношениях Хозе и Кармен. Гадание на картах утверждает в Кармен роковые предчувствия. Снова уверенность контрабандистов. Страхи девушки Микаэлы, пришедшей в горы за Хозе. Встреча Хозе с Эскамильо, кончающаяся их поединком. Взрыв ревности Хозе, его уход с Микаэлой и угроза в адрес Кармен.
Хоть кратко пробежал я события-эмоции акта, но все равно понятно, что не безразличный к театральному действию художник будет поставлен в тупик, если захочет в своих декорациях выразить одну какую-нибудь статическую страсть. Каковы здесь горы? Что они для контрабандистов. И что для Микаэлы? Как отражаются в них, вернее, при созерцании их трагические коллизии главных персонажей и как — нарождающаяся надежда Кармен? Это главное, но есть много и побочных линий в этом акте, которые должны будут восприниматься на фоне этих декораций.
Видите, как многослойна и разнообразна должна быть функция декораций в процессе акта? Она может быть решена художником и режиссером по-разному. Или с точки зрения одного из действующих лиц, или объективно, или в иных связях. Понятно, что горы скрывают контрабандистов и они же пугают скромную девушку, оказавшуюся ночью среди них. Здесь также возможны противопоставления. Ведь чем страшнее выглядят горы, тем беззаботнее и веселее ведут себя контрабандисты. Чем, к примеру, ласковее и милее они окажутся, тем пугливее может показаться Микаэла. При известном повороте она может стать трогательнее или глупее. Если переборщить с этим, то поведение девушки покажется смешным, а сама героиня — недалекой трусихой.
Так жизнь декораций развивается в согласии с основной задачей спектакля, жизнью образа.
Иногда художники решают спектакль сложно, всякими способами видоизменяя характер декораций по ходу событий-эмоций акта. Иногда достаточно и единой установки, но ее конструкция должна быть такой, которая вызвала бы у зрителей активную фантазию. Вызвать воображение зрителя — главная задача декораций. Напомним наше положение о том, что в процессе зрительского впечатления, помноженного на звуковое, рождается синтетический оперный образ. Это и есть результат сотворчества театра и публики.
Приведу пример из спектакля, который я ставил и как режиссер и даже как художник, то есть сам создал обстановку для процесса актерских действий. В Московском Камерном музыкальном театре нет сцены, кулис, стабильного оркестрового помещения, артисты выходят из публики; а этот спектакль даже играли среди публики. Спектакль называется «Рыжая Лгунья и солдат», опера Ганелина по либретто Анчарова. По ходу действия герои попадают то в метро, то в аэропорт, то в Третьяковскую галерею, а то и на улицы Москвы. Что надо для того, чтобы зрители поняли, что персонажи находятся на улице? На небольшом столбе — вывеска с названием улицы. Вся штука в том, что она настоящая, подлинная и поэтому легко вызывает ассоциации с московской улицей. А зал картинной галереи? Выносят и ставят на небольших щитах… солидные рамы от картин. А если настоящие картины? Они отвлекут от действия; публика начнет их рассматривать и оценивать. А нам не нужны сами картины, нам нужно определить лишь место действия! А метро? Здесь для изображении достоверного поведения пассажиров в метро достаточно палки, которую держат над головой актеры.
Публика немедленно приняла правила игры, и никто не ждал ни объяснений, ни декораций в привычном смысле слова.
Этот пример показывает, что возможны самые различные приемы в декорационных делах.
Раньше были популярны живописные декорации, позже они начали вытесняться трехмерными[24], пластическими. Почему? Да потому, что любая самая реалистически нарисованная картина на заднике своим плоскостным решением противоречит трехмерности живого человека — актера. Во-первых, потому, что нарисованные на них дома, пейзажи не сопутствовали процессу развития спектакля, сохранялись в статике. Во-вторых, они не давали простора театральному мышлению, а оставляли зрителя только наблюдателем.
Эстетика декоративного оформления спектакля быстро меняется и под влиянием изменений в манере художественного мышления и в связи с задачами того или другого спектакля, его жанра, его стилистики, поисков его характера и т. д.
Слушающий зритель все время видит стоящий перед ним декор[25], который призван играть важную роль в соучастии зрителя в спектакле. Декор — это часть оперного синтеза наравне с звучащей музыкой, игрой актеров, мизансценировкой и другими выразительными средствами спектакля.
Жанр
Очень часто говорят: «Я люблю оперный жанр» или: «Он работает в оперном жанре». Это и правильно и неправильно. Потому что само слово «жанр» часто подразумевает равные вещи. Если это слово перевести с французского, то оно значит «род», «вид». В этом случае об опере можно говорить как об особом роде или виде искусства.
Но жанр предполагает и исторически сложившуюся особенность художественного произведении, то есть разновидность внутри рода или вида искусства. В живописи, например, может быть и исторический жанр, и бытовой, и натюрморт, и портрет и т. д. А в музыке — вокальный, хоровой, инструментальный и т. д. Или маршевый, танцевальный, лирический, камерный и т. д. Видите, какая отменная путаница в определениях? Бывает так: покажут на скульптуру «Мальчик с гусем» или «Мальчик, вынимающий занозу» и тоже скажут: «жанр», в отличие от скульптуры Аполлона или Афродиты. Ведь художника, который изображает быт, называют жанристом.
Нам нет смысла устанавливать здесь порядок, лучше привыкнуть ориентироваться в том, когда что значит это слово. А для себя установим свое правило: в искусстве оперы различать многие жанры, то есть виды опер. А их очень много, и чаще всего, хотя и не всегда, они зависят от времени, когда родились и процветали.
Можно считать, что опера родилась благодаря деятельности Флорентийской камераты[26] и с разными успехами и забвениями так дожила и до наших дней. В процессе развития оперы развились различные ее жанры. В восемнадцатом веке был расцвет оперы-буффа (по-итальянски — комическая). Ее любил народ за демократизм сюжетов и доходчивую мелодическую музыку; часто эти спектакли показывались на площадях и улицах. События в них передавались не только пением, но и обычной разговорной речью, а иногда речитативом, то есть декламацией с некоторым распевом под аккомпанемент клавесина, рояли или оркестра. В конце XVII начале XVIII века развивалась опера-сериа, по-итальянски — серьезная опера, чаще всего трагическая и на мифологический сюжет.
Вместе с нею появляется опера-балет (франц. opéra-ballet) — жанр, понятный по самому названию. Немного позже — лирическая опера.
Можно говорить о немецкой комической опере — зингшпиль (название объединяет два слова: «петь» и «играть»), о старинной испанской опере — сарсуэле в, где пели, говорили, танцевали, о русской бытовой опере XVIII века и т. д. и т. п.
Слово «жанр» можно применить и в тех случаях, когда мы хотим определить характер данного произведения. Одно дело опера-комедия Моцарта «Похищение из сераля», вмещающая и комедию, и героику, и лирику, а другое — «Свадьба Фигаро», где все пронизано социальной сатирой. В «Дон Жуане», которая композитором названа оперой-драмой, есть элементы глубокой психологии, в опере-сказке «Волшебная флейта» — философии.
В огромном разнообразии русской оперы мы найдем разные жанры и их сложное переплетение. «Борис Годунов» Мусоргского — историческая и вместе с тем психологическая драма, драма народная и драма личности, в ней есть и бытовые, можно сказать — жанровые сцены, есть и лирика. Опера «Князь Игорь» Бородина — типично эпическое широкое полотно, но и в ней есть значительные элементы лирики, психологической трагедии, жанровые сцены.
