Николай Морозов - Новый взгляд на историю Русского государства
Вот, например, около семидесяти лет до этого римско-германский император Фридрих I Рыжая Борода (1152-1190) тоже воюет против воли папы с итальянскими папистами, но в 1177 году едет в Венецию принести папе земной поклон и покаяние и, прощенный, утверждается папой в своих «императорских правах». Но и этого мало. Он предпринимает в пользу папской власти крестовый поход против магометан-сельджуков в Малой Азии и там, по словам историков, даже тонет во славу папства при переправе через реку Салеф в древней Киликии (Cilicia), отошедшей к Армении (хотя, по немецкому народному преданию, он еще и до сих пор спит спокойно в одном из далеких восточных замков, но проснется и встанет в тот день, когда Германии будет грозить смертельная опасность, и восстановит в прежнем блеске и силе Германскую Римскую Империю).
А вот и другой пример.
Уже во время самого Александра Невского (1220-1263 гг.), внук только что указанного спящего до сих пор Рыжебородого Фридриха — Фридрих II, император западной Римской империи, король «обеих Сицилии» (1220-1255 гг.), тоже, будучи католиком и даже крестоносцем, ведет затем «ожесточенную борьбу» с самим папой Григорием IX, который за это отлучает его от церкви, но продолжает борьбу и с преемником Григория Иннокентием IV и за упорство свое объявляется, наконец, отрешенным от германского престола целым католическим собором в Лионе в 1245 году. Однако и здесь ясно, что если бы Фридрих II вместо «упорства» поехал к папе, как его дед «Рыжая Борода», то папа обратно принял бы его в лоно своей церкви.
И вот, вся история Александра Невского, разбившего сначала тевтонских рыцарей, а потом поехавшего в Рим просить у папы утверждения на свое княжение, так сходна с историей этих современных ему Фридрихов, что невольно приходит мысль: не действовал ли он по примеру Фридриха I и не окончил ли ссору более благоразумно, чем Фридрих II?
Так все нелепое с современной нам Заволжской и с Забайкальской точкой зрения в истории русского псевдомонгольского ига приходит в логический порядок и в соответствие с реальной историей того времени, как только Чингисхана (т. е. царственного священника)[305] мы признаем монгольским призраком римского царственного хана-священника. А вместе с тем исчезает и целый ряд других несообразностей, которыми полна вся история «татарского ига», если мы будем продолжать считать его за монгольско-татарское, а не за униатское татарское иго, которое тяготило русский народ своими сборами в пользу папской церкви. Вот хотя бы летописные записи о Ростовском князе Борисе Васильевиче (1231-1277), который за 14 лет княжения восемь раз ездил в «Орду» и дважды посылался к «Великому хану». Но как же он успел, если Великий Хан жил не в Ватикане?
В согласии с этим находятся и другие географические факты, например, что мы нигде не находим страны Татарии за исключением венгерских Татров. Общая схема русской истории представляется с новой точки зрения такой.
Первый ее период, до взятия Царьграда крестоносцами, является полумифическим.
Не отвергая крещения «Владимира Святого» по греческому обряду, а, следовательно, и греческого влияния хотя бы на одно Киевское княжество, как первого зародыша будущей русской истории, мы должны признать, что после взятия Царьграда крестоносцами все славянские народности на Балканах, а с ними и Киевское княжество, приняли униатство. Они держались его и после обратного взятия греками Царь-града вплоть до 1480 года, когда Московский Великий князь Иван III отказался, вступив в брак с Софией Палеолог и в союз с крымским ханом Менгли-Гиреем, платить папе, а не монгольскому первосвященнику, униатский налог при сочувствии всего своего народа и национального русского духовенства, переставшего боготворить римского папу после Авиньонского пленения (1305-1377) и католического раскола (1378-1417 гг.) и запомнившего только католические поборы и налоги.
С этого момента и по этой причине весь период русского униатства и стал называться татрским, в русском народном произношении — татарским, а по-гречески даже «тартарским», т. е. адским, игом. А затем началось умышленное перенесение папистами сцены действия в Монголию.
Действительно, после битвы на Косовом поле в 1389 году, когда был убит наступавшими на славян турками последний независимый правитель Сербии Лазарь, и югославянские христианские земли подпали под другое магометанское иго, с этим новым игом в последующих поколениях стали невольно объединять и былое латинское иго и, таким образом, переселять его с запада на восток, что было как раз на руку папству, которому турки тоже угрожали.
Соединившиеся интересы латинян и славян, а с ними, может быть, и греков, стали подсказывать им, как это постоянно бывает, новые мысли:
— А действительно ли татрское иго было христианское, католическое, а не адское, тартарское, пришедшее от турецких единоплеменников в Туркестане?
Такая мысль, как соответствующая интимным желаниям обеих сторон, должна была показаться очень удачной ученым клерикалам по итальянской пословице: se non e'vero, e'ben trovato (если и не правда, то хорошо придумано).
— Вместо того, чтобы вспомнить старые счеты, не лучше ли их позабыть в виду необходимости объединиться против общего врага?
Но для того, чтобы все забыть, необходимо было объяснить, откуда же пришло это татарское иго, о котором еще ходили в народах ужасающие сказания? Конечно, надо извести его оттуда же, откуда пришли и наличные угнетатели — турки. И это было сделать легко.
Восточное название римских священников «ханами»[306], а великих первосвященников (pontifices maximi) хаганами, а по другому произношению Ка-ганами и Ха-канами, было взято прямо из Библии. Возьмем, например, библейскую книгу «Цари», которая, как мы видели в I и VII томах, представляет в действительности якобы затерянные «Царьградские консулярии»[307] и трактует под именем богоборческих и богославных царей — израильских и иудейских — о цезарях Восточной и Западной Римской империй. Там священник Иодай при царе Иоасе (Цари II, 12,3) соответствует, судя по своему времени, патриарху Иоанну Златоусту при царь-градском императоре Аркадии (395-408), и назван ханом. Значит, и вообще христианские патриархи назывались ханами, как об этом свидетельствует, между прочим, и название жилища папы в Риме Ватиканом, т. е. жилищем хана.
Таким образом, сама христианская церковь, в основе которой лежит Библия, употребляла такую терминологию. Терминология эта держалась и у мирян в Западной Европе во все время крестовых походов. Вот, например, хоть тогдашние Норвежские цари: Гакон (т. е. Хаган) Добрый (936-961), погибший при попытке ввести христианство; Гакон Старый (1247-1263), присоединивший, будто бы, к Норвегии Исландию и Гренландию (еще до открытия компаса!!!) и Гакон последний, пытавшийся присоединить к Норвегии Швецию в 1361 году.
А если мы припомним, что «Книгой Гаконов», т. е. «Книгой верховных первосвященников (Hakonar-bok)» и до сих пор называется в Исландии сборник старинных норвежских законов, относимых к тому же XIII веку, то мы увидим, что библейское название Гакон (Ha-kon или иначе Ha-chan) было употребительно как прозвище царственного первосвященника Cingish-chan'a в северо-западной Европе.
Является вопрос: каким же образом и под стенами Китая это прозвище Норвежских королей принял в ту же самую эпоху некий монгольский завоеватель Хингис-Хан?
Загадка эта с точки зрения нашей теории решается очень просто: Римские папы, эти действительные Кингиш-ханы, желая восстановить унию с восточными христианскими народами, не признали восточное прозвище га-ханов за свое, тем более, что у себя на родине они уже назывались по латыни pontifici maximi. Оставив этот библейский титул исключительно за магометанами, и, которые, прибавлю, были отлучены от христианской церкви лишь в начале крестовых походов, в 1180 году, они тем самым отделили себя и от всех сказаний о себе, сохранившихся в славянских и русских летописях. Возможно, что они и сами себя не узнали в этих сказаниях. Не трудно было отделаться и от названия «Татарское иго», говорившего о том, что оно шло с запада из Татров, а не с востока. Оно легко было по созвучию превращено у западных историков-клерикалов в тартарское, т. е. адское иго, но его первоначальное название все же сохранилось в славянских первоисточниках.
В интересах Римской церкви, все еще свободной и могущественной на западе, необходимо было ранее, чем начать переговоры с оставшимися вне Турции славянами и греками о новом признании главенства папы и о вторичном объединении с латинянами, заставить их совсем забыть о прежнем горьком опыте. Надо было, путем трансплантации первоначальных сказаний в чужие земли, создать настоящую связную историю какой-нибудь недоступной по своей отдаленности страны. И вот, измышляются клерикалами целые этнографии внутренних азиатских татаровей и целые путешествия к ним, каковы книги епископа Черногорского Иоанна Плано-Карпини и монаха Бенедикта из Бреславля, якобы его спутника, путешествие архиепископа Рубрука и даже, якобы, светского лица Марко Поло, продиктовавшего свои воспоминания своему товарищу по заточению в тюрьме в 1298 году.
