Аркадий Казанский - Данте. Демистификация. Долгая дорога домой. Том II
Дит – Люцифер по грудь возвышается изо льда, вмёрзнув в толщу льда озера Коцит. Сочетая данные библейского мифа, о восстании ангелов, во главе с Люцифером, против Бога Отца – Создателя – Творца, с временами Олимпийских Богов (Дит = Плутон = Аид приходится родным братом Зевса = Юпитера) и с построениями собственной фантазии, Данте по-своему рисует судьбу и облик Люцифера: некогда прекраснейший из ангелов, он возглавил их мятеж против Бога и вместе с ними был свергнут с небес в недра Земли, в средоточие Вселенной. Превратясь в чудовищного Дьявола, он стал властелином Ада. Так в мире возникло зло. Люцифер виновен в том, что осмелился дерзостно взглянуть на Бога.
Поэт заявляет, что любой исполин ближе по росту ему, чем даже руки Люцифера исполину. Этим сравнением он обнаруживает свой высокий рост: подобно своему деду, императору Петру I Алексеевичу, Пётр II Алексеевич был на голову выше окружающих его людей. Именно высокий рост позволяет встречным людям безошибочно узнавать его, возвышающегося над окружающей толпой. Люди того времени были невысокими: рост мужчины 150 см. считался нормальным.
На Звёздном Небе скоро будет видна часть вокруг Южного полюса – ости Звёздного Неба, которую пока загораживает Люцифер.
На Земле – это сооружение, уходящее под лёд реки и сильно возвышающееся над ним. Скорее всего, это плотина на реке, оборудованная шлюзом для сброса и подъёма воды и пропуска проходящих судов. Над шлюзом располагаются подъёмные механизмы для подъёма и опускания затворов – руки Люцифера; для этой цели могли служить механизмы, приводимые в движение ветром, либо водой, по типу ветряной или водяной мельницы или просто ворота, приводимые в движение конной, либо людской тягой.
Oh quanto parve a me gran maraviglia
quand'io vidi tre facce a la sua testa!
L'una dinanzi, e quella era vermiglia; [39]
l'altr'eran due, che s'aggiugnieno a questa
sovresso «l mezzo di ciascuna spalla,
e sé giugnieno al loco de la cresta: [42]
e la destra parea tra bianca e gialla;
la sinistra a vedere era tal, quali
vegnon di là onde «l Nilo s'avvalla. [45]
И я от изумленья стал безгласен,
Когда увидел три лица на нем;
Одно – над грудью; цвет его был красен; [39]
А над одним и над другим плечом
Два смежных с этим в стороны грозило,
Смыкаясь на затылке под хохлом. [42]
Лицо направо – бело-желтым было;
Окраска же у левого была,
Как у пришедших с водопадов Нила. [45]
Люцифера поэт изображает единого в трёх лицах; это также отражено только у него, но и сам он онемел от изумления, увидя Люцифера трёхлицым. Боковые лица смыкаются на затылке под хохлом, что создаёт вид этакого запорожского казака с хохлом-оселедцем на макушке, над выбритой головой. Одно из лиц Люцифера красное – индейца (краснокожего), второе лицо бело-желтое – представителя жёлтой расы, третье, как у пришедших с водопадов Нила – чернокожего эфиопа, представителя чёрной расы. Следуя средневековой традиции, Данте, как расист, заявляет о превосходстве белой расы – расы господ.
Поэт описывает флаг государства, в пределы которого он входит – триколор, состоящий из чёрного, красного и желтого полотнищ, он представлен вертикальным баннером. Это – флаг Российской империи первой половины XVIII века, вернее, не самой империи, а Ингерманландии, на территорию которой Данте вступает. Флаг полностью соответствует триколору современной Германии [Рис. А. XXXIV. 1]. Три полосы флага смыкаются на горизонтальном древке, от которого посередине вверх идёт канат, как хохол на затылке запорожского казака.
Sotto ciascuna uscivan due grand'ali,
quanto si convenia a tanto uccello:
vele di mar non vid'io mai cotali. [48]
Non avean penne, ma di vispistrello
era lor modo; e quelle svolazzava,
sì che tre venti si movean da ello: [51]
quindi Cocito tutto s'aggelava.
Con sei occhi piangea, e per tre menti
gocciava «l pianto e sanguinosa bava. [54]
Da ogne bocca dirompea coi denti
un peccatore, a guisa di maciulla,
sì che tre ne facea così dolenti. [57]
Росло под каждым два больших крыла,
Как должно птице, столь великой в мире;
Таких ветрил и мачта не несла. [48]
Без перьев, вид у них был нетопырий;
Он ими веял, движа рамена,
И гнал три ветра вдоль по темной шири, [51]
Струи Коцита леденя до дна.
Шесть глаз точило слезы, и стекала
Из трех пастей кровавая слюна. [54]
Они все три терзали, как трепала,
По грешнику; так, с каждой стороны
По одному, в них трое изнывало. [57]
Под каждым из лиц расположены по два крыла, как у херувимов, ведь Люцифер был одним из них. Отличие от крыльев херувима состоит в том, что крылья Люцифера лишены перьев, выглядят, как крылья летучей мыши – нетопыря. Крылья огромны, как и подобает при столь высоком росте.
Шесть глаз источают слёзы; расположенные под ними три пасти, из которых стекает кровавая слюна, терзают трёх грешников, как трепала (щётки, утыканные иглами, которыми треплют лён и коноплю).
Для Люцифера, как и для всех прочих бесов Ада, на Звёздном Небе должно найтись соответствующее созвездие, но подходящего созвездия не видно (трёхголового, как и Цербер). Обратившись к Марку Манилию, я нахожу образ, воспроизведенный Данте с максимальной точностью, вплоть до малейших деталей. Три головы Люцифера принадлежат трём разным созвездиям Звёздного Неба.
Из академической статьи:
Марк Манилий, римский астролог I века в своем астрологическом трактате «Астрономика» предположил, что южная приполярная область неба должна соответствовать симметричной ей северной области. Буквально соответствовать, до созвездий. Вот что он писал: «Там можно видеть таких же смотрящих в противоположные стороны Медведиц и между ними Дракона, огибающего их; мы думаем, что тот, недоступный нашему взору круг неба вращается такими же созвездиями, так же, как поддерживается такой же вершиной оси».
Аналогов им на Южном Звёздном Небе не обнаружилось, зато ясно виден образ, с которого поэт рисовал Люцифера с тремя пастями. Даже указание Марка Манилия, что Медведицы смотрят в противоположные стороны, педантично им воспроизведено.
Так же, как прототипические созвездия отсутствуют на Звёздной Карте, так и бес Люцифер остаётся в мрачном подземелье, на Звёздном Небе, среди созвездий, ему места нет.
На Земле крылья ветряной мельницы, обтянутые парусиной, в точности напоминают крылья летучей мыши. Ледяной ветер, который гонят крылья, точнее, вращающий крылья, промораживает до дна мелководную реку, воды которой, подпёртые плотиной шлюза, сочатся, как слёзы или пенная слюна, через щели затворов. Кровавым цвет её назван по цвету всех рек Ада. Поверх шлюза ходят трое смотрителей, наблюдающих за надёжностью работы затворов, конопатящих щели, запускающих в действие механизмы, снимающих или натягивающих парусину на остов крыльев мельницы. Всё это делается на ледяном ветру, под каскадом струй воды, хлещущих через любую дырочку плотины.
A quel dinanzi il mordere era nulla
verso «l graffiar, che talvolta la schiena
rimanea de la pelle tutta brulla. [60]
Переднему не зубы так страшны,
Как ногти были, все одну и ту же
Сдирающие кожу со спины. [60]
На Земле Данте описывает «адскую» работу смотрителей шлюза. Терзаемые струями ледяной воды – ногтями, они ремонтируют сооружения шлюза, обмёрзшего сосульками – зубами. Неподвижные сосульки менее страшны, чем струи ледяной воды, не дающие просохнуть одежде и согреться работнику. Мокрая одежда не согревает, а холодит кожу.
«Quell'anima là sù c'ha maggior pena»,
disse «l maestro, «è Giuda Scarïotto,
che «l capo ha dentro e fuor le gambe mena. [63]
De li altri due c'hanno il capo di sotto,
quel che pende dal nero ceffo è Bruto:
vedi come si storce, e non fa motto!; [66]
e l'altro è Cassio che par sì membruto.
Ma la notte risurge, e oramai
è da partir, ché tutto avem veduto». [69]
«Тот, наверху, страдающий всех хуже, —
Промолвил вождь, – Иуда Искарьот;
Внутрь головой и пятками наруже. [63]
А эти – видишь – головой вперед:
Вот Брут, свисающий из черной пасти;
Он корчится – и губ не разомкнет! [66]
Напротив – Кассий, телом коренастей.
Но наступает ночь; пора и в путь;
Ты видел все, что было в нашей власти». [69]
То головой вперёд, то ногами – работники устраняют течи этого большого гидротехнического сооружения. На Землю спускается непроглядная ночь; Вергилий призывает поспешить в путь.
В трех пастях Люцифера казнятся те, чей грех, по словам Вергилия, ужаснее всех остальных: предатель величия Божеского (Иуда) и предатели величия человеческого (Брут и Кассий), двух властей, которые, согласно доктрине Данте, должны совместно (в лице первосвященника и в лице императора) вести человечество к блаженству вечному и к блаженству земному («Монархия», III, 16 [15]).
Марк Юний Брут и Гай Кассий Лонгин – поборники республики, убившие (в 44 году до н. э.) императора Юлия Цезаря, основателя Римской империи.
