Леонид Выскочков - Будни и праздники императорского двора
Б. Патерсен. Большой (Каменный) театр. Раскрашенная гравюра. Начало XIX в.
Театр был восстановлен архитекторами А. К. Модюи и И. И. Гольбергом при участии «каменных дел мастеров» Доменико и Антонио Адамини, интерьеры расписаны художником Скотти. Фасады, существовавшие прежде, были сохранены. Возобновленный театр открылся 3 февраля 1818 г. прологом «Аполлон и Паллада на Севере» и балетом «Зефир и Флора» композитора К. Кавоса. Его внутренний вид был описан, в частности, Павлом Свиньиным: «Императорская ложа устроена с небольшою выступкою против самой сцены. Она разделена четырьмя кариатидами, моделированными скульптором Демутом-Малиновским, на три отделения и великолепно убрана голубым бархатом и золотом. Кресла и стулья числом 360 расположены в партере на некоторой покатости. Во время маскарадов… поверху их наводится пол наравне со сценою и делает тогда огромнейшую залу» [1100] .
Впрочем, императорская семья редко появлялась именно в императорской ложе, это было только во время официальных этикетных посещений театра в праздники. Только в этих случаях публике разрешалось приветствовать императорскую семью.
По свидетельству дочери А. О. Россет-Смирновой Ольги, «m-me Ховен смотрела заранее русские, французские и немецкие пьесы, чтобы судить, могут ли их смотреть молодые девушки, и сопровождала их в большую царскую ложу против сцены. Боковые ложи в бенуаре и бельэтаже направо от сцены предназначались для царской фамилии. Налево от сцены – ложи министра двора и директора императорских театров (в бенуаре). Царская фамилия часто ездила в нижнюю ложу. Великие князья и великие княгини ездили в эту ложу, а также в среднюю» [1101] .
Молодая фрейлина А. Ф. Тютчева записала в дневнике от 13 января 1853 г.: «Вечером я первый раз была призвана к исполнению своих обязанностей при цесаревне и должна была сопровождать ее в театр. […] Это происходило совсем иначе, чем я себе представляла. Я думала, что императорская семья торжественно восседает в большой императорской ложе, и была очень удивлена, когда была введена в маленькую литерную ложу у самой сцены, в одном ряду с ложами бенуара. Здесь кроме цесаревича и цесаревны находились еще трое молодых князей: Константин, Николай и Михаил. Меня представили им, и я была лишний раз удивлена, когда великий Константин обратился ко мне очень вежливо на хорошем французском языке..» [1102]
Большой театр запечатлен в стихах А. С. Пушкина. Танцовщица Е. И. Истомина была тогда звездой балета и причиной четвертной дуэли, в результате которой секундант А. С. Грибоедов оказался в дипломатической канцелярии своего родственника И. Ф. Паскевича (его двоюродная сестра была женой полководца) на Кавказе. А. С. Пушкин точен в деталях, и когда его литературный герой наводит лорнет на «ложи незнакомых дам», то все понятно. Очки при Александре I были запрещены как признак вольнодумства, а в кресла дамы тогда не допускались.
Позднее, в 1837–1842 гг. (с перерывами) в Большом театре блистала знаменитая балерина, итальянка по национальности, Мария Тальони (Taglioni; в замужестве графиня де Вуазен; 1804–1884). Она первой в истории балета ввела танец на пуантах. Великая княжна Ольга Николаевна, которая видела ее в балетах «Сильфида» и «Дочь Дуная», вспоминала: «Она была некрасива, худа, со слишком длинными руками, но в тот момент, когда она начинала танцевать, ее захватывающая прелесть заставляла все это забыть» [1103] . Иногда она выступала в балетах, поставленных ее отцом балетмейстером Филиппо Тальони, и в паре со своим братом Паоло Тальони, который впоследствии стал балетмейстером Берлинской оперы. Именно на ее представлении в недобрую пятницу 17 декабря 1837 г. присутствовали Николай I и Александра Федоровна, когда пламя охватило Зимний дворец. Лицейский сокурсник А. С. Пушкина М. А. Корф 11 января записал в своем дневнике за 1843 г.: «Тальони наша, или бывшая наша, теперь в Италии. А взамен ее прибыла к нам молодая танцовщица Парижской Большой оперы Люция Гран, которая скоро начнет свои дебюты. В сравнении с Тальони она получает, однако, очень мало: всего по 28-ти т[ысяч] р[ублей] ассигнациями]» [1104] . 23 февраля 1886 г. оперой Бизе «Кармен» устаревший Большой театр прекратил свое существование. Здание было отдано Русскому музыкальному обществу для перестройки под Консерваторию.
В начале XIX в. Санкт-Петербурге существовали еще два театра. Во дворе бывшего особняка Ланского на Дворцовой площади около 1798 г., вероятно, по проекту Бренны был возведен каменный театр с двухъярусным зрительным залом, в котором выступала немецкая труппа Мире. В 1800 г. она была присоединена к Императорским театрам. После пожара 1805 г. спектакли были возобновлены в 1808 г., а в 1811 г. сюда были перенесены спектакли русской труппы из сгоревшего Большого театра. Театр назывался по-разному: «Немецким», «Новым», «Кушелевским» или «театром в доме Молчанова», позднее – «театром в доме главного штаба».
Другой театр (деревянный), называемый Малым, находился у Невского проспекта, там, где сейчас сквер перед Александринским театром (Академическим театром драмы им. А. С. Пушкина). Когда началось строительство Публичной библиотеки, прилегающий участок в 1799 г. был передан театральной дирекции. Контракт был заключен с антрепренером Казасси, и в 1801 г. В. Бренна возводит здание театра, переданного в 1803 г. непосредственно Дирекции театров. Двухъярусный зал с партером и амфитеатром имел прекрасную акустику. В 1822 г. интерьеры были обновлены, причем живописными работами руководил Гонзаго. Еще через 10 лет, в связи с открытием рядом Александринского театра, Малый театр был разобран.
Кратковременным эпизодом явился театр на площади у Чернышева моста (наб. Фонтанки, 57). Собственно, это был деревянный театр, перевезенный из Ораниенбаума. Выступали в нем русская и немецкая труппы. Его новшеством было газовое освещение, но, открытый 1 января 1825 г., он через два месяца сгорел до основания.
Большой и Малый театры в Москве также были в ведении Театральной дирекции. «В Петербурге, как и Москве, – записал Франсуа Ансело, бывший на коронации Николая I в 1826 г., – театры состоят в ведении правительства и содержатся на его счет, при том, что доход далеко не покрывает издержек: число людей, позволяющих себе удовольствие посещать театр, слишком ограниченно, чтобы приносить достаточную выручку, а поскольку аудитория не обновляется, необходима частая смена репертуара» [1105] .
В московском Большом театре, который к 1826 г. был восстановлен и заново отделан (в конце 1810-х и в начале 1820-х гг. он, по замечанию современника, «стоял обгорелый от пожара, полуразвалившийся как руина, среди Театральной площади»), после коронации был парадный спектакль и потом большой бал. Затем давались драматические и оперные представления русской труппы, а также балетные постановки. В Малом театре на момент коронации французский театр в Москве (после 1812 г.) не был возобновлен, но из Петербурга прибыли оперная итальянская и драматическая французская труппы, причем итальянцы ставили оперы Россини.
После воцарения Николая I театральному делу было придано государственное значение. Именно в Большом театре представлял император своего нареченного зятя герцога Лейхтенбергского публике после помолвки 5 декабря 1838 г. с его любимой дочерью Марией Николаевной. Это зрелище, по воспоминаниям современников, было великолепно, «первые четыре ряда кресел занимали люди со звездами; бельэтаж горел в бриллиантах» [1106] .
В первые годы царствования Николая Павловича возродилась жизнь и в Эрмитажном театре, возведенном в 1783–1784 гг. Кваренги. Это был камерный театр, на полукруглых скамьях которого (по античному принципу) размещалось около ста человек. При Павле I, в 1797 г., была пробита дверь в расположенные рядом казармы лейб-гвардии Преображенского полка.
В начале царствования Александра I Эрмитажный театр использовался для спектаклей и маскарадов. Так, обер-гофмейстерина прусского двора графиня Фосс в дневнике от 7 января 1809 г. записала: «Вечером был спектакль в Эрмитаже» [1107] . В 1823 г. театральный зал и сцена Эрмитажного театра были вновь отданы полку. Но с воцарением страстного театрала Николая I, в 1826 г., Эрмитажный театр передается в ведение Дирекции императорских театров. Французский писатель Ф. Ансело оставил свои впечатления об Эрмитажном театре накануне реконструкции: «Эрмитажный театр невелик; в нем нет лож, он состоит из амфитеатра с рядами скамей, покрытых зелеными подушками; в передней части партера ставятся кресла для императорской фамилии. Здесь во всех жанрах блистали все знаменитости Европы…» [1108]
В сентябре 1826 г. архитекторы Л. И. Шарлемань и Д. И. Висконти обследовали здание и наметили план ремонта. Реставрация была поручена К. Росси [1109] . В Эрмитажном театре спектакли начались после реставрации здания в 1827 г. постановкой балета «Эсфирь и Флора». С 1830 г. здесь возобновились и новогодние маскарады, проходившие ранее в первые годы царствования Александра I в 1808–1812 гг. [1110]
