Человек читающий. Значение книги для нашего существования - Хисген Рюд
В Нидерландах издательство «Коммуникация без проблем» (Eenvoudig Communiceren) издает «переводы» книг на простой язык, предназначенные для людей, которым трудно читать. Замену текстов картинками, видео- и аудиоматериалами тоже можно считать упрощением, так как при этом отпадает необходимость уметь читать. Разумеется, «переводчиками» руководят благие намерения. Однако при подобном упрощении они нередко упускают из виду, что текст лишается выразительности. К тому же исследование показало, что, как это ни парадоксально, отсутствие в упрощенных текстах слов-связок (во-первых, далее, поэтому и др.) приводит к худшему пониманию. «Проще» — не всегда значит «понятнее».
Главная цель обучения чтению — овладение базовой грамотностью. Мы должны научиться расшифровывать текст в б-у-к-в-а-ль-н-о-м смысле слова. Далее базовая грамотность может служить трамплином к тому, чтобы этот поначалу трудный процесс дешифрования превратился в сноровку. Чем большую сноровку вы приобретете, тем меньше будет напрягаться ваш ум при расшифровке букв, слов, фраз. Когнитивную деятельность тогда можно будет направить на более «высокие» уровни чтения, такие как критическое восприятие содержания и языка и умение схватывать тонкие смысловые оттенки, подтексты и противопоставления. Даже опытные читатели упражняются в улавливании этих «высоких» уровней на протяжении всей жизни.
Вальтер Беньямин и ностальгия по первым шагам в чтении
Многие голландцы старшего поколения хранят ностальгические воспоминания о таблице с картинками, по которой они учились в детстве читать, со словами Aap (обезьяна), Noot (орех), Bok (козел) и так далее. Немецкий философ и эссеист Вальтер Беньямин (1892–1940) ощутил очарование букв, слов и фраз с помощью «Lesekasten» — «ящика для чтения», который можно сравнить с русскими «кассами букв и слогов». Крышку этого ящичка, в котором хранились буквы, написанные на отдельных карточках, поднимали и оставляли в вертикальном или слегка наклонном положении. Ученик выбирал нужные ему буквы и составлял из них слова, вкладывая карточки в длинные горизонтальные ячейки с внутренней стороны крышки.
…Ничто не вызывает у меня столь сильной тоски, как детская наборная касса. В ней были маленькие квадратики, и на каждом — буква, написанная готическим шрифтом, отчего по сравнению с печатными буквами они казались более юными, девически нежными. Они грациозно укладывались на наклонном ложе, каждая — само совершенство, а все вместе они строго блюли свой строй, в согласии с правилами ордена, объединявшего их как сестер, — слóва. Меня восхищало, что с этой дивной красотой сочеталась у них большая непритязательность. Все мое детство жило в жесте, каким я вставлял букву за буквой в прорезь, где они должны были выстраиваться в слова. Этот жест иной раз может пригрезиться моей руке, но она никогда уже не пробудится, чтобы совершить его наяву. Точно так же я могу увидеть во сне, как когда-то учился ходить. Да только ничего это не даст. Я умею ходить, а вот учиться ходить — это мне уже не дано[9]{5}.
Благодаря такому ящику овладение чтением становилось физическим действием. Беньямин иногда видит во сне, как его рука расставляет буквы с внутренней стороны крышки. Но точно так же как он уже больше не может научиться ходить, он не может заново пережить радость обучения чтению.
Словосочетание «более высокие уровни чтения» нуждается в пояснении. Это не научное понятие, равно как и столь часто используемое словосочетание «вдумчивое чтение» (называемое также внимательным чтением с погружением, подробнее см. Гл. 4). Вместо того чтобы спорить о точном значении этих двух терминов, лучше согласимся c тезисом, что существуют разные способы взаимодействия с текстом и что всякий раз мы выбираем, каким из них воспользоваться в зависимости от характера текста и от того, что именно мы надеемся из него извлечь. Каким бы образом мы ни взаимодействовали с текстом, чтение всегда будет требовать от нас некоего когнитивного усилия, и для человека, который хочет быть полноценным членом общества стопроцентной грамотности, важны все способы. Ту или иную стратегию чтения мы всегда должны выбирать осознанно.
Простоты ради выделим три.
1. Во-первых, это знаменитое «вдумчивое чтение». В этом случае человек читает неспешно, вникая в текст и осознанно «пропахивая» его от начала до конца. Чтобы проникнуть в глубину, приходится пустить в дело все свое аналитическое и критическое начало. Иногда бывает необходимо снизить темп чтения, иногда текст требует от вас упорства и заставляет по несколько раз перечитывать отдельные его фрагменты. Примером текстов, требующих глубокого чтения, могут служить юридические документы. Неправильная постановка запятой или ошибочное словоупотребление могут оказаться губительными для одной из сторон судебного разбирательства. Но намного интереснее, когда сложность текста формируют тонкости его содержания, призывающие вас как читателя внимательно вдумываться в каждую фразу. Поверхностное чтение знаменитой книги Чарльза Дарвина (1809–1882) «Происхождение видов путем естественного отбора, или Сохранение благоприятствуемых пород в борьбе за жизнь» (1859) неоднократно приводило к неправильному пониманию использованного Дарвином выражения «survival of the fittest», которое интерпретировалось как нечто вроде закона природы — «побеждает сильнейший». На самом деле Дарвин имел в виду «выживание наиболее приспособленного» в том смысле, что организм имеет больше шансов выжить, если он приспособился к определенной экологической нише.
Вдумчивое чтение представляет собой тем самым нечто совсем иное, чем полное погружение в текст, о котором мы будем говорить в третьем пункте (см. ниже): «читатель поглощен текстом». Как ни парадоксально, для того чтобы проникнуть в текст достаточно глубоко, необходимо смотреть на него с некоторого расстояния. Если мы позволим тексту себя увлечь, это помешает пониманию. Вдумчивого чтения от нас требуют именно сложные, а не увлекательные тексты. Хотя данная стратегия, по-видимому, не так распространена, она является идеальным способом чтения.
Способность анализировать и критиковать неотъемлема от политического участия в жизни демократического общества. Критическая манера чтения подразумевает, что человек не принимает прочитанное за чистую монету с первого взгляда. Умеющий читать критически осознает, что на свете существует огромное количество дезинформации, политических и идеологических стереотипов, что авторы могут стремиться к манипуляции. Поэтому необходимо пристально следить за логикой, контролировать правильность выводов и аналогий и проверять источники информации. Все это заодно тренирует умение сосредоточиться[10].
Иногда особенно важно читать медленно и перечитывать отдельные фрагменты не только для того, чтобы выявить скрытые уровни текста, но также чтобы сознательно контролировать процесс чтения. От читателя требуется два вида настойчивости. При чтении длинных текстов (т. н. long-form) настойчивость нужна для того, чтобы следить за развитием текста во всей его сложности. При чтении в интернете настойчивость нужна для того, чтобы не отвлекаться. Всем знакома ситуация, когда по прошествии некоторого времени человек с трудом вспоминает, что именно он ищет. Вы успели просмотреть уйму сайтов, пройти по линкам к интересным фотоматериалам, текстам и аудиофайлам, которые уводят вас все дальше и дальше от цели.
2. Вторая базовая стратегия чтения — это «пролистывание», то, что по-английски называют skimming или scanning («просмотровое или выборочное чтение»). Вы просто проглядываете текст, быстро переворачивая страницы и выискивая глазами ключевые слова. Такой способ чтения распространился в ту пору, когда людей завалило печатной продукцией. В наши дни «пролистывание» (ср. англ. browsing) ассоциируется в первую очередь с интернетом. Исследования методом айтрекинга показали, что на экране компьютера мы обычно читаем до конца только первую строку, а остальную часть текста просматриваем по F-паттерну. Иными словами, в каждой строке мы прочитываем чаще всего только первое слово, лишь изредка несколько. Изменчивый мир постоянно обновляющихся текстов на экранах цифровых устройств читать иначе невозможно. Но в Главе 6 мы увидим, что такая стратегия чтения распространяется и в скором времени может занять центральное место, став основной. Когда мы имеем дело с длинными текстами, мы тоже нередко пытаемся прочитать их подобным образом.
