Николай Непомнящий - Заrадки старой Персии
Дорога проходила через незаконченные ворота и поворачивала, переходя в коридоры, выходящие в служебные помещения. У этих ворот, начатых Артаксерксом I и, возможно, так и недостроенных, располагался центральный квадратный зал с четырьмя колоннами и длинными узкими комнатами с западной и восточной сторон. Южный вход вел в большой открытый двор перед Тронным залом. С восточной и западной сторон этот двор огораживали стены из сырцового кирпича и другие постройки.
Фасад Тронного зала представлял собой центральный портик с двумя рядами колонн, по восемь в каждом.
Колонны фланкированы антами с фигурами огромных быков. Во время раскопок были найдены большие куски этих скульптур, которые сейчас восстанавливаются. Крыша покоилась на десяти рядах колонн (по десять в каждом). Они были тоньше, чем в ападане, и поднимались на высоту 10 м (высота колонн в ападане больше). Каждая из четырех сторон зала имела два портала, между которыми располагались каменные ниши.
Так же как и в ападане, пространства между каменными элементами заполняли сырцовой массой, которая входила и в состав верхних стен. Согласно записи, сделанной при закладке фундамента, строительство было начато при Ксерксе и завершено Артаксерксом I.
На дверных притолоках порталов, на северной и южной сторонах зала, изображен под крылатым диском Артаксеркс I, восседающий на троне под балдахином Он принимает высокопоставленных сановников, позади стоят чиновники.
На северных порталах изображены пять рядов стражи, на южных — трон царя поддерживают представители двадцати восьми сатрапий.
На этих рельефах, а также на рельефах других сооружений, где царь изображен сидящим на троне, ножки последнего слегка возвышаются над уровнем, на котором находится самая нижняя линия с опорными фигурами. То, что трон приподнят над землей, еще более очевидно прослеживается на рельефах царской гробницы. Значение подобного изображения царя совершенно ясно: во время важных церемоний его приносили на троне из личных покоев на место, где происходили аудиенции и приемы. На боковых порталах видна фигура Ахурамазды, парящая над Царем, однако изображения Анахиты и Митры отсутствуют. На дверных притолоках восточного и западного порталов царь изображен с коротким мечем, орошающим быка, льва, крылатого льва с птичьими когтями и чудовище с головой льва и хвостом скорпиона, — плод бредовых сновидений после злоупотребления хаомой.
В отличие от ападаны, где величественные портики расположены на трех сторонах большого зала, в Тронном был только северный портик, а порталы на других трех сторонах его выходили в узкие боковые коридоры. Эрих Шмидт, проводивший здесь раскопки, назвал зал Тронным, основываясь на рельефах, изображающих восседающего на троне царя, и высказал предположение, что этот зал был также предназначен для обозрения выставленных около трона наиболее ценных из царских сокровищ. Это предположение не было подтверждено, но вполне логично считать, что Тронный зал не служил для тех же целей, что и ападана. Согласно другой теории, предложенной Андре Годаром, бывшим начальником Археологической службы в Иране, это сооружение представляло собой торжественный зал. Он отмечает, что на рельефах трон царя поддерживают пять рядов воинов, представителей армии, и как раз к востоку от зала был расквартирован военный гарнизон Персеполя.
Таким образом, согласно Годару, в этом зале ежегодно, если не чаще, собирались знаменитые «бессмертные». Однако эта теория также не подтверждена фактами и не соответствует представлению о Персеполе как о месте новогодних празднеств.
Дворец Дария
Самая южная часть ападаны, соответствовавшая по размеру отрытым портикам на трех других сторонах зала, подразделялась на ряд комнат, напоминавших лабиринт. Из этой части был проход во дворец Дария, расположенный на самом высоком уровне террасы. Однако поскольку он повернут фасадом к югу, то можно было либо выйти на пустую заднюю стену, либо повернуть за угол на лестницу на западной стороне, либо дойти до самого южного фасада.
Все, кто писал о Персеполе, называют дворец Дария — тачара. Точно так же он называется в надписях Дария на стенах. Высказывалось предположение, что тачара — это личный дворец, маленький «парадис» царя. Ксеркс же, по-видимому, называл весь дворец словом «хадиш».
Если стоять лицом к южному фасаду, то цоколь дворца напоминает центральные, выступающие элементы лестниц ападаны. Точно такие же изображения стоящих в ряд стражников помещены перед центральной панелью, а по углам мы видим схватку между львом и быком. Есть здесь, однако, и новый элемент: на боковых стенах лестниц изображены фигуры слуг, несущих воду во дворец.
По обеим сторонам портика (с двумя рядами по четыре колонны в каждом) находились две высокие монолитные колонны (одна из них упала). Обнаруженные возле верхней части колонн углубления, несомненно, предназначались для балок, перекрывающих портик. По всем трем сторонам портика расположены окна, перемежающиеся со слепыми нишами. На дверных косяках порталов, выходивших в маленькие комнаты, высечены фигуры стражников.
Из центральной двери портика можно было пройти в главный зал дворца. На его дверных косяках изображены фигуры. На одной — царя, над которым слуга держит зонт. На другой — фигура, на складках одежды которой некогда было высечено имя Дария на трех языках.
Эту надпись, аккуратно вырезанную, переправили в Национальную библиотеку Парижа. На противоположной Дверной притолоке к изображениям было добавлено имя Ксеркса на древнеперсидском и эламском языках.
Считается, что строительство этого дворца заканчивал Ксеркс. Действительно, по его приказу сделаны надписи, высеченные на монолитных колоннах на южной стене, которые говорят о том, что хадиш был построен Дарием.
Персидские воины с копьями
Далее Ксеркс просит защиты у Ахурамазды: «…Что мною сделано, и того, что сделано отцом моим Дарием, царем».
В главном зале дворца сохранились цоколи, на которых покоились три ряда колонн, по четыре в каждом. Три портала ведут в комнаты. На восточной дверной притолоке изображен царь, закалывающий поднявшегося на задние лапы льва, а на двух западных дверях — побеждающий сказочного зверя. На карнизах окон и нишах зала имеются надписи на древнеперсидском языке, повторяющие восемнадцать раз одинаковый текст: «Каменные оконные рамы, изготовленные в доме царя Дария». Все каменные поверхности здесь настолько гладко отполированы, что этот зал справедливо называют Зеркальным Гладкая поверхность стен, поднимающихся над землей, вызывала восхищение прибывавших сюда впоследствии посетителей, которые оставляли на них надписи на пехлеви, арабском и персидском языках.
Среди лепных украшений дворца следует упомянуть свод и карнизы над дверьми, по стилю очень напоминающие египетские. Возможно, именно здесь работали египетские мастера, привезенные для того, чтобы «высекать надписи».
К северу от главного зала две двери вели в дополнительные покои. Характер рельефов на дверных притолоках говорит об их интимном назначение Один из них изображает молодого слугу, который несет кувшинчик с духами или притираниями и сложенное полотенце; другой — слугу с жаровней и сосудом Есть также рельефы, на которых за царем со скипетром и цветком следует слуга с полотенцем и метелочкой от мух из бычьего хвоста На западной стороне зала — лестница, сооруженная, судя по надписи, Артаксерксом III.
Тачара была, скорее, банкетным залом, чем частной резиденцией, что подтверждает небольшое число комнат. Возможно, что в особых случаях царь был единственным обитателем дворца, а его жены, придворные и слуги размещались в других местах.
В одной из надписей на южной стене террасы Дарий называет Персеполь «крепостью», и вполне возможно, что жизнь его проходила в стенах этой крепости. Фасад тачары выходит на ровную обширную местность без каких-либо следов застройки. Возможно, здесь был сад. Из окон главного зала царь через портик мог, видимо, любоваться открывающимся отсюда видом равнины.
Однако существует и другое мнение, что вся терраса была огорожена очень высокой стеной из сырцового кирпича. Найдены даже части этой стены. Приверженцы этой точки зрения искали в стене бойницы или, скорее, бреши и нашли одну такую брешь к югу от тачары. Через другую брешь, примыкающую к западному портику ападаны, около парадной лестницы, царь мог бы обозревать равнину и расположенное за ней селение. Можно было бы, впрочем, возразить, что наслаждение красотой изменяющейся природы присуще больше современному человеку и не обязательно было свойственно людям в древние времена.
