Григорий Ганзбург - Стихотворение А. С. Пушкина «19 октября 1827» и трактовка его смысла в музыке А. С. Даргомыжского
Обзор книги Григорий Ганзбург - Стихотворение А. С. Пушкина «19 октября 1827» и трактовка его смысла в музыке А. С. Даргомыжского
Стихотворение А. С. Пушкина «19 октября 1827» и трактовка его смысла в музыке А. С. Даргомыжского
3-е издание
Григорий Ганзбург
© Григорий Ганзбург, 2015
© А. С. Пушкин, иллюстрации, 2015
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru
1. Пушкинистика, музыковедение и либреттология
Если просмотреть собиравшиеся годами на книжной полке труды музыкальной пушкинианы, мы увидим, что к этой области относятся специально лишь немногочисленные книги и статьи музыковедов, но зато – многие и многие сочинения композиторов. Есть среди них такие, что сродни стихам Пушкина – музыкальные тексты нерукотворной художественной точности. В их числе – сильнейшие русские оперы, начиная от «Руслана и Людмилы» М. И. Глинки и включая «Русалку» и «Каменного гостя» А. С. Даргомыжского, «Бориса Годунова» М. П. Мусоргского, «Евгения Онегина», «Мазепу», «Пиковую даму» П. И. Чайковского, «Моцарта и Сальери», «Сказку о царе Салтане» и «Золотого петушка» Н. А. Римского-Корсакова, «Алеко» и «Скупого рыцаря» С. В. Рахманинова, «Мавру» И. Ф. Стравинского…
Всё, что написано музыковедами для лучшего понимания этих опер, а также романсов, кантат и произведений других жанров, прикосновенных к пушкинскому слову, – относится одновременно и к пушкинистике, и к музыковедению.
Пушкинистика – наука весьма специфичная, по своей разветвленности и пестроте не знающая аналогов. Стремлением ко всеохватности и некоторыми другими чертами она похожа на богословие. Поскольку в ее объекте изучения – в поэзии Пушкина – как в священном тексте, уже второй век ничего не меняется (и не будет меняться), эта наука жива бесконечным разнообразием толкований и динамична благодаря несхожести интерпретаций изучаемого текста. То же свойственно некоторым отраслям музыковедения музыковедения (таким как, например, баховедение, моцартоведение, шубертоведение и др.).
Согласно Гете, цель науки – сделать природу понятной всем1. Применительно к нашей теме это должно звучать так: цель музыковедения – сделать музыку понятной всем, а цель пушкинистики – сделать произведения Пушкина понятными всем. Учтём, что задача каждой из этих наук резко усложняется, когда их объектом становится синтетическое произведение, где литературный и музыкальный тексты действуют совместно в составе общей, единой композиции.
Пушкинистика – комплексная наука о Пушкине (и не только наука, но весьма широкая специфическая сфера мысли, где явлены в слове лучшие умственные силы всех племён, знающих по-русски). Бытует мнение, что комплексность позволяет адекватно изучать связи творчества поэта с музыкальным искусством. Можно услышать даже выражение «музыкальная пушкинистика», против которого приходится решительно возражать, поскольку наука о Пушкине не может быть музыкальной, (как и скульптурной, архитектурной и т. п.). Музыкальной бывает пушкиниана (коллекция всего, что имеет отношение к Пушкину), а пушкинистика может быть музыковедческой. Такая область знания издавна существует и накопила ряд публикаций разного качества.
Начиналась музыковедческая пушкинистика более столетия назад, когда были напечатаны работы М. М. Иванова «Пушкин в музыке» (СПб., 1899) и С. К. Булича «Пушкин и русская музыка» (СПб., 1900). Впоследствии появлялись всё новые публикации (хотя и немногочисленные), этапными стали книги: И. Эйгес «Музыка в жизни и творчестве Пушкина» (1937), В. Яковлев «Пушкин и музыка» (1949), А. Глумов «Музыкальный мир Пушкина» (1950).
Однако музыковедческая пушкинистика действует эффективно лишь до тех пор, пока исследование касается музыки в жизни Пушкина и/или высказываний Пушкина о музыкальном искусстве.
Но что происходит в художественном произведении, когда стихи непосредственно соприкоснутся с музыкой? Может и ничего не произойти (если органичное их соединение не удалось), а может случиться нечто, принципиально подобное термоядерному синтезу – с выходом энергии неотвратимой проникающей силы. Понимание того, что именно происходит с пушкинским текстом при соединении его с мелодией и другими элементами музыкальной ткани, требует применения не филологического и не музыковедческого, а специального аналитического аппарата, которым располагает особая научная дисциплина – либреттология.
Что такое либреттология?
Либреттология – наука о словесном компоненте музыкального произведения2.
Основной термин этой дисциплины – либретто – трактуется расширительно. Словом либретто (итал.: книжечка) традиционно принято называть вербальный текст оперы, оперетты или сценарий балета. Реже обозначают этим термином текст оратории, в единичных случаях – текст музыкальных произведений иных жанров. Например, Т. Н. Ливанова с осторожностью применяла этот термин по отношению к пассионам И. С. Баха (заключая при этом слово «либретто» в кавычки)3. Л. Г. Ковнацкая тот же термин употребила для обозначения литературной основы вокального цикла. Она пишет: «Пирс […] составил оригинальное „либретто“ вокального цикла на стихи и пословицы Блейка»4.
Как видим, практика словоупотребления такова, что первоначальный и общепринятый смысл термина либретто (словесный текст оперы) имеет тенденцию к расширению. Такое расширение логически оправдано, поскольку позволяет обозначать общим термином все вокальные тексты независимо от жанра, относя их, тем самым, к одному классу явлений. В дальнейшем изложении мы будем иметь в виду под термином либретто – всякий литературный (словесный) текст, который во взаимодействии с музыкой образует художественное целое. Сюда относятся словесные тексты опер, оперетт, мюзиклов, ораторий, кантат, хоров, романсов, песен, вокальных циклов, мелодекламаций. Иными словами, либретто – вербальный компонент синтетического литературно-музыкального произведения.
Выделение либреттологии в особую дисциплину обусловлено тем, что между музыковедческими науками, с одной стороны, и филологическими, с другой, образовалась как бы «ничейная» зона: музыковеды считают специальное изучение проблем, связанных с либретто, компетенцией филологов, а филологи – компетенцией музыковедов. Те и другие бросают на эту область «косые взгляды» со стороны то музыковедения, то литературоведения. И подобно изображению у края объектива, наблюдаемая ими картина искажается. Если же направить и сфокусировать научный «объектив» прямо на эту область искусства, то увиденное окажется существенно иным.
В центре внимания либреттологии – не слово и не музыка, а пограничье между ними, зона прилегания, взаимосцепления, взаимопроникновения. При таком подходе исследователь занимается одновременно и интонацией, мелодией, гармонией, полифонией (то есть всем тем, что изучает теория музыки), и фонетикой, синтаксисом, стихосложением, строфикой (то есть многими из тех аспектов, которые изучает филология).
Пушкинский текст в составе музыкального произведения любого жанра должен рассматриваться как либретто. Это означает, что в определенных случаях пушкинистика и либреттология являются смежными науками.
Как соотносятся либреттология и пушкинистика? По объему знаний эти дисциплины сопоставлять сложно. Либреттология – наука молодая, она лишь после 1976 года стала обретать самостоятельный статус. Пушкинистике – около полутора столетий, сложились специальные научные институты, отделы, кафедры, есть множество специалистов, изданы тысячи книг и статей. Казалось бы, пушкинистика старше и мощнее либреттологии. Но это не совсем так. Взаимодействие слова и музыки стали изучать задолго до рождения А. С. Пушкина, накоплено море литературы по этой проблематике. С такой точки зрения либреттология, существовавшая de facto задолго до обретения самостоятельного статуса, – намного старше и мощнее пушкинистики.
Выбор изучаемых либреттологией объектов не совпадает полностью ни с музыковедческим, ни с литературоведческим. Творчество каждого композитора интересует либреттологию в той степени, в какой музыка этого композитора связана со словом. Центральные фигуры для либреттологии – те композиторы, в чьем наследии синтетические жанры составляют ядро, а второстепенные – те, в чьем наследии эти жанры образуют периферию. Например, Ф. Шуберт и Ф. Шопен – фигуры в музыкальном процессе равновеликие, но для либреттологии Шуберт – фигура первой величины, а Шопен – не первой.
Так же избирательно либреттология относится и к литераторам. Творчеством того или иного писателя либреттология интересуется в той степени, в какой тексты этого писателя работают (или могут работать) в составе синтетических литературно-музыкальных произведений. Понятно, что по этому критерию поэзия Пушкина – один из самых значительных объектов внимания либреттологии.
