Игорь Фроянов - Россия. Погружение в бездну
«Это факт, установленный двумя комиссиями ― ведомственной и государственной»
Шебаршин Л. В. Из жизни начальника разведки. С. 138Вот почему у некоторых возникло желание подальше держаться от высшего начальства,
«чтобы не нарваться на какое–нибудь поручение»
Там же. С. 139Если так обстояло дело с информированностью командного состава КГБ в Москве, что тогда говорить об осведомленности сотрудников местных комитетов госбезопасности… Но коль и те и другие не знали подлинной сути происходящего, как их числить среди участников «государственного переворота»… Следует далее сказать, что с группой «Альфа», вовлеченной в события, Белый дом поддерживал постоянную связь (Коржаков А.В. Борис Ельцин: от рассвета до заката. С. 93). А Председатель КГБ РСФСР В. Иваненко в ночь с 20 на 21 августа говорил из Белого дома по телефону с командиром «Альфы» генералом Карпухиным и рекомендовал ему не
«ввязываться в авантюру»
Широнин В.С. Под колпаком контрразведки… С. 348Поведением бойцов «Альфы» Ельцин мог быть доволен (Коржаков А.В. Борис Ельцин: от рассвета до заката. С. 84, 85).
И все же, несмотря на все эти, так сказать, смягчающие обстоятельства, КГБ СССР подвергли разгрому. Нужен был повод, чтобы убрать КГБ. Повод нашли. О том, что погром КГБ не был обусловлен августовским «путчем», а являлся составной частью вынашиваемого длительное время антисоветскими силами общего плана развала СССР, свидетельствует замена Шебаршина на Бакатина в должности председателя КГБ. Л. В. Шебаршина отставили отнюдь не по причине причастности к гэкачепистам или сочувствия к ним.
«Место В. А. Крючкова после путча занял профессиональный разведчик Леонид Шебаршин,
― вспоминает А. В. Коржаков.―
Я с ним практически не был знаком, но Борис Николаевич знал Шебаршина лично и категорически выступал против его кандидатуры в качестве главы КГБ. По мнению Ельцина, Шебаршин не допустил бы распада комитета. Поэтому искали человека, способного развалить зловещего «монстра»» (выделено мной.― И. Ф.)
Там же. С. 117Яснее не скажешь!
Еще более очевидным является отсутствие внутренней причинной связи между августовскими событиями и роспуском Съезда народных депутатов СССР, а также реформированием Верховного Совета СССР, парализовавшим его деятельность. Казалось, после «путча», потрясшего и ослабившего Центр, необходимо было предпринимать срочные меры по восстановлению и укреплению союзной власти, чтобы удержать Союз от распада. Однако вместо этого Горбачев ликвидировал и Съезд народных депутатов, и Верховный Совет ― важнейшие органы центральной власти, обеспечивавшие единство страны. В результате Центр потерял последние точки опоры и СССР стал на глазах расползаться. Отсюда ясно, что Горбачев не был по–настоящему заинтересован в сохранении Советского Союза, а это в свою очередь означает, что события 19―21 августа послужили лишь прикрытием и поводом для разрушения высших институтов власти Союза, а отнюдь не причиной. Создав атмосферу чрезвычайности, данные события делали внешне правомерными чрезвычайные меры, посредством которых демократы добивали СССР. Вот почему нельзя согласиться с А. Л. Яновым, утверждающим, будто «августовский путч» сыграл
«решающую роль в развале Советского Союза»,
«обозначив собою этот критический предел»
Янов А. Л. Тень Грозного царя. Загадки русской истории. М., 1997. С. 207Это попытка, что называется, «накинуть тень на плетень». «Августовский путч» был подсобным средством осуществления плана по уничтожению СССР, составленного задолго до выступления гэкачепистов.
Итак, ликвидация КПСС, развал КГБ СССР, роспуск Съезда народных депутатов СССР, реформирование Верховного Совета СССР, означавшее в реальности его упразднение, предоставление (в обход Конституции и последнего Постановления Съезда народных депутатов) независимости республикам Прибалтики ― все это, по нашему убеждению, планировалось раньше августовских событий. Эти события, бесспорно, спровоцированные, были использованы Горбачевым как удобный момент для осуществления перечисленных акций, означавших переход процесса развала Советского Союза в конечную стадию, завершившуюся в декабре 1991 года. Хотел того Горбачев или не хотел, но именно он своими действиями конца августа ― начала сентября повернул страну на путь к беловежскому сговору. Вот почему некоторые исследователи рассматривают период между сентябрем и декабрем 1991 года как единый по своей сути.
«На определенном этапе,
― пишет известный ученый–юрист Ю. К. Толстой,―
интересы номенклатуры, которая стремилась к наследственному закреплению своих привилегий, с одной стороны, мафиозных и преступных групп ― с другой, сомкнулись, что и предопределило успех акций, предпринятых в сентябре ― декабре 1991 г. (курсив мой.― И. Ф.). Думаю, что не обошлось и без ощутимого влияния из–за бугра»
Толстой Ю. К. Исповедь на не заданную тему. СПб., 1993. С. 159Следует только добавить, что это влияние было весьма ощутимым.
Оценивая эти акции с точки зрения политической и социально–экономической, Ю. К. Толстой говорит:
«Если называть вещи своими именами, то в сентябре ― декабре у нас произошел антиконституционный переворот, имеющий своей целью замену одного общественного строя другим. И в этом нужно отдавать себе ясный отчет»
Там же. С. 166Данный переворот имел еще одну, можно сказать, первоочередную задачу ― развал СССР. Поэтому его необходимо квалифицировать и как антигосударственный переворот. В целом же происшедшее после подавления ГКЧП мы, подобно А. А. Зиновьеву, рассматриваем как открытую контрреволюцию
«по отношению ко всему тому, что явилось результатом революции 1917 года»
Зиновьев А.А. Русский эксперимент. С. 393и в положительном, и в отрицательном смысле.
(Начало контрреволюции А. А. Зиновьев ведет с момента прихода к власти Горбачева, т.е. с 1985 года, а ее завершение связывает с расстрелом Верховного Совета Российской Федерации 4 октября 1993 года (см.: Зиновьев А. Советская контрреволюция//Советская Россия, 1988, 19 сентября).)
Горбачев шел к ней целенаправленно. Приступая к «перестройке», он в том или ином варианте, надо полагать, предвидел её. Однако, провоцируя события 19―21 августа, он едва ли догадывался, что за это придется поплатиться личной властью.
27 августа Ю. М. Лужков встречался с М. С. Горбачевым.
«Я сижу,
― рассказывает он,―
в том самом кабинете Михаила Сергеевича, где бывал много раз, и удивляюсь перемене. Пространство, окружающее президента, оказалось вдруг гулким, бесхозным и пустым, как покинутый дом. Нет той напряженности в воздухе, той «государственной энергетики», что составляет главную притягательность власти для людей, зараженных политикой. Всматриваюсь в лицо хозяина кабинета. Как оно изменилось! Исчезла самоуверенность, артистичность. Ушло обаяние ― та скрытая демоническая веселость, что пряталась раньше за каждой фразой, создавая второй план разговора и подавляя в собеседнике способность возражать. Все через силу. Взгляд с поволокой. «Он больше не президент»,― подумал я»
Лужков Ю. М. Мы дети твои, Москва. С. 185Власть, действительно, перешла из рук Горбачева к Ельцину (Шебаршин Л. В. Из жизни начальника разведки. С. 109), а вместе с ней и инициатива, и лидерство по части государственного и общественного «реформирования». Смену караула в коридорах власти символизировали переезд Ельцина из Белого дома в Кремль (Коржаков А.В. Борис Ельцин: от рассвета до заката. С. 115) и поднятие над Кремлем Российского флага (Ельцин Б. Н. Записки президента. С. 64). Звезда Горбачева–правителя закатилась.
Однако осторожные американцы на всякий случай позволили ему еще немного «побарахтаться» во власти, чтобы посмотреть, как поведет себя Ельцин ― человек, зависимый от Бахуса, и потому в политике импульсивный и порой непредсказуемый.
«Судя по информации из Вашингтона,
― сообщает Л. В. Шебаршин,―
американцы еще не списали окончательно Михаила Сергеевича. Они рассчитывают, что в комбинации с лидерами бывших республик Горбачев некоторое время сможет сдерживать «великодержавные притязания» Ельцина»
Шебаршин Л. В. Из жизни начальника разведки. С. 129Под «великодержавными притязаниями» Ельцина следует, вероятно, понимать возможные притязания Москвы на исконно русские территории, которые по сумасбродной причуде советских правителей оказались в составе других республик и на которые Россия, по разумению американцев, не должна претендовать при распаде СССР и его территориальном разделе.
