Николай Костомаров - Мазепа
Источники
При составлении настоящей монографии служили мне материалами следующие источники:
1. Современные обрабатываемой эпохе письменные памятники, хранящиеся в Московском главном архиве иностранных дел: главным образом дела бывшего Малороссийского приказа, соединенного с приказом польским. Это: а) приезды в Москву гетманских и запорожских посланцев, их расспросные речи о текущих событиях, происходивших в малороссийском крае, подведомственном гетманскому управлению, официальные донесения, привозимые ими от гетмана, а также письма гетмана к государственным особам, прилагаемые при официальных донесениях, копии с писем иноземных, которые присылались к гетману, донесения, поданные гетману от лиц, посланных им с поручениями, расспросные речи и сказки[333], отобранные от разных лиц в малороссийском крае, и всякого рода извещения, которые гетман считал нужным сообщать верховному правительству; б) приезды в Москву из малороссийского края лиц духовного звания и мещан из малороссийских городов, обыкновенно являвшихся за получением жалованных грамот и разных царских милостей; в) отписки великороссийских воевод, находившихся на царской службе в малороссийском крае; г) приезды из Москвы в Малороссию к гетману и в Запорожскую Сечу царских послов и гонцов с царскими грамотами, даваемые им из Посольского приказа наказы, и статейные списки, представляемые в тот же приказ ими по окончании поручения, с разными сведениями, полученными во время пребывания в Малороссии. Все подлинные письма и документы, принадлежавшие к этим делам, извлечены оттуда и составляют особый отдел, носящий название «Подлинники». Эти подлинники — самые драгоценные и любопытные бумаги в Главном архиве иностранных дел. Кроме собственно малороссийских дел, то есть дел бывшего Малороссийского приказа, служили мне источниками при надобности и другие дела Посольского приказа, хранящиеся в том же Московском главном архиве иностранных дел, преимущественно польские и крымские в тех случаях, когда сношения с Польшей и Крымом касались Малороссии.
2. Дела Московского архива Министерства юстиции. Они сохраняются в свитках, но значительная часть их переписана и внесена в особые рукописные книги по годам. Те, которые служили мне источниками, принадлежали также бывшему Малороссийскому приказу, а потому иные из них по своему содержанию совершенно одинаковы с теми, которые хранятся в Главном архиве иностранных дел; но зато есть громадная масса таких дел, которые сохранились исключительно в Архиве Министерства юстиции, с той разницей, что подлинников здесь несравненно меньше.
3. Дела Государственного архива, хранящиеся в Санкт-Петербурге под главным ведением канцлера. Дела, относящиеся к царствованию Петра Великого, а следовательно, к описываемой мною эпохе, составляют особое собрание под названием «Кабинета». Они внесены в особо переплетенные книги. Здесь помещены черновые отпуски исходящих бумаг, царских указов, царских писем, писем приближенных к царю особ и всяких правительственных распоряжений; здесь же помещены и входящие бумаги: донесения и извещения, посылаемые верховному правительству. Кроме занесенных в «Кабинет», письма некоторых современников Петра Великого и его сподвижников, как, например, Меншикова, Мазепы, Головина, Гольца и других, сохраняются в подлинниках в особых собраниях.
4. Гистория Свейской Войны. Это — журнал, веденный по приказанию Петра Великого во все продолжение войны со Швецией. Журнал этот под тем же названием был напечатан еще в прошлом столетии, но я пользовался им в старой рукописи, хранящейся в Государственном архиве.
5. Рукописи императорской Публичной библиотеки. Собрание польских рукописей времен Августа II. Это сборники, так называемые «Sylvae rerum», куда заносились документы, письма, речи, описания и пр., — вообще все, что в свое время могло возбуждать интерес. Такие сборники, встречаемые в изобилии как в общественных, так и в частных польских книгохранилищах и архивах, свидетельствуя о развитии у поляков интереса к делам своего края, служат драгоценными материалами для занимающихся историею Польши и стран, имевших с Польшей сношения, но собственно для избранной мною в настоящем случае эпохи польское собрание рукописей Публичной библиотеки представило не так много богатства, как при занятиях другими эпохами малороссийской истории, что надобно приписать ходу политических обстоятельств того времени.
6. «Чтения в Императорском московском обществе истории и древностей». Годы 1846—1847 (разные малорусские летописи, напечатанные тогда в этом издании). Годы 1858, № 1, и 1859, № 1 (разные официальные документы и письма, извлеченные из Московского главного архива иностранных дел, между прочим дело Кочубея и Искры).
7. «Полное собрание законов Российской империи». Тома III и IV, 1830 год (законы и распоряжения правительства с 1689 по 1712 год).
8. «Собрание государственных грамот и договоров», т. IV.
9. «Письма фельдмаршала графа Бориса Петровича Шереметева», 4 т., 1778— 1789 гг.
10. «Древняя Русская вивлиофика», т. XVI (Сказание о взятии Азова).
11. «История Петра Великого», соч. Устрялова. Тома I-IV, 1859—1863 гг. (Сочинение драгоценное и до сих пор незаменимое по множеству материалов, помещенных в приложениях к каждому тому.)
12. Первые Русские ведомости, 1703 г. и далее.
13. «Собрание записок о Петре Великом», составленное Туманским, 8 томов. (Это, теперь уже редкое, издание заключает в себе множество современных актов и писем.)
14. Голикова, «Деяния Петра Великого», изд. 1788 г.
15. «Дополнения к Деяниям Петра Великого», Голикова же. Тома VII и VIII, изд. 1791 г., том XV, изд. 1795 г. (Здесь, особенно в XV томе. есть много современных материалов, из них некоторые встретил я в бумагах Государственного архива, но другие мне известны единственно по тексту, сообщенному в этом издании.)
16. «Памятники Киевской временной комиссии для разбора древних актов», томы 3—4, изд. 1852 г. (Здесь встречаются черты ранней деятельности Мазепы еще задолго до его гетманства.)
17. «Архив Юго-Западной России», часть II], т. II, о козаках, изд. 1852 г. (Здесь помещены документальные материалы, относящиеся к биографии знаменитого в свое время Палея и других деятелей в Юго-Западной Руси, а равно к восстанию южно-русского народа против польских панов, происходившему на правой стороне Днепра в первых годах XVIII столетия.)
18. «Zaiuskiego Andr. Chrysost. Epistolarum historicofamiliarium». Tom. I-IV in f. (Редкая книга, где встречаются подробности, относящиеся к событиям, о которых сведения передаются в предшествовавшем источнике.)
19. «Pamietniki Chrvsostoma Paska», изд. 1877 г. (Любопытные для бытовой истории записки польского шляхтича второй половины XVII века, в которых, между прочим, сообщаются сведения о молодых летах Мазепы во время его пребывания в Польше.)
20. «Акты Западной России», изданные Археографической комиссиею, том V, изд. 1853 г. (Здесь помещено несколько актов, относящихся к истории Малороссии в первые двенадцать лет гетманства Мазепы.)
21. «Летопись событии в Юго-Западной России». Составил Самуил Величко. Издана Киевскою временною комиссиею для разбора древних актов, том III, 1864 г. (Неутомимый собиратель письменных исторических материалов и красноречивый повествователь о судьбах южно-русского края в XVII веке Самуил Величко не может быть изъят от справедливого порицания за свое суетное риторство и за крайний недостаток критического отношения к тем источникам, какие у него были под рукою. Многие считают его умышленным фальсификатором и выдумщиком.. Действительно, у него в летописи помещено немало таких документов, которых лживость очевидна. Но нельзя не обратить внимания на то, что сам автор летописи в своем предисловии к читателю заранее соглашается с тем, кто скажет, что в его летописи есть неверности, и предоставляет читателю исправить их, если читатель найдет другие, более достоверные, источники. Такая искренность побуждает нас относиться с большим доверием к изложению таких событий, которые совершались в более близкое время к написанию этой летописи, когда автор мог быть современником и очевидцем излагаемых событий, не подчиняясь слепо голосу других, на письме передававших о них сведения потомкам. В III томе «Летописи» излагается история Малороссии со вступления на гетманство Мазепы до половины 1699 года. Величко, сообразно своему обычаю, принятому при составлении первых двух томов своей «летописи», и в III томе посреди повествования вмещает письма и документы; из них некоторые известны и по другим источникам, а потому нет никаких поводов подозревать вообще неверность сообщаемых в III томе документов и думать, что они вымышлены самим автором летописи.)
22. «Летопись Самовидца по новооткрытым спискам, с приложением трех малороссийских хроник: Хмельницкой, Краткого описания Малороссии и Собрания исторического». Издана Киевскою временною комиссиею для разбора древних актов. Изд. 1878 г. (Эта драгоценная летопись, бесспорно, самая достовернейшая из всех других малороссийских летописей, была уже прежде напечатана в «Чтениях Московского общества истории и древностей» в 1846 году, а теперь вновь переиздана, во-первых, потому, что первое издание вышло из продажи, во-вторых, потому что отыскались новые списки этой летописи с некоторыми отменами против прежнего издания. Эта летопись, составленная очевидцем событий, о которых шла речь, прерывается 1702 годом. Известия о событиях дальнейших годов, внесенные в первое издание как неразрывная часть единого сочинения, взяты из другой летописи, напечатанной в приложениях к киевскому изданию под названием «Краткое описание Малороссии», и, очевидно, попадали в «Летопись Самовидца» случайно. Известия эти по отношению к эпохе Мазепы вообще не важны. Что касается до загадочной личности Самовидца, то есть вероятие предполагать, что автором этой летописи был Федор Коробка. Это выводится вот из чего. Летописец, упоминая под 1660 годом о бывшей в Борисове комиссии, сообщает, что он был там с козаками: «В Борисове на початку року починается комиссия, на которую и нас Козаков затягнено, и былисмо» («Лет. Самов.», с. 61). Но из дел этой комиссии мы узнаем, что там были: нежинский полковник Золотаренко, Федор Коробка, Роман Ракушка и 53 козака (Соловьев «Ист. Росс.», т. XI, с. 110). А так как о Василии Золотаренко и Романе Ракушке («Лет. Самов.», с. 108) тот же летописец в других местах своей летописи говорит в третьем лице, то и делается вероятным, что находившийся на Борисовской комиссии автор «Летописи Самовидца» был Федор Коробка, если, разумеется, не допускать, что автором «Летописи Самовидца» мог быть кто-нибудь не из трех чиновных, а из пятидесяти трех простых рядовых Козаков, сопровождавших посольство. Последнее едва ли вероятно.)
