Вольдемар Балязин - Семейная Хроника. Сокровенные истории дома Романовых
Новелла 13
Облава на самодержца
Пока ковалось оружие террора, готовились боевые группы и создавался арсенал разнообразных орудий убийства, Александр принимал свои контрмеры. В шесть крупнейших городов империи — Москву, Петербург, — Варшаву, Киев, Харьков и Одессу — были назначены генерал-губернаторы, наделенные чрезвычайными полномочиями. Среди них были герои последней войны: руководитель осады Плевны генерал-инженер Э, И. Тотлебен, прославившийся еще в Кавказской войне и обороне Севастополя, был направлен в Одессу; отличившийся во многих сражениях на Балканах, освободитель Софии генерал от инфантерии И. В. Гурко стал генерал-губернатором Петербурга; генерал-адъютант М. Т. Лорис-Меликов, ветеран войны против Шамиля и покоритель Карса, стал генерал-губернатором не только на Харьковщине, но и получил под свою власть половину Поволжья — Астраханскую, Самарскую и Саратовскую губернии.
Пятого августа Александр подписал указ, сильно ужесточавший полицейский режим и существенно упрощавший процедуру судопроизводства. Все дела о терроре передавались в ведение Чрезвычайных военно-полевых судов. Обвиняемых судили без предварительного следствия, без допроса свидетелей, и приговор такого суда обжалованию не подлежал — он был окончательным.
Казалось, в стране наступило спокойствие. Однако вскоре стало ясно, что оно не более чем затишье перед бурей.
Руководителем террористического ядра стал Андрей Иванович Желябов, сын дворового человека, родившийся крепостным. Когда ему было десять лет, пало крепостное право, и он поступил в Керченскую гимназию. Закончил ее в 1869 году и тогда же поступил на юридический факультет университета в Одессе. Через два года его исключили за участие в студенческих беспорядках и выслали из Одессы. С этого времени и до конца своих дней колесил Желябов по России, сея зерна революции, убеждая и доказывая, что будущее России только в революции. Он прошел через подпольные кружки и студенческие сходки, через тюрьмы и политические процессы и, наконец, сделал вывод, что единственным средством осуществления его идеалов может быть только террор. В июне 1879 года Желябов приехал в Липецк, где тайно собрались еще десять его единомышленников-террористов и объявили себя Исполнительным комитетом социально-революционной партии. Оттуда конспираторы переехали в недалекий Воронеж, где состоялся съезд «Земли и воли». Они поняли, что с их прежними товарищами им не по пути, и через два месяца создали собственную организацию — «Народная воля».
После Воронежского съезда в Исполнительный комитет вошла Софья Львовна Перовская. В отличие от Желябова она принадлежала к аристократии, была правнучкой графа А. К. Разумовского и дочерью действительного статского советника, члена Совета при министре внутренних дел Льва Николаевича Перовского.
Она рано ушла из дома и после окончания Высших женских курсов (так называемых «Аларчинских») в Петербурге встала на ту же тропу, что и Желябов, и, так же как и он, прошла через кружки, тюрьмы и подполье. Именно она стала поставщицей ценной информации, так как ее близкие знали многое из того, что помогало террористам при подготовке покушений на Александра и его приближенных.
Первая террористическая акция начала разрабатываться после того, как Софья Перовская узнала через свою мать, что в ноябре 1879 года Александр с семьей проедет из Ливадии в Петербург через Одессу, Харьков и Москву.
Было решено взорвать царский поезд в одном из пунктов на пути его следования. Террористы рассчитали, что из Ливадии Александр II непременно поедет или через Одессу, если изберет маршрут Крым — Одесса морем, а затем Одесса — Москва поездом, или только по железной дороге, если отправится в Москву из Симферополя. Для того чтобы действовать наверняка, минные засады следовало учинить в Одессе, в Александровске, заштатном городишке между Курском и Белгородом, и в Москве. Полагали, что успех должен быть совершенным, потому что где-то, хотя бы в одном из трех мест, смерть неминуемо настигнет Александра.
В сентябре 1879 года в Одессу с грузом динамита приехала Вера Фигнер. Затем с дополнительным грузом взрывчатки прибыл Кибальчич. Изобразив супружескую пару, они на имя Иваницких сняли квартиру в доме № 66 по Екатерининской улице и там изготовляли запалы, сушили пироксилин, апробировали аппараты для взрыва. Им помогали народовольцы Н. Колодкевич, М. Фроленко, Т. Лебедева. Вскоре Фроленко и Лебедева образовали еще одну «супружескую пару» и сняли железнодорожную будку. Фроленко устроился железнодорожным сторожем неподалеку от местечка Гниляково.
Сюда понемногу стали свозить динамит, и когда его оказалось уже вполне достаточно для осуществления взрыва, вдруг появился народоволец Григорий Гольденберг с поручением Исполнительного комитета передать ему часть взрывчатки для Москвы, где ее не хватало, а шансы на успех считались самыми вероятными.
Однако когда Гольденберг, одевшись истинным денди, нес на одесском вокзале большой и тяжелый чемодан с динамитом, не доверив его носильщику, он вызвал подозрение одного из железнодорожных служащих, который после недолгих размышлений сообщил об этом в полицию.
Поезд тем временем ушел, и Гольденберга задержали лишь в Елисаветграде. Он попытался бежать, но был схвачен, обезоружен и арестован. При допросах полиция не узнала, где, когда, на кого и кем готовится покушение, но назначение динамита не вызвало у следствия никаких сомнений, и были приняты все меры для обеспечения безопасности царя.
Первым делом отменили его следование через Одессу.
Террористы сразу же ликвидировали свою явочную квартиру в Одессе и сосредоточили усилия в Александровске и Москве. В Александровске покушение готовила группа террористов, возглавляемая Андреем Желябовым. Он появился там 1 октября с «женой» Анной Якимовой и «приказчиком». Выдав себя за купца Тимофея Черемисинова, Желябов попросил у Александровской городской думы продать ему участок земли под строительство кожевенного заводика. Разумеется, участок находился неподалеку от железной дороги. Дума разрешила, и купец для начала снял домик на «своем» участке. Вскоре Кибальчич привез взрывное устройство — «спираль Румкорфа», — и 18 ноября к взрыву все было готово. В этот же день они, увидев царский поезд, произвели все необходимые манипуляции, но взрыва не последовало. (В дальнейшем Исполнительный комитет создал специальную комиссию, которая расследовала причину неудачи, и оказалось, что Желябов неправильно соединил провода.)
Теперь все надежды связывались с Москвой, где по аналогичному сценарию действовала еще одна «супружеская пара» — Софья Перовская и Лев Гартман. Выдав себя за мещан Сухоруковых, они сняли на окраине Москвы небольшой домик, неподалеку от которого проходило полотно Московско-Курской железной дороги. Из этого домика Гартман и Перовская начали вести подкоп, в конце которого должны были заложить мощную мину. В доме у них скрытно появлялись и так же скрытно исчезали, чаще всего по ночам, группы помощников-землекопов. Это были: А. Михайлов, А. Арончин, Г. Исаев, А. Баранников, Н. Морозов. Работа была грязной и трудной, ибо подкоп превышал двадцать саженей в длину, и только его сооружение обошлось в 40 000 рублей. На последнем этапе был даже заложен дом, откуда этот подкоп шел.
На четвереньках, по шею в холодной и мокрой грязи, работая с раннего утра до позднего вечера, народовольцы успевали проходить за рабочий день от двух до трех аршин, то есть от полутора до двух метров. К 19 ноября, дню прохода царского поезда, все было готово.
Народовольцы знали, что царский поезд состоит из двух составов: в первом — свитском — едут чины свиты, основная масса конвоя и слуг, багаж; во втором, собственно «царском», — император, его семья и самое близкое дворцовое окружение. Причем идут они не друг за другом, а с интервалом в полчаса. Поэтому решено было, пропустив свитский поезд, взорвать царский. Так и сделали. И когда по сигналу Перовской «адская машина» сработала, раздался взрыв, вагоны второго поезда налетели друг на друга, а четвертый вагон перевернулся вверх колесами…
Террористы видели, что локомотив и многие вагоны искорежены, они слышали крики и стоны раненых и были уверены, что император или ранен, или убит.
Но и на этот раз судьба сохранила Александра.
Террористы взорвали поезд свиты, приняв его за поезд императора.
Взрыв взбудоражил всю Москву. Тотчас же разнесся слух, что это дело рук студентов, и толпы верноподданных москвичей ринулись к университету, но там уже стояла полиция и погромщики отхлынули в Кремль, чтобы там, в Успенском соборе, отслужить благодарственный молебен за здравие и чудесное спасение государя.
Великий князь Александр Михайлович, сын великою князя Михаила Николаевича — родного брата императора Александра II, — женившийся в 1894 году на своей двоюродной племяннице, великой княжне Ксении Александровне, дочери императора Александра III, писал в начале 30-х годов, находясь в эмиграции в Париже: «Было бы слишком слабым сравнением, если бы я сказал, что мы все жили в осажденной крепости. На войне друзья и враги известны. Здесь мы их не знали. Камер-лакей, подававший утренний кофе, мог быть на службе у нигилистов. Со времени ноябрьского взрыва (взрыва поезда в Москве. — В. Б.) каждый истопник, входящий к нам, чтобы вычистить камин, казался нам носителем адской машины.
