Валид Фарес - Революция грядет: борьба за свободу на Ближнем Востоке
Выступления либералов на Среднем Востоке
На Ближнем и Среднем Востоке есть много мужчин и женщин, ведущих борьбу за демократию и свободу. В некоторых странах Среднего Востока, например, в Ливане, Иране, Ираке и Судане, существуют массовые народные движения. Некоторые активисты этих движений отмечены на международной арене.
Джошуф Муравчик в книге The Next Founders («Следующие основатели») выделил семерых человек, которых назвал «моделями следующего поколения»31. В числе названных им людей есть два диссидента, с которыми я встречался и обсуждал проблемы. Это Митхал Аллуси и Аммар Абдельхамид. Аллуси, которого Муравчик назвал «Политиком»-диссидентом, – член иракского парламента и лидер кампании за демократизацию и либерализацию политической системы Ирака. Абдельхамид, в молодости бывший исламистом, возглавляет неправительственную правозащитную организацию «Тхарва» и ведет борьбу за демократизацию сирийского гражданского общества.
Мохсен Сазагара, в первые годы режима Хомейни работавший в государственном аппарате, стал жертвой гонений со стороны властей и в конце концов эмигрировал на Запад. Палестинский активист-правозащитник Бассем Эйд – самый отважный представитель палестинского общества. Он бросает вызов не только израильским властям, но и властям Палестинской автономии и движения «Хамас». В Египте Хишама Кассема считают смелым издателем, выступающим в защиту свободы печати, а в Кувейте феминистка и член парламента Рула Дашти становится образцом будущего женщины в демократической политике. Ваджиха аль-Хувайдер, защитница прав женщин Саудовской Аравии, – журналистка, живущая в Саудовской Аравии и часто публиковавшая свои статьи в газете Al Watan, но эта газета недавно прекратила публиковать ее статьи, потому что в них содержится критика системы ваххабизма.
В Саудовской Аравии все громче звучит голос журналиста Мансура аль-Ногайдана, считающего, что ислам нуждается в реформации32. Аяд Джамал Эллин, иракский теолог, стал известен благодаря своим призывам не только к политическим реформам, но и реформам концепции джихада. Весьма успешный полемист, Джамал Эддин стал вдохновителем арабской молодежи, в том числе блогеров и активистов, критикующих основы идеологии джихадизма. Египетский либеральный политический мыслитель Тарек Хегги, с которым я встречался и который читает лекции о реформах в крупных университетах и интеллектуальных центрах Среднего Востока, стал еще одним образцом для подражания для молодежи, стремящейся к демократизации33.
В Иордании журналист Рана Хусейн помог создать Национальный иорданский комитет по ликвидации так называемых преступлений чести34. В Бахрейне Гхада Джамшир, активистка движения за права женщин, выступает за реформу шариатских судов страны и основала Комитет петиции женщин. В Египте драматург Али Салем выступает с критикой экстремизма. Дийя аль-Муссави, шиитский священнослужитель из Бахрейна, стал одним из самых влиятельных поборников гуманизма и демократии на мусульманском Среднем Востоке. Аль-Муссави успешно опровергает доводы джихадистских пропагандистов и открывает интеллектуальный путь к мусульманской антиджихадистской революции35.
Несомненно, люди, проповедующие свободу на Среднем Востоке, действуют активно, самоотверженно. Они становятся провозвестниками грядущих революций. В этой книге я упомянул лишь несколько имен, не назвав многих других людей, составляющих авангард, вершину айсберга. На нынешней стадии борьбы этих людей можно рассматривать как Давидов, выступающих против бесконечно могущественных Голиафов. Но будущее Среднего Востока покажет (как показало время в других районах мира), что угнетенных, стремящихся к борьбе за свободу, намного больше, чем можно подумать.
Послесловие к русскому изданию
Инфаркт мирового масштаба
Завершая введение к своей книге, Валид Фарес утверждает: то, что происходит на Ближнем Востоке – это «борьба в сердце Земли», от нее зависит глобальное политическое будущее в XXI в. «Либо джихадисты захватят власть в двадцати одной арабской стране, Иране, Турции и в значительных регионах Африки и Южной Азии, либо победа будет за молодым, решительным поколением демократов и гуманистов», – заявляет автор.
Вскоре после того как американское издание книги Фареса вышло в свет, «в сердце земли», если продолжать его метафору, случился «инфаркт». 17 декабря 2010 г. 26-летний торговец овощами Мохаммед Буазизи совершил самосожжение перед зданием мэрии провинциального тунисского городка Сиди-Бузид. Тем самым он протестовал против действий властей, конфисковавших его товар из-за отсутствия лицензии на торговлю. Это событие стало искрой, которая воспламенила массовые волнения в Тунисе, а те, в свою очередь, вызвали «эффект домино» – волну беспорядков во многих странах Северной Африки и Ближнего Востока.
Крах казавшихся незыблемыми диктаторских режимов в Тунисе и Египте. Гражданская война в Ливии, которая переросла в крупный международный кризис из-за вмешательства Совбеза ООН и НАТО. Длительное противостояние в Йемене, в ходе которого еще одного президента-автократа чуть не убили. Фактическая оккупация Бахрейна Саудовской Аравией, которая помогла суннитской верхушке подавить протесты в основном шиитского населения. Жестокие и кровопролитные столкновения в Сирии, где алавитская элита во главе с Башаром Асадом пытается сохранить контроль над многонациональным и поликонфессиональным обществом. Это только самые яркие проявления «арабской весны», кроме них волнения разной интенсивности произошли в Алжире, Иордании, Мавритании, Марокко. Легким испугом отделались пока наиболее богатые государства региона – Саудовская Аравия, Объединенные Арабские Эмираты, Кувейт, Катар, способные тушить социальный пожар почти неограниченным количеством финансовых вливаний.
Их, однако, беспокоит другое – перераспределение геополитических сил в регионе, разрушение привычного статус-кво. И здесь включаются уже иные факторы: рост активности и влияния Ирана, которого арабские монархии боятся куда больше, чем, скажем, извечного противника Израиля, связанная с этим постепенная мобилизация шиитских меньшинств, меняющаяся Турция, которая перестала быть лояльной частью Запада, трудно предсказуемая динамика внутри Палестины, наконец, непонятное будущее американского военно-политического присутствия в регионе.
Иными словами, огромный регион Большого Ближнего Востока, который простирается от северо-западной оконечности Африки до Южной Азии, пришел в движение. Удивляться такому развитию событий не приходится, хотя никто не ждал их именно сейчас. Ведь политический дизайн этой части мира, по сути, почти не менялся со времени деколонизации. В частности, примечательно, насколько мало – по сравнению с другими уголками планеты – ландшафт Ближнего Востока затронули катаклизмы конца ХХ – начала ХХI в., хотя среди них была, между прочим, и «Буря в пустыне» – грандиозная международная операция по освобождению Кувейта, аннексированного Саддамом Хусейном. Тогдашний смерч кардинально перекроил Европу, стер с географической карты Советский Союз, стимулировал трансформацию Восточной и Юго-Восточной Азии (не только ускорение реформ в Китае, но и демократизация Южной Кореи, Тайваня, Индонезии), запустил модернизацию в Индии, вывел из моды диктатуры по всей Латинской Америке и содействовал отмене режима апартеида в Южной Африке. И только на Ближнем Востоке у власти сохранились авторитарные режимы, зачастую – даже без персональных изменений, в лучшем случае предпринявшие косметические меры по улучшению имиджа.
Отдельные эксперименты с демократизацией давали результаты от плачевных до катастрофических. Гражданская война в Алжире после победы на выборах 1991 г. Исламского фронта спасения, приход к власти ХАМАС после голосования 2006 г. в Палестине, не говоря уже о «навязывании демократии» в ходе второй иракской войны, начатой Соединенными Штатами в 2003 г.
Исходя из этого, легко сделать вывод о том, что перемены были объективно неизбежны, предпосылок для них накопилось достаточно, а поводом в какой-то момент могло послужить почти что угодно. Можно долго гадать, стечение каких именно обстоятельств привело к социально-политическому взрыву зимой 2010/11 г. Возможно, когда-нибудь изучение рассекреченных материалов прольет свет на катализаторы событий, но сейчас это совершенно непринципиально, поскольку куда важнее не то, что стало причиной перемен, а то, к чему они ведут.
Фарес уверен, что борьба на Ближнем Востоке идет между «силами, нацеленными на установление деспотического фундаменталистского Халифата», и «гражданским обществом, ориентированным на демократию и социальные свободы». Он полагает – и, как показали события, совсем небезосновательно, – что деспотические режимы, которые десятилетиями презентовали себя в качестве гарантов стабильности и единственного барьера на пути исламистов к власти, не удержат ситуацию под контролем. Западная трактовка «арабской весны», к которой после некоторого замешательства склонились и медиа, и политики, заключается в том, что это – восстание демократических масс против тиранических режимов, аналог «бархатных революций» в Восточной Европе в 1989 г. Однако простые и понятные схемы, легко усваиваемые общественным сознанием и политическими элитами, опасны тем, что способны привести к кардинально ошибочным выводам о сущности происходящего.
