Анатолий Фоменко - Империя – I
5. Одни воевали и побеждали, а другие проигрывали, но писали историю
Орбини начинает свою книгу с глубокой и, как мы теперь понимаем, совершенно верной, мысли.
Одни воевали, а другие писали историю.
Мы кратко сформулировали ее современным языком.
Для полноты процитируем здесь и один из соответствующих фрагментов у Орбини. Напомним, что книга Орбини была опубликована в 1601 году.
«Никакоже удивительно есть, что слава народа Славянского, ныне не так ясна, как оной довлело разславитися по Вселенней. Ежели бы сей народ, так достаточен был людми учеными и книжными, как был доволен военными и превосходительными оружием; тоб ни един другой народ во Вселенней, был в пример имени Славянскому. А что протчие народы, которые зело были нижше его, ныне велми себя прославляют, то не ради чего иного, токмо чрез бывших в их народе людей ученых» [78], с.1.
Читая сегодня исторические хроники, мы неизбежно оказываемся под влиянием национально-субъективного взгляда летописца на происходящее. Каждый хронист естественно старался представить свой народ в наиболее выгодном свете. Битвы, где побеждали его соплеменники, – может быть даже незначительные, – он описывал особенно ярко. Другие сражения, может быть гораздо более важные и решающие, но где его народ проигрывал, хронист излагал скупо или даже вообще мог скромно умолчать о них.
Это естественно. И всем понятно. Но возможно не все отдают себе отчет, что об этом нужно постоянно помнить при чтении старых хроник.
Орбини замечает далее, что наличие в государстве исторической школы, труды которой дошли до нас, и военные победы этого государства, – как правило, две вещи, друг с другом не связанные. Бывало так, что наиболее удачливые в военном отношении империи не создавали собственной пышной истории. И наоборот, слабые в военном отношении государства иногда компенсировали этот недостаток написанием исторических хроник, весьма преувеличивающих их военную мощь и историческое значение. Не могли победить на поле боя, – приходилось побеждать на бумаге. Особенно эта практика была распространена в средние века, когда грамотность была редкостью. И далеко не везде существовали исторические школы.
Замечание Орбини состоит в том, что в славянских странах своей крупной исторической школы в прошлом не было. Или ее труды до нас, и, кстати, до Орбини не дошли. В силу тех или иных причин. Например, были уничтожены в эпоху Реформации XVI-XVII веков. В то время, как в других странах, – и в первую очередь, в Италии, – такие исторические школы существовали. И сегодня мы учим древнюю историю в значительной мере опираясь на точку зрения этих школ XVII-XVIII веков.
Именно этим объясняется, что на протяжении всей «античности» итальянский Рим якобы безраздельно господствовал, – но лишь на бумаге, – над всем тогдашним миром. И его бумажные железные легионы сурово давили бумажных варваров – германцев, славян и прочих.
Недаром говорят: «Бумага все терпит».
Такие «бумажные теории» бывают далеко не безобидными. Некоторые доверчивые почитатели «могучей древнеитальянской истории» пытались уже в нашем веке возродить былой дух Римской, якобы, итальянской империи. Яркий пример – Муссолини. Красивый, но бумажный миф столкнулся с грубой реальностью. Что произошло дальше – хорошо известно.
Конечно, вклад Италии в мировую цивилизацию всем известен и неоспорим: итальянская архитектура, живопись, опера, литература. Италия оказала огромное культурное влияние на все остальные страны Европы.
Но зачем же ко всему этому добавлять еще и великую славу якобы завоевателей всего мира, покоривших, – как нас пытается убедить скалигеровская история, – Германию, Галлию, Англию, Испанию, Персию, Египет, Балканы, Кавказ?
Психологические замечания.
Замечание Первое.
Представив себе эту скалигеровскую версию в сегодняшних терминах, мы увидели бы, что дивизии (легионы) современной Италии,
– вторглись в ГЕРМАНИЮ,
– захватили ФРАНЦИЮ, ИСПАНИЮ, ПОРТУГАЛИЮ, затем
– РУМЫНИЮ, АВСТРИЮ, ГРЕЦИЮ, СЕРБИЮ, ХОРВАТИЮ И БОСНИЮ,
– затем ТУРЦИЮ, СИРИЮ, ПАЛЕСТИНУ, ИРАН, ИРАК,
– пересекли Ла-Манш и покорили ВЕЛИКОБРИТАНИЮ.
– И, наконец, подчинили себе ЕГИПЕТ, АЛЖИР И МАРОККО.
Мы лишь перечислили те страны, которые якобы завоевал итальянский Рим в «античные» времена.
Конечно, что в разные времена маятник военного превосходства может несколько сдвигаться. Но в такой ли степени?
Достоверно известная нам история последних веков показывает, что военное соотношение сил в мире колеблется, но изменений таких масштабов обычно не претерпевает. Что мы видим сегодня, то, в общем-то было и раньше.
Замечание Второе.
Возможно, нас спросят: а что же мешало русским достойно отразить в летописях свои замечательные военные успехи? Вот например, итальянцы расписали даже якобы несуществующие свои военные достижения. Чем же объясняется такая «русская скромность»?
Мы бы ответили так.
Дело прежде всего не в скромности, а в фактическом поражении России на политической арене в XVII веке в результате великой смуты. На русский престол взошли Романовы – фактические ставленники западной дипломатии. Хотя через некоторое время Россия «переварила» это западное вторжение, след его в русской культуре оказался весьма глубоким. И этому, видимо, есть некоторое психологическое объяснение.
По сути дела речь идет об отношении к рекламе.
История часто выступает как политическая реклама или самореклама. Реклама той или иной страны, того или иного народа. Важность рекламы была понята на Западе значительно раньше, чем на Руси. Родиной историко-политической саморекламы, как мы теперь понимаем, была средневековая Италия XV-XVII веков. И надо признать, что эта реклама и порожденные ею идеология и дипломатические методы принесли Западной Европе в ее споре с Россией и Турцией тот успех, которого на Западе никак не могли надеяться добиться военным путем.
Отставание России в саморекламе проявляется даже сегодня. Запад активно пользовался и пользуется саморекламой, иногда даже гиперболизированной. Россия в силу своих историко-культурных традиций себя так хвалить не привыкла.
Надо иметь в виду, что это обстоятельство создает большую трудность для восприятия Новой Хронологии как в России, так и на Западе. На Руси, быть может, легче согласились бы с тем, что кроме монгольского ига мы страдали еще от двух-трех других ужасных иноземных иг. Это было бы в струе того воспитания, к которому мы привыкли со времен Романовых.
А вот противоположная мысль, которая как раз и оказывается, по-видимому отвечающей действительности, зачастую вызывает на Руси какое-то неловкое чувство смущения. Вроде как бы неудобно, что наши предки когда-то, пусть даже давно, завоевали просвещенную Европу. Чем как бы наглядно вновь доказали свою некультурность.
С одной стороны, эти эмоции конечно следуют из воспитания, полученного из рук романовских историков. А с другой стороны, низкая оценка саморекламы объясняется, по-видимому, национальным русским характером.
Кстати, мы отнюдь не хотим выставить новую хронологию в качестве безудержной саморекламы России по отношению к Западу. Владетельные роды как Запада, так и Востока вышли из одного корня – Византийской империи. См. об этом в [5]. В этом смысле все они «были родственниками», хотя к тому времени уже отдаленными. Поэтому и оказалось возможным создание огромной «Монгольской» – Великой империи. Один из потомков византийского Августа – Чингизхан, он же великий князь Георгий Данилович, – опираясь на созданную им самую сильную в то время армию, установил свое «первенство среди родственников».
6. Где работал Орбини?
Мы можем представить себе читателя, который сейчас кипит возмущением – все это Орбини придумал сам, а потому верить его словам нельзя. Он пристрастен. Ведь сообщает же нам «Советский Энциклопедический Словарь», что Орбини был Далматинец, то есть славянин, и «родоначальник югославянской исторической науки» [60], с.931. Чего же еще можно ждать от славянина? Только неудержимого панегирика славянам. Это – пример средневековой политической агитки.
На этом мы ответим так.
Как следует из книги Орбини, она написана в Италии, итальянским языком и на основании, прежде всего, источников из итальянских библиотек, которые Орбини прямо указывает. См. об этом ниже.
Поэтому характеристика Орбини, даваемая ему «Энциклопедическим Словарем», выглядит несколько странно. Все, что о нем сказано, это – «далматинец и родоначальник югославянской исторической науки». Таким образом, «Словарь» связывает его деятельность исключительно со славянскими Балканами, в то время как в книге Орбини ясно сказано, что он долго работал в Италии. И потому мог быть итальянцем.
