Елена Гуськова - Агрессия НАТО 1999 года против Югославии и процесс мирного урегулирования
19 октября диалог начался, а 7 ноября состоялась вторая встреча премьер-министров Ивицы Дачича и Хашима Тачи. Премьеры не садились за общий стол. Так повелось ещё со времён войны в Хорватии: сначала они по отдельности разговаривали с К. Эштон, а затем встречались на совместном ужине и обсуждали подготовленные вопросы. Разговор шёл о ликвидации параллельных институтов власти на севере Косова, об урегулировании вопроса границ. Хотя И. Дачич не раз высказывал мысль о возможной автономии Косовска-Митровицы, о разделе Косова, Х. Тачи был категоричен: это неосуществляемый сон Белграда, повторял он[822]. На встрече обсуждали также единое управление границей между Сербией и Косовом, открытие «канцелярий по связям» в Белграде и Приштине, финансирование «нелегальных сербских структур» на севере края.
Общественность Сербии была возбуждена: многие предлагали отказаться от переговоров с ЕС, если условием станет признание независимости Косова. Неожиданно выступил Патриарх Сербский Ириней, который призвал не сдавать Косово ради членства в ЕС. Синод Сербской Православной Церкви (СПЦ) направил президенту Т. Николичу письмо и предупредил власть, что не согласен с ней по вопросу Косова, и считает, что речь идёт о фактической сецессии края. Синод спрашивал президента: «Почему представители государственной власти переговариваются с Тачи, которого разыскивают за совершённые преступления?» Синод считал недопустимым узаконивание границы между Сербией и Косовом, предлагал аннулировать все решения предшествующей власти, подумать о национальных интересах страны и народа, вернуться к букве резолюции 1244. 30 ноября Т. Николич встретился с представителями сербской церкви — патриархом Иринеем, Митрополитом Амфилохием и епископом Иринеем. Встреча прошла безрезультатно, т. к. президент объяснял, что выбора нет и вопрос с границей уже закрыт[823].
Четырёхчасовая встреча И. Дачича и Х. Тачи в Брюсселе 4 декабря закончилась рядом договорённостей. И. Дачич уверял журналистов, что переговоры были статусно нейтральны, а речь шла об исполнении договоров предшествующей власти о совместном управлении границами и обустройстве четырёх пограничных переходов (Ярине, Мердаре, Брняк, Кончуль), из которых два находятся на севере Косова. Они должны открыться уже 10 декабря. Говорили о таможенных процедурах, канцелярии по связям, присутствии на границе ЕВЛЕКСа. Пошлины якобы будут собирать до границы, в Нише и Южной Митровице, в зависимости от того, с какой стороны идут грузы. Начнут свою работу и офицеры для связи, для начала они будут располагаться в канцеляриях ЕС в Приштине и Белграде. Кроме того, Х. Тачи подтвердил, что уже создана мультиэтническая полицейская группа, которая будет защищать объекты культурного и религиозного наследия в Косове. А Белград займётся обдумыванием возможностей финансирования сербов в крае. Договорились также продолжить диалог о телекоммуникациях и энергетике, активизировать разговор о пропавших без вести. Обсудили, что на переходах будут находиться албанские и сербские полицейские, а также представители ЕВЛЕКСа. При этом Х. Тачи уверенно заявил, что в решениях речь идёт об устройстве государственной границы между Сербией и Косовом[824], а И. Дачич представил договорённости общественности как обустройство пограничных переходов на административной линии.
У сербов появился страх, что речь идёт об установлении границы, а офицеры (чиновники) для связи — закамуфлированные послы. Послы и есть. Сначала говорили «офицеры», потом — «чиновники», а затем премьер-министр заявил, что в Белграде для связи с Косовом скоро назначат «одного из лучших дипломатов из Косова»[825].
Договорённости в Брюсселе вызвали неоднозначную реакцию в стране. Демократическая партия Сербии (ДПС), «Двери» и радикалы назвали переговоры неконституционными, охарактеризовали их как предательство и призвали к бойкоту. Дачич успокаивал общественность: «Косово нам никто не вернёт, если мы откажемся вступать в ЕС»[826]. Поддержать сербов Косова на Ярине выехали представители ДПС, напомнив, что партия уже направила запрос в Конституционный суд о том, являются ли договоры предшествующей и нынешней власти с Приштиной законными. В. Коштуница призвал Т. Николича и А. Вучича приехать в Косово и поддержать свой народ. Зампред ДПС Н. Попович открыто заявил, что ЕС обманул Сербию, желая узаконить границу между Сербией и Косовом. Лидер «Двери» Владан Глишич выдвинул идею «создать единый фронт против предательства из всех патриотических, национальных и народных партий и институтов, среди которых СПЦ имеет особое значение»[827]. По этим вопросам было достигнуто единство ДПС, «Двери» и Сербской Православной Церкви.
На власть обрушилась справедливая критика. Многие подметили, что принимал решение узкий круг лиц, что вопрос не обсуждался в Скупщине, не учитывалось мнение народа, церкви, общественности не представлена платформа переговорного процесса. И. Дачичу пришлось труднее всего, ведь именно он вёл переговоры, принимал решения и должен был отвечать оппонентам. По его мнению, вполне достаточно было того, что он оповещал о переговорах президента, председателя парламента и шефа правительственной Канцелярии по Косову и Метохии. Позицию премьера нельзя было назвать оптимистичной. Он как бы заранее соглашался с необходимостью предпринимать непопулярные меры, уверенный, что новая власть должна не только выполнить договорённости Б. Тадича, но и внести свою лепту в улучшение отношений между Белградом и Приштиной. Это его слова: «Призываю всех не начинать битву, в которой мы не можем победить»[828].
Даже беглый анализ переговорного процесса показывает, что Сербия не была самостоятельна в принятии решений и что принятые решения оказались крайне непопулярными у народа. Опрос общественного мнения в конце 2012 г. показал, что между ЕС и Косовом две трети сербов выбирают Косово и только 27 % — Европу. Парадоксальным является то, что руководства партий правящей коалиции всё время говорили о проевропейской политике, а большинство их избирателей оказалось евроскептиками. Среди 59 % евроскептиков большую часть (78 %) составляли избиратели правящей СПП и те, кто ей симпатизировал, и только 14 % одобряли европейскую политику прогрессистов. Если бы в конце 2012 г. состоялся референдум, то за Косово бы проголосовали и 77 % приверженцев социалистов (лишь 9 % за ЕС). Демократы (ДП), пожалуй, колебались больше всех. Среди них было почти равное число выступающих за ЕС (43 %) и Косово (46 %). Лишь либералы — самые главные последователи присоединения к Европе: таковых 74 %, в то время как за Косово только 8 %[829].
В начале 2013 г. переговоры по Косову между Белградом и Приштиной вошли в решающую фазу. К этому времени уже были согласованы следующие вопросы:
1. Определены параметры присутствия Косова на международных форумах. Сербия согласилась с тем, что на столах будет стоять табличка «Республика Косова» со сноской «в соответствии с резолюцией 1244 СБ ООН». Это фактически означало согласие с внешнеполитической самостоятельностью Косова.
2. Признание в Сербии личных документов, выданных в Косове.
3. Взаимное признание университетских дипломов, выданных после 2008 г.
4. Решение о свободе передвижения албанцев по Сербии с косовскими документами и автомобильными номерами, выданными в Косове или УНМИКом (передвижение свободно), или косовскими учреждениями (меняются на временные).
5. Создание границы между Сербией и Косовом. В договоре от 2 июля 2011 г. говорится о пересечении «административной линии (границы)»[830].
6. Договор о совместном управлении границей, установление погранично-таможенных переходов.
7. Уплата таможенного сбора на границе по законам Косова.
8. Создание в Косове единой таможенной зоны.
9. Договор о таможенной печати с надписью «Таможня Косова».
10. Взаимная отмена торгового эмбарго.
11. Договор об обмене кадастровыми книгами и книгами записи актов гражданского состояния.
12. Учреждение «канцелярий по связям» в Белграде и Приштине. Значит, речь идёт об учреждении дипломатических представительств.
13. Включение четырёх общин севера Косова с большинством сербского населения в единую финансово-бюджетную систему края.
14. Создание специальной полиции, которая бы защищала памятники сербской православной культуры.
К этому следует добавить, что формат переговоров на уровне премьеров и президентов говорил о скрытом признании Белградом власти Косова как законной. Албанцы же без утайки рассматривали переговоры как встречи на высшем уровне, направленные на нормализацию межгосударственных отношений. Одним из последствий договорённостей явилось то, что Совет управляющих Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР) принял решение о включении Косова в состав стран-членов банка, признав тем самым его самостоятельность.
