Андрей Васильченко - Арийский миф III рейха
Если доверять сведениям Эбнера, то данные меры имели определенные положительные последствия. Согласно отчетам, направлявшимся в Берлин, кривая смертности непрерывно, медленно, но все-таки ползла вниз. Приведем эти сведения в виде таблицы,
Дата
Уровень детской смертности
Январь 1942 года
3,98%
Апрель 1942 года
3,88%
Март 1943 года
3,84%
Июнь 1943 года
3,73%
Однако каждому внимательному наблюдателю бросится в глаза лукавость этих цифр. Если в апреле 1942 года Эбнер докладывал о том, что детская смертность составляла 3,88 %, то три года назад он говорил о 3 %. Доктору Рихарду Корреру, который в декабре 1940 года занял пост инспектора по статистике при рейхсфюрере СС, эти статистические данные также показались во многом подозрительными. Сделанные им заключения в 1944 году привели к громкому скандалу, который закончился, по сути, крахом доктора Эбнера. Гиммлер был вынужден сам перепроверять все представленные "Источникам" цифры, да еще привлекать для этого имперского врача СС Гравица, которому открыто заявил, что "эти данные не соответствуют действительности". После войны Коррер вспоминал, что сведения Эбнера о детской смертности в "Источнике жизни" были форменной фальшивкой. Согласно отчетам Эбнера, смертность не превышала 4 %, а на самом деле она составляла около 8 %, то есть продолжала расти.
Как подделывалась эта статистика и подделывалась ли она вообще, сейчас очень сложно судить. Неточности можно было найти в расчетах, которые вряд ли можно было допустить при добросовестной обработке данных. Ввиду того факта, что при расчетах "химичили" главным образом во время отбора матерей для приема в родильные дома, что было вообще характерно для многих эсэсовских учреждений, то можно предположить, что Эбнер всего лишь хотел предоставить Гиммлеру те сведения, которые он хотел видеть. То есть искажения были сознательными, а не вследствие каких-то неточностей и ошибок в подсчетах. Сообщения Эбнера о достигнутом успехе вызвали подозрения хотя бы потому, что сделанные им в 1940 году предложения не были предназначены для оптимального ухода за новорожденными детьми.
Число кормящих грудью матерей в учреждениях родовспоможения и находящихся там детей так и не достигло соотношения один к одному. В действительности детей было примерно вдвое больше. В целом, если принимать во внимание тот факт, что в число матерей попадали не только кормящие, но и ожидавшие родов женщины, соотношение было еще дальше от идеального.
Впрочем, если говорить о плотности и переполненности детьми родильных домов, то можно все-таки отметить некоторые положительные тенденции. До 1942 года ситуация выглядела угрожающей. По состоянию на 28 октября 1939 года, в среднем в каждом доме "Лебенсборна" находился 71 ребенок, Эта цифра некоторое время неуклонно росла. 14 февраля 1941 года она составляла 76 детей, В начале мая 1941 года их количество выросло до 80. И лишь в феврале 1942 года можно было говорить об очевидной разгрузке родильных домов "Источника". На тот момент в них в среднем находилось 66 детей. При всем том два года спустя все вернулось на круги своя. Ситуация стала еще хуже. В 1943 году на один родильный дом приходилось 96 детей! Временная разгрузка "Источника" была в первую очередь связана с возникновением детских домов и "Материнских общежитий" в различных частях рейха. Между тем два года спустя родильные дома "Лебенсборна" были наполнены новыми детьми, которых с трудом можно было разместить в детских домах "Солнечный луг" и "Мозельланд", Усиливалось впечатление, что эти детские дома возникали отнюдь не для того, чтобы создать хорошие условия для воспитания детей, а чтобы хоть как-то разгрузить родильные дома "Источника жизни".
Также имелись признаки того, что продолжительность пребывания матерей после родов в домах "Источника" не только не превышала шести недель, но была существенно меньше, о 4-месячном пребывании в одном из домов и щедром кормлении детей грудью, как того требовал Эбнер, в 1940 году не могло быть и речи. В 1941 году "лишь в исключительных случаях" кормящая мать пребывала в родильном доме более шести недель. В начале 1942 года Эбнер стал вести речь о том, что матери могли пребывать в доме "Источника" максимум два месяца. Золльман летом 1943 года вообще планировал ограничить этот срок двумя неделями. По его мнению, только кормящие матери, которые не имели собственной квартиры, могли оставаться в "Лебенсборне" положенные шесть недель.
Тот факт, что, несмотря на создание детских домов, переполненность "Лебенсборна" продолжала сохраняться, борьба с детской смертностью оказалась неэффективной, продление пребывания кормящих матерей в родильных домах так и не было осуществлено, требовал определенных объяснений. Для начала посмотрим на статистику рождаемости в "Лебенсборне". В 1939 году ежемесячно в среднем в домах "Источника жизни" рождалось 63 ребенка. В 1940 году количество родов увеличилось до 86. В 1941 году произошел небольшой спад — тогда в среднем рождалось 74 ребенка. Но затем снова наметился рост: в 1942 году рождалось 79 детей, а в 1943 году — 87. Крутой взлет рождаемости начался в 1940 году. Ее временное снижение в 1942 году объяснялось отнюдь не уменьшением принятых матерей и не ужесточением критериев отбора, а повреждением во время бомбардировки дома "Фрисландия", который был вынужден закрыться в январе 1941 года. Очередной скачок рождаемости, наблюдаемый в 1943 году, был связан в первую очередь с открытием нового дома "Шварцвальд", который располагался в Бадене. Но возвратимся к мерам, которые принимались внутри самих домов. Если говорить о средней рождаемости в домах "Лебенсборна" за месяц, то ее лучше опять же показать в виде таблицы.
Дата
Среднемесячная рождаемость одном доме
1939 год
"
10,6
1940 год
14,4
1941 год
14,8
1942 год
15,7
1943 год
16,6
1944 год
17,2
Увеличение рождаемости в домах "Источника", которое подразумевало увеличение приема матерей, было обусловлено целым рядом факторов. Принципиально нельзя исключать, что это было связано с перестройкой самих домов, в результате чего появлялись новые родильные места. Однако, кроме этого, имеются указания, которые проливают свет на практику пребывания в "Лебенсборне". В апреле 1943 года, когда "Источник жизни" вместе с домом "Шварцвальд" насчитывал в рейхе шесть родильных домов, Золльман был вынужден признать, что все они были переполнены матерями и роженицами. Действительное состояние домов можно будет понять, если обратиться к документам пяти старейших из них: "Харц", "Хохланд", "Курмарк", "Померания" и "Венский лес". По состоянию на 22 октября 1939 года, в каждом из них содержалось в среднем 30 женщин. В 1944 году этот показатель составлял 50 женщин. Два дополнительных дома, "Шварцвальд" и "Таунус", задуманные как родильные, в итоге не привели к разгрузке остальных домов. К тому же, так как был уменьшен срок пребывания женщин в домах, автоматически увеличивалась частота рождений. Так, например, в доме "Померания" в срок между 1938 и 1942 годами незамужние женщины оставались по 80—100 дней, а матери, состоящие в браке, — по 40–60 дней. Укороченное пребывание матерей в родильном доме отнюдь не было единичным явлением, характерным только для "Померании". Если говорить об общей статистике, то замужние женщины пребывали в домах "Лебексборна" в среднем 49 дней, а незамужние — 82 дня.
Получается, что на указание Эбнера о пребывании матерей в домах "Источника" не менее четырех месяцев или вообще не обращали внимания, или выполняли их лишь отчасти. Временное уменьшение количества детей могло высвободить места для матерей. Как помним, этому предшествовали многочисленные жалобы, что родильные дома постепенно превращались в детские. Появление детских домов "Солнечный луг", "Мозельланд", "Франкен-1", "Франкен-2" служило отнюдь не тому, чтобы освободить родильные дома от большого количества детей, а тому, чтобы предвосхитить ситуацию, которая была связана с неуклонно увеличивающимся количеством родов. В той ситуации и речи не могло быть, чтобы прекратить или хотя)5ы временно приостановить прием матерей в дома "Лебенсборна", мотивируя этот шаг их переполненностью. И то и другое сразу бы привело к падению рождаемости в "общности СС", что могло иметь большие политические последствия. Увеличение срока пребывания матерей в домах также имело бы своим следствием снижение рождаемости. Только правильная организация всех процессов могла снизить наполнение домов и оставить рождаемость хотя бы на прежнем уровне. По этой причине "Шварцвальд" и "Таунус" должны были не разгружать дома "Лебенсборна", а увеличивать рождаемость, что, впрочем, оказалось взаимосвязанными процессами. Но однозначно можно говорить о том, что меры, предложенные в 1940 году (в частности, создание отдельных детских домов), служили не улучшению ухода за матерью и ребенком, а увеличению "родовой общности СО, то есть в основе лежало не социальное, а политическое решение. Этот вывод примечателен тем, что в целом в рейхе наблюдалась обратная ситуация. Если в 1939 году на тысячу человек рождалось 20,4 ребенка, то затем это показатель стал падать: 1940 — 20; 1941 — 18,6; 1942 — 14,9; 1943 — 16,0.
