Николай Кузнецов - Курсом к победе
Какое бы дело ни поручалось Л.А. Владимирскому, я всегда был уверен, что он и его подчиненные будут действовать умело и отважно.
Служба Льва Анатольевича протекала не всегда гладко. Бывали и неудачи. Я уже писал, как стечением обстоятельств флот в 1943 году потерял три корабля, выполнявших задачу по обстрелу вражеского побережья. На Владимирского, как командующего флотом, легла определенная тень. Пришлось ему выслушать нарекания и за неполадки во время высадки десантов в районе Керчи.
Иногда освобождение высоких должностных лиц происходило по прямому указанию Ставки, или, точнее говоря, И.В. Сталина, и я не всегда знал истинные причины таких перемещений. Так, С.М. Штеменко в своей книге «Генеральный штаб в годы войны» пишет, что генерал И.Е. Петров, который «целыми днями, а порой и ночами пропадал в войсках», был освобожден, когда возглавляемая им Приморская армия была уже готова к наступлению, а причины замены «остались неизвестными». Одной из причин, по мнению Штеменко, были «раздоры с командованием флота». Никаких «раздоров», как я уже говорил, не было, но командующий флотом Л.А. Владимирский подчас с присущей ему горячностью отстаивал свое мнение.
Я случайно был в кабинете Сталина, когда он читал какое-то донесение.
– Уж слишком много они спорят, – недовольно проговорил Верховный.
– Кто? – спросил я.
– Петров и ваш Владимирский.
Вскоре я узнал, что И.Е. Петров освобожден от командования Отдельной Приморской армией. Почти в то же время без совета со мной, как наркомом, был освобожден и командующий флотом Л.А. Владимирский. Ни Генштаб, ни Наркомат ВМФ не вносили предложений о смене командования Приморской армии и Черноморского флота. С.М. Штеменко пишет, что для него остается неразгаданной причина снятия И.Е. Петрова, а для меня до сих пор не ясна причина освобождения от должности Л.А. Владимирского.
Вице-адмирал Л.А. Владимирский вынужден был оставить Черное море, морской театр, который он отлично знал, и отправиться на Балтийский флот. Здесь он, командуя эскадрой, встретил День Победы. Позднее служил в Военно-морской академии, а выйдя в отставку в 1971 году, снова не усидел на берегу, отправился в океан во главе экспедиции научно-исследовательских кораблей. Последний его поход длился полгода. До самой кончины Лев Анатольевич не расставался с морем.
Владимирский был прямым и честным. Всегда открыто высказывал свои взгляды, смело брал на себя ответственность за все происходящее. Мягкий, добрый, он в то же время был неуклонно требователен. Я не раз наблюдал, как он разъясняет задачу подчиненным: старательно, настойчиво, чтобы каждый понял, что от него требуется, никогда я не слышал, чтобы он повысил голос, высказал какую-нибудь угрозу. Он всех мерил своей меркой, уверенный, что каждый отдаст делу все силы, как всегда поступал сам.
Впечатление об адмирале Л.А. Владимирском у меня осталось самое хорошее. Он всю свою жизнь без остатка отдал нашему Военно-Морскому Флоту.
Еще продолжались бои. Враг, бешено сопротивляясь, откатывался на запад. А в Севастополе, как и на всей освобожденной от фашистских захватчиков земле, уже начиналась новая жизнь. «Восстановим славный Севастополь!» – читал я на алых полотнищах, а то и прямо на закопченных стенах разрушенных зданий. Среди руин кипела работа. Прошло немного времени, и на берегу моря снова поднялся Севастополь, еще более красивый, чем прежде. Загорелся Вечный огонь на Малаховом кургане, потоки экскурсантов ныне с благоговением осматривают восстановленную знаменитую панораму Ф.А. Рубо «Оборона Севастополя» и не менее впечатляющую диораму народного художника СССР П.Г. Мальцева «Штурм Сапун-горы 7 мая 1944 года». Появились новые дома – дворцы из белого инкерманского камня. Город-герой на всю страну славится чистотой и порядком.
Действия союзников
Будучи на Черном море, я узнал, что 6 июня союзники высадили десант в Нормандии. Значит, все-таки открыли второй фронт. Наконец-то! Долго, очень долго выжидали они момент. Сейчас, когда наши войска изгнали врага за пределы страны и кое-где перешагнули государственную границу, союзники поняли: дальше ждать нельзя, война может и без них закончиться и все лавры победы достанутся русским.
Но все равно открытие второго фронта радовало. Товарищи принесли карту Европы, пустили в дело карандаши. Приятно было смотреть: стрелы ударов нацеливались на Берлин не только с востока, но и с запада.
Офицеры штаба флота попросили меня рассказать о действиях союзников. Я ответил, что подробностей о десантной операции в Северной Европе (союзники ее окрестили «Оверлорд») у меня пока нет, а вот о войне в Атлантике и на Тихом океане могу кое-что рассказать. Наш Главный морской штаб внимательно следит за операциями союзников, изучает их, чтобы все ценное из их опыта взять себе на вооружение.
Военные действия союзников на океанах поражали своим размахом: в них участвовали десятки авианосцев, линкоров, крейсеров, более мелкие корабли исчислялись сотнями, а самолеты – тысячами. Но, ведя бои этими огромными силами на бескрайних просторах океана, союзники очень пристально следили за сражениями на советско-германском фронте. И вести о поворотных моментах второй мировой войны те же англичане и американцы получали не с далеких островов Тихого океана, не с побережья Средиземного моря и не с атлантических коммуникаций, а с полей сражений под Москвой, Сталинградом, Курском. Весь мир понимал, что именно здесь, на советской земле, решаются судьбы всего человечества. Здесь, на советской земле, определялся в конце концов и исход битвы за Атлантику и сражений на просторах Тихого океана.
В те годы существовали три основных театра военных действий: Европейский, где главные силы сражались на советско-германском фронте; Атлантический, где шла борьба за господство в Атлантике, и, наконец. Тихоокеанский, где велась борьба между США и Японией. На первом театре шли главным образом сухопутные бои, на втором – сражения за морские коммуникации, на третьем – как чисто морские, так и смешанные сражения.
Мы внимательно следили за этими событиями, хотя и развивались они далеко от нашей страны. От исхода битвы за Атлантику зависело снабжение Британских островов всем необходимым для продолжения войны. Сражение у атолла Мидуэй на Тихом океане решало, как далеко сможет продвинуться Япония к берегам США. От успехов или неудач наших союзников в Атлантикс в некоторой степени зависели размеры их помощи нам в те годы. Битва за Атлантику в какой-то мере была и битвой за конвои, шедшие в Мурманск и Архангельск. Неожиданные успехи японцев в 1941–1942 годах не могли не беспокоить Ставку и Генеральный штаб: ведь в это время приходилось перебрасывать войска с Дальнего Востока на наши западные фронты. И хотя ход боевых действий между США и Японией на Тихом океане и оказывал известное влияние на вероятность нападения на наши рубежи Квантунской армии, однако решающим являлось положение на советско-германском фронте.
После нападения Германии на Советский Союз морские операции в Атлантике на какое-то время затихли. Главные силы авиации Геринга были заняты на Восточном фронте, а без серьезной поддержки авиации не мыслились и крупные операции на море. Наметившиеся важные коммуникации между Англией и Советским Союзом на Севере вынудили Гитлера перенацелить военно-морские силы на другое направление. Норвежские базы теперь готовились для действий надводных кораблей и подлодок в первую очередь против конвоев, следовавших в Мурманск и Архангельск. Намечалось использование надводных кораблей. Но для этого нужно было перебазировать находившиеся во французском порту Брест линкоры «Шарнхорст» и «Гнейзенау», а также тяжелый крейсер «Принц Ойген». Кроме действий на наших коммуникациях Гитлер в то время опасался высадки десанта союзников в Норвегии и поэтому стремился сосредоточить в этом районе свой флот.
Не исключено, что немцы знали о переписке И.В. Сталина и У. Черчилля относительно возможных совместных действий советских и английских сил в Северной Норвегии или об использовании эскадры английского флота для содействия приморскому флангу нашей армии.
11 февраля 1942 года с наступлением темноты соединение немецких кораблей вышло из Бреста, чтобы в ночное время пройти через Дуврский пролив. Несмотря на ряд признаков готовности немецких кораблей к этой операции, англичане не смогли организовать эффективное нападение на них своим флотом и авиацией. Немцы удачно проскочили под носом у превосходившего их по силам английского флота через Ла-Манш. «Шарнхорст» и «Гнейзенау» пострадали только у берегов Голландии: подорвавшись на минах, оба корабля получили небольшие повреждения.
Английские газеты тех дней резко критиковали своих моряков за допущенную оплошность. Но адмиралтейство не придало прорыву немецких кораблей должного значения. Больше того, оно считало, что теперь уменьшится угроза со стороны германских надводных рейдеров для атлантических конвоев, следовавших в Англию, что немцы ограничатся использованием против конвоев подводных лодок, сравнительно немногочисленных в тот период войны.
