Федор Успенский - История Византийской Империи VI – IX вв. Том 2.
Вся произведенная царицей Ириной сложная реформа в устройстве военной защиты Константинополя имела целью располагать «преданным войском и послушными начальниками военных частей», и эта цель была достигнута к лету 787 г. В мае указанного года отправлены были приглашения ко всем епископам вновь собраться для участия в соборе, на этот раз, однако, не в Константинополе, а в Никее, где имели место заседания 1-го Вселенского собора. Заседания собора открылись 24 сентября. Царица не принимала личного участия в деятельности собора, со стороны светской власти представителями были патрикий и комит Опсикия Петрона и царский остиарий и логофет военного министерства Иоанн. Во главе собора как первые и почетные члены его были папские легаты, оба носившие имя Петр, и затем представители восточных патриархов Иоанн и Фома, которые, очевидно, провели весь год в столице в ожидании открытия нового собора. Но практически как председательство, так и направление деятельности собора находилось у патриарха Тарасия. Что касается числа соборных членов, то оно колеблется в показаниях источников между 330 и 367. По самым подписям соборных актов число членов определяется количеством 308.
Собор имел восемь заседаний. Первые заседания посвящены были частию организационным вопросам, между прочим, предстояло решить весьма занимавшее всех дело о тех епископах, которые сорвали первое заседание в прошедшем году и которые вообще не сочувствовали идее собора для обсуждения вопроса о поклонении свв. иконам. С трогательным единодушием собор дал прощение двум партиям заведомо иконоборческих епископов и принял их в общение с Церковью. После единогласного выражения мнения собора в пользу прегрешивших эти последние заняли места по их рангу между членами собора. Всего было допущено к общению 10 епископов. Когда была прочитана записка Феодосия, епископа амморийского, в которой он выражал сердечное сокрушение в своем еретическом образе мыслей, некоторые епископы растроганы были до слез 7. Несколько раз восточные епископы среди обсуждения дел восклицали: «Мы все грешны, все нуждаемся в прощении», а епископ Ипатий выразил такое признание, которое могло поставить собор в немалое затруднение. Он сказал: «Нас никто не принуждал и не совращал, но мы в этой ереси родились, воспитались и выросли» 8. В третьем заседании, происходившем 28 сентября, собор главнейше занимался чтением официальных актов синодика патриарха Тарасия к восточным патриархам, ответа на этот акт и др. Но, между прочим, в этом же заседании обсуждалось дело епископа неокесарийского Григория; он не только принимал деятельное участие в деяниях иконоборческого собора 753 г., но и руководил им и, по свидетельству некоторых лиц, позволял себе прежде насилия и притеснения по отношению к тем, кто не соглашался с ним. Дело Григория давало повод к принятию некоторых ограничений на его счет, и председательствующий выдвигал против него некоторые отягчающие обстоятельства, но в конце концов и по отношению к этому епископу, после того как была прочитана его записка, было даровано прощение.
В деловом отношении обилен важными заключениями четвертый день заседаний, приходившийся на 1 октября. В этом заседании были читаны места Священного Писания и святоотеческих творений, подтверждающие обязательность поклонения святым иконам. После того как все заранее подобранные места выслушаны были отцами, патриарх Тарасий в кратких словах сделал следующее заключение: «Святые отцы, стражи кафолической Церкви, всегда бодрствующие на верху мысленных ее укреплений, изрекли свое слово, отсекли повод к состязанию и всякому суесловию и, сохранив Церковь в целости, прогнали всяческий строй противников и духовным мечом поразили вместе с старыми ересями и нынешнее заблуждение злых клеветников на христианство 9. Итак, воскликнем все единогласно вместе с нашим учителем, божественным апостолом Павлом: Христос есть мир наш, соединивший оба в одно, Ему подобает слава, честь и поклонение…»
Собор подтвердил слова председателя в следующих выражениях: «Учения богозвучных отцов нас исправили; черпая из них, мы напоены истиной; следуя им, мы отогнали ложь, наученные ими, мы целуем святые иконы. Веруя в единого Бога, в Троице прославляемого, целуем честные иконы. Кто не следует этому, да будет анафема». Затем прочитан был акт, составленный епископом Евфимием сардским, следующего содержания: «Святые отцы, исполняя божественное повеление Бога и Спаса нашего И. Христа, данный им светильник божественного знания не скрыли под сосудом, но возложили на свещник полезнейшего научения, дабы светил всем, находящимся в доме, т. е. рожденным в кафолической Церкви, и дабы никто из благочестиво исповедующих Господа не споткнулся о камень еретического зловерия, ибо они всякое заблуждение еретиков отдаляют и загнивший член отсекают, — посему святой и Вселенский сей собор благоволением Божиим и соизволением благочестивейших и верных наших царей, Ирины — новой Елены, и нового Константина, собравшийся вторично в Никее, приняв в соображение мнения блаженных отцов, воздает хвалу Богу, давшему им слово к нашему научению и к устроению кафолической и апостольской Церкви. Мы же, во всем содержа мнения и повеления богоносных отцов наших, проповедуем едиными устами и единодушно, ничего не прилагая и ничего не отнимая от предания, но на нем утверждаемые, так исповедуем и учим, как определили святые шесть Вселенских соборов»[35]. В конце этого акта заключается сущность догматического определения: «Не собор, не царская держава, не богопротивные соглашения освободили Церковь от идольского заблуждения, как пустословил иудейский синедрион, издевавшийся над святыми иконами, но как спас, так и освободил от идольской лести Сам Господь славы и вочеловечившийся Бог. Он Сам в нас наполнил чрез телесное Его строительство предвозвещенные чрез пророков Его речения, живя и обращаясь с нами и изгладив на земле имена идолов. Почитаем господские и апостольские, и пророческие слова, которыми мы поучаемся чтить и величать прежде всего Пречистую Богородицу, высшую всех небесных сил, святые и ангельские силы, блаженных и всехвальных апостолов, славных пророков и за Христа пострадавших мучеников и святых, и богоносных учителей, и всех преподобных мужей; испрашиваем их ходатайств, как могущих нас сделать угодными царю всяческих Богу. Воздаем почтение и изображению Честного и Животворящего креста и святым мощам, принимаем и святые иконы и почитаем их по древнему преданию кафолической Церкви. Почитая сии святые иконы, воздаем им почтительное поклонение… дабы чрез созерцание изображений приходить к воспоминанию и представлению прототипа и быть участниками в некотором освящении»
Это первое официальное догматическое определение со времени обнаружения иконоборческой борьбы, принятое в четвертом заседании VII Вселенского собора, имеет большой интерес и с точки зрения развития вопроса как определенной философской и догматической системы. Нельзя не обратить внимания, что в данном определении много места занимает такой пункт, которому не было места ни в иконоборческом эдикте Льва, ни в современных ему опровержениях, но о котором дает уже знать определение собора 753 г. И действительно, на соборе было выражено, что иконоборческая система подрывает тайну божественного домостроительства, т. е. догмат вочеловечения и искупления. Когда нам удастся рассмотреть весь период, отмеченный наименованием иконоборческого, то будем в состоянии выделить и другие стадии развития, осложнявшие и разнообразившие первоначальную проблему: быть или не быть иконам в церквах.
Одно заседание вслед за другим шло через короткие промежутки; можно догадываться, что материал был обработан и приготовлен в Константинопольской патриархии. Пятое заседание происходило 4 октября и имело предметом своим чтение и обсуждение таких мест из отцов Церкви, которыми иконоборцы пользовались против поклонения свв. иконам. Материал, сообщенный на этом заседании, весьма важен; здесь, между прочим, делались ссылки на такие сочинения, которые теперь уже утрачены, здесь выяснилось, кроме того, как варварски относились иконоборцы и иконопочитатели к историческим справкам и так называемым источникам. Делались ссылки-на апокрифы, на испорченные или на уничтоженные впоследствии сочинения. Хотя на соборе было представлено несколько случаев безжалостной порчи книг еретиками, но нельзя скрыть, что и православные с своей стороны поступали не лучше, и на том же соборе некоторые члены потребовали уничтожения огнем всех книг против поклонения свв. иконам10.
На шестом заседании, происходившем 6 октября, по предложению асикрита Леонтия заслушано было определение иконоборческого собора 753 г. и в то же самое время опровержение его положений. Важность материала, здесь заключающегося, мы уже оценили выше при изложении деяний иконоборческого собора при Константине Копрониме. Не говоря о догматической части, которая здесь рассмотрена и опровергнута со всем искусством и со всей силой тогдашней византийской учености, собор с особенным напряжением отстраняет притязание иконоборческого собора на наименование «Вселенский» и устанавливает твердую почву для церковной практики почитания свв. икон и мощей, что представлялось тем более важным и требовавшим много искусства и учености, что это был обычай Церкви, а не верование, которое утверждалось бы на символе.
