Уильям Аллен - История Украины. Южнорусские земли от первых киевских князей до Иосифа Сталина
Несмотря на размеры этой трагедии, на Украинском съезде Советов, собравшемся в Харькове[16] в 1935 г., звучали хвастливые, победные речи: «Последние годы для славной Украины, как и по всей стране, стали периодом неслыханных, выдающихся достижений. Хищный класс сельских кулаков был полностью уничтожен, искоренен. Никогда мы не забудем тех героических дней! Никогда не угаснет ненависть к угнетателям! Ленин не зря писал, что главным врагом нашего большевизма является крестьянин! Тысячи лучших сынов нашей страны отдали свою жизнь в великой, беспощадной борьбе». «Против этого врага, — писала «Правда», — экономическая структура, несущая с собой радостную культуру и счастливую жизнь миллионам украинцев, веками страдавших от лишений, наконец-то восторжествовала в нашей стране». Сталинский революционный коммунистический режим был, как всегда, логичен. Если «тысячи лучших сынов страны» отдали свои жизни в «великой и беспощадной борьбе» с крестьянством, то оно считало свои потери миллионами.
Но, невзирая на блестящую победу, одержанную на внутреннем фронте в 1935 г., у советского правительства появились новые причины для беспокойства. В Европе после прихода в Германии к власти нацистов ситуация радикальным образом изменилась. Официальная доктрина нацистского правительства основывалась на «праве немецкого народа иметь достаточное жизненное пространство», и Третий рейх Адольфа Гитлера в поисках лучшего и более счастливого будущего стал проявлять опасный интерес к Восточной и Юго-Восточной Европе. Прошло уже почти 20 лет после начала Первой мировой войны; все эти годы речистые болтуны приписывали военное поражение Германии воздействию вредных марксистских идей. В результате этого в новом поколении немцев возродились все те смутные надежды на мировое господство, которые время от времени возникают в умах потерпевших поражение народов в качестве компенсации за их исторические неудачи.
На страницах своей книги «Майн кампф» Адольф Гитлер лирически рассуждал об Украине и Урале; он, по-видимому, готов был отказаться от океанических и колониальных мечтаний Вильгельма II. Фюрера больше привлекал континентальный империализм, который мог бы привести немцев в Азию. Впервые в истории германцы вздумали идти с запада на восток! В 1934 г. между Германией и Польшей был заключен Пакт о ненападении сроком на 10 лет. Советское правительство решило, что это первый шаг к сотрудничеству двух держав на востоке, направленный против Советского Союза. В этом договоре, по их мнению, мечта поляков о возрождении Речи Посполитой (которая никогда не покидала стареющего Пилсудского) соединилась с немецкой идеей Drang nach Osten («Натиск на Восток»). Это помогло бы Третьему рейху установить свое господство над огромными богатыми территориями, простиравшимися от Дона и Кавказа до Туркестана и Алтая. В то же самое время взаимопонимание, установившееся между Германией и Японией, создавало угрозу советскому Дальнему Востоку.
Германская пресса принялась обсуждать украинский вопрос, и с 1934 г. заявления об «иностранной угрозе» на советских политических процессах уже не были пустыми словами. Хозяева Кремля сами поверили в существование этой угрозы. Из мемуаров бывшего чекиста Кривицкого явствует, что с самых первых дней гитлеровской власти Сталин задумал создать такую ситуацию, при которой он мог бы достичь компромисса со своим противником в Берлине, что и произошло в августе 1939 г.[17]
Прямое сотрудничество с русскими вместо совместной немецко-польской агрессии против СССР всегда привлекало умы влиятельных кругов Германии. В состав этих кругов входило большинство немецких военных, инженеров и бизнесменов, которые после Рапалльского мира, когда в России работало большое число немецких специалистов, имели прекрасную возможность составить себе четкое представление о Советском Союзе. Между этими людьми и высокопоставленными чиновниками советских вооруженных сил, администрации и промышленности существовали тесные связи, прямые и непрямые.
Непревзойденный талант Сталина к политическим интригам был продемонстрирован всему миру во время ликвидации всех тех людей, которые могли поддерживать связи с Германией — или завязать их в будущем. Так он сумел лишить немцев потенциальных помощников и сам занял положение, которое его жертвы собирались занять по отношению к германцам. С точки зрения Сталина, казнь «красных» генералов в 1937 г. была превентивной, а не карательной мерой, как и последующие широкомасштабные чистки в вооруженных силах и в среде коммунистических деятелей на Украине, Кавказе и в Средней Азии. Не случайно первыми были уничтожены те, кто сделал революционную карьеру благодаря своей предприимчивости и храбрости: маршалы Тухачевский, Уборевич и Якир.
Якир, еврей по происхождению, выдвинулся в Конной армии Буденного во время большевистского вторжения в Польшу летом 1920 г. и позже — во время ликвидации атаманских банд на Украине. В годы чисток он занимал самый высший пост в вооруженных силах республики — командующего Киевским военным округом. С казнью Якира чистки на Украине не прекратились; в 1935–1937 гг. было арестовано, казнено или сослано в сибирские и северные лагеря несколько тысяч человек, занимавших крупные должности в Красной армии и управленческих структурах республики. Этот вихрь арестов и казней унес с собой Постышева и Косиора, организовавших «революцию против крестьянства».
А тем временем исчезли последние остатки национальной Украинской армии, процветавшей в 1923–1929 гг. Эти соединения, созданные согласно «территориальной системе», стояли на Украине вместе с союзными войсками. Борьба с крестьянством уничтожила территориальную систему на Украине и во всех других частях Союза. Украинские части были расформированы, а военнослужащие — распределены в воинские части, разбросанные по всей стране, на Украине их место заняли полки, набранные в Великороссии. После гибели штаба Киевского военного округа и старших офицеров во многих украинских полках от украинской армии ничего не осталось, кроме названий некоторых «красных» соединений. Однако в тех соединениях, где офицеры и солдаты были по преимуществу украинцами, сохранился их родной язык.
Сталинская Конституция, которая вызвала бурю энтузиазма у европейских коммунистов и даже в западной капиталистической прессе, была названа «возвращением к демократическим институтам», в противовес диктатурам Центральной Европы, и стала циничным сопровождением уничтожения тысяч членов партии в «советском раю». Конституция ознаменовала окончательный отказ от идеи равенства национальных республик и Великороссии. «Союз разных государств» превратился в единое государство (§ 13 Конституции: «Союз Советских Социалистических Республик — это единое государство»). Согласно параграфу § 14, вся власть по вопросам, касавшимся международных отношений, объявления войны и заключения мира, организации обороны и руководства вооруженными силами, внешней торговли, безопасности государства, управления банками, всеми средствами транспорта, принципов землепользования, основы народного образования и гигиены, а также уголовного и гражданского права передавалась правительству страны. Раздел «с» того же параграфа признавал все вопросы финансов, включая бюджеты союзных республик, сферой компетенции центрального правительства.
В § 60 указывалось, что парламенты республик могут вносить изменения в свои конституции, но только такие, которые соответствуют духу союзной Конституции. Согласно § 69, союзное правительство оставляло за собой право накладывать вето на решения, принятые правительством какой-либо отдельной республики. Как уже отмечалось, Сталин считал необходимым лишить союзные республики даже иллюзорного права выхода из состава СССР. Одновременно он не только сохранил идею Конституции 1924 г. о представительстве малых народов в центральном законодательном органе, но, желая, очевидно, посмеяться над своими поклонниками в других странах, оставил за собой право указывать, сколько депутатов должна избирать та или иная республика. Поэтому в Совете национальностей Украина имела менее 200 представителей из общего числа 574. Это число, вероятно, свидетельствует об относительной значимости украинской нации по отношению к другим. Однако всякое преимущество, которое могла получить Украина благодаря большому числу депутатов, сводилось на нет во время «совместных заседаний» обеих палат Верховного Совета, поскольку в общем числе парламентариев, которое равнялось 1143, украинские делегаты оказывались в меньшинстве.
Сталин был бы никудышным марксистом, если бы забыл о том, что законы, регулирующие политическую жизнь Советской Украины, станут соответствовать реальному положению вещей только в том случае, если будут отражать экономическую реальность. Укрепленные новой Конституцией СССР связи между Украиной и Россией остались чисто теоретическими с марксистской точки зрения, так как для достижения результата Советский Союз должен был интегрировать экономику Украины в экономику всего Союза и превратить обе эти экономики в единое и нерасторжимое целое.
