Татьяна Соболева - История шифровального дела в России
Так, в дешифрованной советскими криптографами переписке содержались сведения о преднамеренном обострении Германией отношений с нашей страной, передавались сведения о наращивании немецких войск в Болгарии, Румынии, Польше, Восточной Пруссии и Финляндии, то есть вдоль границ Советского Союза, о мероприятиях по противовоздушной обороне, эвакуации населения из пограничной зоны, о частичной и общей мобилизации в странах — сателлитах Германии, о предупредительных мерах, принимавшихся посольствами некоторых иностранных государств в Москве исходя из предполагавшегося нападения Германии на СССР, и многое другое.
Сведения о предстоящем нападении поступали вплоть до 21 июня 1941 г. из многих заслуживающих внимания источников, в том числе прочитанных документов государственных деятелей, дипломатов, военных атташе, разведывательных органов иностранных государств и в ряде случаев от правительственных и военных кругов самой Германии.
Сотрудничество между дипломатической и военной дешифровальной службами, сложившееся в начале 30–х годов и выразившееся в прикомандировании к Спецотделу сначала военного дешифровального отдела, а в 1939 г. — и созданного лишь за год до этого дешифровального отделения разведотдела Наркомата Военно–Морского Флота, имело своей целью объединение усилий этих служб для работы над раскрытием шифров иностранных государств, поскольку ни та, ни другая служба в отдельности в то время не располагала достаточными возможностями для самостоятельной работы.
Военные криптографы работали вместе с сотрудниками спецотдела над дипломатическими и военными шифрами. Особого разграничения между специалистами, формально принадлежавшими к разным ведомствам, не существовало. Нередко криптографы Спецотдела использовались для работы над военными иностранными шифрами и даже являлись руководителями разработок. Бывало и обратное: порой свыше половины состава военных криптографов переключалось для работы над дипломатическими шифрами.
Следует отметить, что длительная совместная работа криптографов двух служб, а этот период продолжался около десяти лет, имела во многом положительное значение. Вместе с тем существовавшие условия работы военной дешифровальной службы в системе НКВД с течением времени становились помехой для ее дальнейшего развития.
В предвоенное время, то есть к концу 30–х годов, работа советских криптографов определялась значительной активизацией шифрованной переписки иностранных государств и увеличением ее перехвата. При этом работа усложнилась тем, что значительно повысилась стойкость наиболее важных иностранных шифров, некоторые государства стали применять на военных и дипломатических линиях связи шифровальные машины. К этому времени, например, основным шифром для связи верховного командования немецкой армии со штабами армейских группировок, корпусов и дивизий была шифрмашина «Энигма». В других армиях — японской, английской, итальянской — стали активнее применяться коды с перешифровкой. Японские посольства, аккредитованные в странах Азии, Америки и особенно Европы, наиболее важную переписку вели на так называемой «шифрмашине Б».
Кроме того, работа над иностранными шифрами в предвоенный период требовала большого количества квалифицированных работников, которыми советская криптографическая служба в то время еще не располагала ни в центре, ни на местах.
В силу этих, а также некоторых других причин, о которых мы скажем ниже, отечественная криптографическая служба в тот период была не в состоянии обеспечить в больших масштабах раскрытие иностранных шифрсистем. Главным образом это относилось к военным шифрам, в то время как, исходя из складывавшейся в конце 30–х годов международной обстановки, Советские Вооруженные Силы должны были получать точную и подробную информацию об иностранных армиях.
Уже начиная с середины 30–х годов стало резко увеличиваться количество передач шифрованных материалов по каналам радиосвязи. Специальная служба требовала организации перехвата максимально большого количества шифртелеграмм вероятного противника. Однако служба радиоразведки в то время была и малочисленной, и плохо вооруженной технически. Материал перехватывался с большими пропусками и с множеством искажений, что затрудняло его дешифрование.
В феврале 1939 г. начальник 4–го управления доложил начальнику Генерального штаба командарму I ранга Б. М. Шапошникову о том, что «радиостанции ОСНАЗ стали не в состоянии обеспечивать перехват всей шифрованной военно–стратегической и правительственной радиокорреспонденции капиталистических стран. С бурным ростом средств мировой правительственной радиосвязи и колоссальным ростом количества действующих радиостанций к стратегической радиоразведке СССР предъявляются чрезвычайно возросшие требования как в количественном, так и в качественном отношениях». Был проведен учет роста перехваченных телеграмм по годам и изложена просьба об увеличении штатов отдельных радиостанций.
Таким образом, к концу 30–х годов перед военной шифровально–разведывательной службой возникла еще одна непреодолимая в то время проблема — обеспечение достаточно полного и качественного шифрперехвата.
Эти и другие причины выявили необходимость немедленного создания самостоятельной военной дешифровальной службы, находящейся в полном ведении Наркомата обороны. В июле 1939 г. по этому вопросу было принято постановление Комитета обороны при Совнаркоме СССР. В соответствии с приказом наркома обороны от 16 июля того же года при 5–м управлении РККА был организован 11–й отдел — военно–дешифровальная служба. А через год, в августе 1940 г., этот отдел был преобразован в 10–й отдел разведывательного управления Генштаба Красной Армии. На этот отдел и его органы в военных округах было возложено дешифрование военной и разведывательной переписки иностранных государств. Дешифровальной службе были «переданы из НКВД все действовавшие в войсковой переписке шифры, другие шифрдокументы, включая перехваченную шифрпереписку.
После выделения военной криптографической службы Спецотдел (в 1939 г. он был преобразован в 7–й отдел Главного управления государственной безопасности НКВД) в области дешифрования сосредоточил свое внимание на раскрытии шифров и чтении переписки дипломатических органов, атташатов, разведывательных органов (кроме войсковой разведки) и полиции капиталистических государств. Уже опыт работы советской криптографической службы в период 30–х годов показал, что именно дешифрование переписки позволяет добывать сведения о противнике, которые зачастую невозможно получить другими средствами разведки. Поэтому перед войной особое внимание было обращено на подготовку специалистов–криптографов и на привлечение на службу специалистов высокой квалификации. Но спохватились слишком поздно. Время было упущено. Лишь в мае 1941 г. из Московского университета и других учебных заведений на работу в криптографическую службу НКВД и НКО пришла значительная группа кандидатов физико–математических и технических наук и работников с высшим математическим и техническим образованием. Пополнение службы этими кадрами со временем позволило значительно расширить фронт проводимых работ и поднять уровень криптографических исследований.
Что же касается 30–х годов, то следует признать, что в этот период в советской криптографической службе наблюдалось постепенное отставание уровня научных исследований в теории криптографии, замерли поиски и разработка принципиально новых идей и методов дешифрования новых шифр–систем. Если указанное обстоятельство отрицательно повлияло на методы дешифрования применявшихся в то время ручных шифров и кодов с различными усложнениями, то оно сказалось просто катастрофически на разработке теории и практики дешифрования уже появляющихся в это время электромеханических шифраторов, и в первую очередь «Энигмы». Трудно сейчас сказать, как бы сложились первые годы Великой Отечественной войны, если бы советские криптографы обладали в то время методами дешифрования этой машины, как в состоянии были это делать англичане, а ранее — французы и поляки.
Уместно напомнить здесь, что «Энигма» — это название электрической дисковой шифровальной машины со счетчиковым движением дисков, которая использовалась верховным главнокомандованием вермахта, центральным аппаратом полиции, СД и СС Германии для шифрования секретных приказов, докладов и другой корреспонденции, передававшейся по радио и, следовательно, доступной для радиоперехвата. Гитлеровское командование было уверено, что передаваемые ими сообщения не поддаются дешифровке, но эти надежды оказались необоснованными.
Шифрмашина «Энигма»
Уже Первая мировая война дала сильный импульс развитию криптографии почти во всех передовых капиталистических странах и, в первую очередь, развитию методов криптоанализа, методов машинного синтеза.
