Людвиг Мизес - Теория и история. Интерпретация социально-экономической эволюции
Фундаментальные факты общественного сотрудничества были неверно истолкованы школой социального дарвинизма, а также многими ее критиками. Первые утверждали, что войны между людьми представляют собой неизбежное явление, и все попытки установить вечный мир между странами противоречат природе. Вторые возражали, что борьба за существование ведется не между представителями одного вида животных, а между членами разных видов. Как правило, тигр нападает не на других тигров, а на более слабых животных. Следовательно, заключают они, война между людьми, являющимися представителями одного вида, неестественна <об этом споре см.: Barth P. Die Philisophie der Geschichte als Soziologie. 4th ed. – Leipzig, 1922. S. 289–92>.
Обе школы неверно интерпретируют дарвиновскую концепцию борьбы за выживание. Ее смысл не в непосредственном противоборстве. Концепция метафорически означает неодолимое стремление каждого существа оставаться живым, невзирая на все факторы, угрожающие его существованию. Поскольку средства к существованию недостаточны, то между индивидами, – не важно, одного или разных видов, – питающимися одинаковой пищей, существует биологическая конкуренция. Не имеет значения, дерутся тигры друг с другом или нет. Каждая особь животного вида становится смертельным врагом любой другой особи просто из-за их соперничества не на жизнь, а на смерть за достаточное количество пищи. Это постоянное соперничество происходит среди животных, мигрирующих стадами и стаями, между муравьями одного муравейника и пчелами одного роя, между потомством общих родителей и между семенами, созревшими на одном растении. Только человек имеет силы в определенной степени вырваться из-под господства этого закона с помощью намеренного сотрудничества. До тех пор пока существует общественное сотрудничество и население не увеличивается сверх оптимального размера, биологическая конкуренция приостановлена. Именно поэтому нецелесообразно ссылаться на животных и растения, имея дело с социальными проблемами человека.
Всеобщее признание принципа общественного сотрудничества не привело к согласию относительно всех межчеловеческих отношений. Почти все люди согласны считать общественное сотрудничество основным средством осуществления всех человеческих целей, какими бы они ни были, но расходятся в том, что касается степени, в какой мирное общественное сотрудничество является подходящим средством для достижения их целей и как далеко следует заходить в его использовании.
Те, кого называют сторонниками теории гармонии, основывают свои аргументы на законе образования связей Рикардо и на принципе народонаселения Мальтуса. Они не предполагают, как считают некоторые их критики, что все люди биологически равны. Они полностью учитывают тот факт, что существует врожденные биологические различия между различными группами людей, так же как и между индивидами, принадлежащими к одной группе. Закон Рикардо продемонстрировал, что сотрудничество на основе принципа разделения труда положительно сказывается на всех участниках. Любому человеку выгодно сотрудничать с другими людьми, даже если последние во всех отношениях – умственные и телесные способности и навыки, старательность и моральные качества – находятся ниже него. Из принципа Мальтуса следует вывод, каждому данному состоянию запаса капитальных благ и знаний о том, как лучше всего использовать природные ресурсы, соответствует оптимальный размер численности населения. До тех пор пока численность населения не превысила эту величину, добавление новых членов скорее улучшает, чем ухудшает условия существования тех, кто уже участвует в сотрудничестве.
В философии противников теории гармонии, различных школ национализма и расизма необходимо выделять два различных направления. Одно представляет собой доктрину непримиримого антагонизма, существующего между разными группами, такими, как нации или расы. По мнению противников теории гармонии, общность интересов существует только в пределах группы, между ее членами. Интересы каждой группы и каждого из ее членов противоположны интересам всех других групп и каждого из их членов. Так что постоянные войны между разными группами вполне «естественны». Естественное состояние войны каждой группы против всех других групп может иногда прерываться периодами перемирия, ошибочно определяемыми как периоды мира. Также иногда во время войны группы сотрудничают с другими группами в рамках союзов. Подобные альянсы являются временными паллиативами политики. В долгосрочном плане они не оказывают влияния на неумолимый естественный конфликт интересов. Ведущая группа коалиции в сотрудничестве с некоторыми союзными группами наносит поражение нескольким враждебным группам и разворачивается против бывших союзников, чтобы их уничтожить и установить свое мировое господство.
Вторая догма националистических и расистских философий рассматривается их сторонниками как логический вывод из первой догмы. По их мнению, условия существования людей подразумевают наличие неразрешимых конфликтов сначала между различными группами, сражающимися друг против друга, а после окончательной победы группы господ, между последней и порабощенной частью человечества. Следовательно, эта элитная группа всегда должна быть готова к борьбе, сначала, чтобы сокрушить соперничающие группы, а затем, чтобы подавлять восстания рабов. Состояние постоянной готовности к войне приводит к необходимости организовать общество на армейский манер. Армия является не инструментом, предназначенным служить государству, а скорее, квинтэссенцией общественного сотрудничества, которой подчиняются все остальные общественные институты. Индивиды являются не гражданами сообщества, а солдатами вооруженных сил, и в качестве таковых безусловно повинуются приказам верховного главнокомандующего. Они не имеют гражданских прав, у них только военные обязанности.
Таким образом, даже факт, что подавляющее большинство людей смотрит на общественное сотрудничество как на главное средство достижения желаемых целей, не является основой широкого согласия относительно либо целей, либо средств.
3. Замечание о мнимом средневековом единодушииРассматривая доктрины вечных абсолютных ценностей, мы должны спросить, действительно ли в истории был период, когда все народы Запада были единодушны в принятии единой системы этических норм.
До начала IV века христианская вера распространялась путем добровольного обращения. И позже бывали случаи добровольного обращения в христианство отдельных людей и целых народов. Но со времен Феодосия I меч стал играть заметную роль в распространении христианства. Язычников и еретиков силой оружия заставляли подчиняться христианским учениям. На протяжении многих веков религиозные проблемы решались с помощью войн. Религиозную принадлежность народов определяли военные компании. Христиан Востока вынудили принять ислам, а язычников Европы и Америки – христианство. Светская власть была орудием в борьбе между Реформацией и Контрреформацией [3].
Религиозное единство в средневековой Европе установилось, когда огнем и мечом истребили и язычников, и еретиков. Вся Западная и Центральная Европа признала Папу наместником Христа. Но это не означает, что все сошлись в своих ценностных суждениях и принципах, направляющих их поведение. Лишь немногие люди в средневековой Европе строили свою жизнь на принципах Евангелий. Много написано о христианском духе рыцарского кодекса, а также о религиозном идеализме рыцарей. Хотя вряд ли можно представить себе нечто менее совместимое с Евангелием от Луки 6:27-9 [4], чем рыцарские правила. Доблестные рыцари определенно не любили своих врагов, не благодарили тех, кто проклинал их, и не подставляли левую щеку тому, кто ударял их по правой. Католическая церковь имела достаточно власти, чтобы помешать ученым и писателям бросить вызов догмам, сформулированным Папой и церковными соборами, а также заставить светских правителей уступить некоторым из ее политических притязаний. Но Католическая церковь смогла сохранить свои позиции только попустительствуя поведению мирян, которое открыто игнорировало большую часть, если не все принципы Евангелий. Ценности, определявшие действия правящих классов абсолютно отличались от церковных. И крестьяне не жили в согласии с Евангелием от Матфея 6:25-8 [5]. А суды и судьи открыто бросали вызов заповеди Евангелия от Матфея 7:1: «Не судите, да не судимы будете».
4. Идея естественного праваВажнейшей попыткой отыскать абсолютные и вечные критерии ценности стала доктрина естественного права [6].
Термином «естественное право» пользовались разные школы философии и юриспруденции. Многие доктрины апеллировали к природе с целью обосновать свои постулаты. Под маркой естественного права было выдвинуто множество ложных тезисов. Не составляет особого труда вскрыть ошибки, общие для большей части этих направлений мысли. И не удивительно, что у многих философов появляется настороженность, как только кто-то ссылается на естественное право.
