Вадим Кожинов - От Византии до Орды. История Руси и русского Слова
Замена Олега Игорем в рассказе о походе 941 года в византийском и западноевропейском источниках обусловлена, очевидно, тем, что Олег «исчез» после похода, а Игорь стал правителем Руси и вел последующие переговоры с Константинополем. Необходимо отметить, что западноевропейский и византийский источники, в которых предводитель похода 941 года именуется Игорем, — весьма поздние источники: Лиутпранд Кремонский получил сведения об этом походе Руси лишь в 949 или даже в 968 году, а Лев Диакон писал о нем еще позже — в 980-е годы.
Стоит обратить внимание на тот факт, что в ряде летописей Игорь называется племянником Олега — разумеется, Олега Вещего (поскольку о другом Олеге и не идет речи). Однако это почти так же неправдоподобно с «хронологической» точки зрения, как и объявление Игоря сыном Рюрика. Гораздо вероятнее, что Игорь был племянником «второго» Олега и в результате исчезновения последнего оказался на его месте в качестве правителя Руси; тем самым на него как бы перешла и вся «ответственность» за поход на Царьград, и после поражения именно он заключал в 944 году мирный договор с Византией.
Этот договор, по определению исследователя русско-византийских отношений, был, между прочим, «менее выгоден для русских, чем договор 911 года (заключенный Олегом Вещим. — В. К.)… Русь была вынуждена отказаться от некоторых прежних преимуществ… и взять на себя ряд новых обязательств по отношению к Византии»[423], — что было как бы «наказанием» за атаку на Константинополь в 941 году.
Игорь явно был тогда еще весьма молодым человеком; дело в том, что в тексте договора 944 года упомянуты послы от двух племянников Игоря и единственного его собственного ребенка — Святослава; если бы у Игоря имелись другие дети, послы были бы, несомненно, назначены и от них.
О том, что Игорь начал править Русью отнюдь не в 913 году (как утверждается в летописи), ясно говорит, помимо прочего, следующее. В летописях не раз упоминается выдающийся воевода Свенельд, который служил Игорю с самого начала его правления, затем служит Ольге и Святославу и, наконец, старшему сыну последнего, Ярополку, — до 977 года. И если бы Игорь действительно правил с 913 года, «воеводство» Свенельда длилось бы почти 65 лет! В действительности Свенельд стал воеводой Игоря накануне гибели последнего, в 940-х годах.
Существует весьма убедительная версия, выдвинутая в упомянутых выше исследованиях Н. Я. Полового и поддержанная М. И. Артамоновым[424], согласно которой Свенельд участвовал в походе на Царьград Олега («второго»), отправился с ним в Персию, а после гибели Олега у города Бердаа возглавил уцелевшую часть войска и возвратился в Киев, где стал воеводой Игоря. Дело в том, что среди пятидесяти лиц, подписавших русский договор с Византией в 944 году (вероятно, летом), Свенельд не значится; он, по-видимому, возвратился из Закавказья в Киев лишь в конце этого года.
Изложенные выше «нестандартные» представления (прежде всего о «втором» Олеге, который и возглавлял поход на Царьград в 941 году), вроде бы не находящие никаких подтверждений в русских летописях, могут по этой причине быть восприняты с решительным сопротивлением — и как «дискредитация» летописей, и как «произвольный» домысел… Однако и Архангелогородском летописце, сохранившем (это общепризнано) целый ряд достоверных древнейших сведений, сообщается именно о таком положении дела.
«Иде Олг на Греки… и приидоша ко Царюграду… — сказано здесь. — Бысть же тогда царь Роман (правил с 919–944 гг. — В. К.) и посла(л) патрекея Феофана (именно патрикий Феофан командовал в 941 году византийским флотом! — В. К.) с воины на Русь; огненым строением пожже корабля руския, и возвратишася Русь восвояси без успеха; потом же… на третье лето (то есть именно в 944 году! — В. К.) приидоша в Киев»[425].
В этом тексте все вполне точно, — в частности, в нем не говорится, что «на третье лето» вернулся в Киев и сам Олег; вернулась только часть войска, а Олег погиб в Закавказье, «за морем», и в этом же летописце чуть ниже сообщено: «Сей же Олг… умре… егда иде от Царягорода, перешед море (там же), — что полностью совпадает с „хазарским письмом“!
Таким образом, первоначально в летописи именно Олег возглавлял поход 941 года и затем погиб „за морем“, но позднее он был почти во всех летописях „заменен“ Игорем, поскольку этого требовала вымышленная версия о единстве династии (Рюрик — Игорь — Святослав).
Впрочем, может возникнуть и такое соображение: почему бы не полагать, что Олег, действовавший в 941 году, — это все-таки тот же Олег Вещий; ведь, как известно, ранние даты в летописи нередко ошибочны, и, может быть, Олег Вещий умер не в 912-м (как в летописи), а в начале 940-х годов? Однако Олег, бывший взрослым человеком еще при Рюрике, родился, по-видимому, в середине IX века, а продолжительность жизни в те времена была сравнительно небольшой. Так, из всех русских князей XI — середины XIII века, даты рождения и смерти которых точно известны, только один — Владимир Мономах — перешел через семидесятилетний рубеж (он умер 71 или 72 лет). Но еще показательнее другое; в возрасте 64-х лет Мономах написал свое великолепное „Поученье“, где не раз говорит о себе как о своего рода „долгожителе“ и воздает хвалу Богу, „иже мя сих днев грешного допровади“. И в самом деле: нам неизвестен (если исходить из достоверных дат) ни один князь этого времени, доживший до шестидесятичетырехлетнего возраста! И Олег Вещий, безусловно, никак не мог дожить до 941 года…
Читателям может показаться, что доказательствам существования „второго“ Олега я уделил чрезмерно много внимания и места. Разве столь уж важно, скажут мне, что после смерти Олега Вещего Русью правил не Игорь, а некий „второй“ Олег, о котором ко времени составления летописи вроде бы совсем „забыли“?
Чтобы ответить на этот вопрос, следует прежде всего обратить внимание на более существенную „забывчивость“ летописи: в ней нет ни слова о том, что поход „второго“ Олега на Константинополь был совершен под диктатом Хазарского каганата, — как и последующий его поход в Персию, где этот Олег — в сущности, бесславно — погиб. Не упоминается в летописи и состоявшийся ранее поход Руси в те же прикаспийские земли, имевший место между 912 и 917 годом[426] (точная дата не установлена), — то есть, по-видимому, в начале правления того же — „второго“ — Олега.
Приведу фрагменты из сочинения одного из виднейших арабских хронистов, Масуди, написанного в 943 году и повествующего о первом (в 910-х годах) походе Руси на Каспий. „Около 500 судов“ из Руси, — сообщал Масуди, — приплыли по Черному морю к Керченскому проливу, где „находятся хорошо снаряженные люди хазарского царя. Их задача — оказывать сопротивление каждому, кто идет с этого (Черного) моря… Когда суда русов доплыли до хазарских войск, размещенных у входа в пролив, они снеслись с хазарским царем, прося разрешения пройти через его землю… и таким образом достичь Хазарского (Каспийского) моря… с условием, что они отдадут ему половину добычи, захваченной у народов, живущих у этого моря. Он разрешил им совершить это беззаконие… Суда русов разбрелись по морю и совершили нападения… Русы проливали кровь, делали что хотели с женщинами и детьми и захватывали имущество. Они рассылали отряды, которые грабили и жгли… тысячи мусульман были убиты… Русы пробыли на этом море много месяцев… Когда русы набрали добычи… они двинулись к устью Хазарской реки (Волги) и снеслись с хазарским царем, которому послали денег и добычи, как это было договорено между ними. Хазарский царь не имел морских судов, и его люди не умели обращаться с ними; не будь этого, мусульманам от него было бы больше бед (то есть русы выполняли ту задачу, которую хазары не могли выполнить сами. — В. К.). Ларисийцы (наемная хорезмийская гвардия Каганата. — В. К.) и другие мусульмане царства (Хазарского) узнали о том, что натворили русы, и сказали царю: „Предоставь нам расправиться с этими людьми, которые напали на наших мусульманских братьев…“ Царь не мог им помешать, но послал предупредить русов, что мусульмане решили воевать с ними. Мусульмане собрали войско и спустились вниз по реке (Волге), ища встречи с ними… Битва между ними длилась три дня, и Аллах даровал победу мусульманам. Русы были преданы мечу, убиты и утоплены… Насколько можно было подсчитать, число тех, кого мусульмане убили на берегу Хазарской реки, было около 30 тыс.“[427].
Н. Я. Половой справедливо писал об этом походе Руси, а также о позднейшем, состоявшемся и 943–944 годах (после похода на Константинополь), что эти „набеги Руси… помогали хазарам устоять не только против опасности с юга… но и укрепляли позиции хазар… в борьбе с Русью. Пропуская русских удальцов на Каспий, хазары без затраты собственных сил наносили мусульманам Закавказья весьма серьезные удары и, не пошевелив даже пальцем, присваивали к тому же половину добычи. Таким образом, русские, задачей которых являлась, несомненно, ликвидация Хазарского каганата (что и осуществил в 960-х годах Святослав. — В. К.), сами временно укрепляли это государство, нанося удары… врагам Хазарии“[428].
