Холокост и православная церковь - Шкаровский Михаил Витальевич
Второй донос был подготовлен более тщательно. Деятели Кавказского комитета подбросили в квартиру архимандрита фотографии документов, предназначенные для гестапо, а затем донесли, что он является английским шпионом, который сфотографировал секретные материалы. В ходе обыска в квартире пастыря были найдены эти фотографии, одновременно оказались конфискованы ценные грузинские рукописи, над которыми он работал. 5 мая 1942 г. отец Григорий был арестован. Согласно одной из версий, главной причиной ареста архимандрита стал тот факт, что во время обыска его квартиры гестаповцы нашли значительные суммы западной валюты и решили, что он заведовал тайной кассой по спасению евреев.
Арестованного священнослужителя посадили в тюрьму Павяк в Варшаве, где его допрашивали, избивали и всячески издевались. Во время пребывания в Павяке письмом от 10 июня 1942 г. отец Григорий уполномочил своего друга, диакона Георгия Беркмана-Каренина, следить за квартирой и находящимися в ней вещами, а спустя десять дней написал ему письмо, которое стало, по существу, завещанием. Архимандрит дал в нем несколько указаний, в том числе касающихся передачи квартиры и библиотеки Варшавской митрополии. Православная Церковь, несмотря на всю трудность положения, в которой она оказалась в годы войны, предпринимала усилия, направленные на освобождение отца Григория, а также помогала ему продуктами и вещами. Но эти усилия оказались безрезультатными.
В середине ноября 1942 г. архимандрит был перевезен в концентрационный лагерь Освенцим (Аушвиц), где он и погиб. Существуют две версии смерти отца Григория. Первая версия говорит о том, что заключенных трех бараков, заселенных преимущественно поляками, выгнали на мороз и сказали, что они будут так стоять до тех пор, пока не сознается тот из них, кто украл хлеб. Тогда отец Григорий добровольно вышел из шеренги и сказал: «Делайте, что считаете нужным», после этого повернулся в сторону заключенных и сказал: «Молитесь за меня». Нацисты хотели затравить архимандрита собаками, но они не тронули его. Тогда пастыря облили бензином и подожгли.
Согласно второй версии, когда в газовую камеру отправляли очередную партию евреев, отец Григорий добровольно пошел на мученическую смерть вместо одного из них, пребывавшего в отчаянии от участи, грозившей его близким, поскольку он был отцом большого семейства1. Эта версия подтверждается приводимым в некоторых публикациях фактом, что спасенный архимандритом человек остался жив, после войны пришел к митрополиту Варшавскому Дионисию (Валединскому)802803, передал ему наперсный крест отца Григория и сообщил о последних днях погибшего804.
О смерти архимандрита, не указывая на ее характер, комендант лагеря 11 декабря 1942 г. информировал телеграммой диакона Георгия Беркмана-Каренина. Четыре дня спустя Варшавская православная митрополия направила коменданту письмо с просьбой сообщить дату смерти отца Григория, его последнюю волю, обстоятельства смерти и выслать урну с прахом. В ответ местный отдел записи актов гражданского состояния сообщил только о том, что о. Григорий (Перадзе) умер 6 декабря 1942 г. в 16 часов 45 минут в Освенциме на ул. Кошарова.
Архимандрит Григорий являлся автором свыше 70 научных работ по истории Церкви и агиографии, опубликованных на грузинском, немецком, французском и польском языках. Имя и фамилия отца Георгия выгравированы на памятной доске в честь профессоров, погибших во время войны, у входа в Варшавский университет. Есть упоминание о пастыре и на доске с именами павших прихожан Православной Церкви на стене храма Преподобного Иоанна Лествичника на варшавской Воли. Память о нем, как основателе и первом настоятеле православного прихода, также жива в грузинской колонии в Париже. Помнят об отце Григории бывшие студенты и ученые Боннского университета, студенты Отделения Православного богословия Варшавского университета и те верующие, которые встречались с ним в Варшаве. Все вспоминают о нем как о человеке удивительном, всегда готовом оказать помощь ближнему, как духовную, так и материальную, особенно в тяжелое военное время, когда и ему самому приходилось преодолевать различные трудности.
Архимандрит Григорий (Перадзе) был причислен к сонму святых в лике мученика 19 декабря 1995 г. на Соборе Грузинской Православной Церкви. Канонизацию признала и Польская Православная Церковь, вписав имя священномученика в свои диптихи. В 1998 г. в Варшаве было образовано «Братство святого Григория (Перадзе)». Архимандрит Григорий также был выбран покровителем организованного в декабре 2002 г. Отделения исследований Восточной Европы Варшавского университета и проходящих ежегодно Международных кавказоведческих заседаний, а также действующего на территории Грузии Общества врачей польского происхождения имени святого Григория (Перадзе). Кроме того, Варшавский университет принял решение об издании всех его произведений на польском языке. В Грузии в различных книжных издательствах и журналах вышли почти все работы отца Григория805.
От рук нацистов погибли и некоторые другие представители Польского Православия. Секретарь канцелярии митрополита Варшавского Дионисия (Валединского) Юрий Рошицкий оказался арестован гестапо в сентябре 1939 г. вместе с митрополитом, но, в отличие от него, не был освобожден, а вывезен в концлагерь Дахау, где и погиб. Архимандрита Феофана (Протасевича) расстреляли немцы во время восстания в Варшаве в начале августа 1944 г. Личный секретарь митрополита Варшавского Дионисия (Валединского) Сергей Юденко был арестован гестапо и погиб в концлагере Маутхаузен806. Следует упомянуть также, что в Польше особенно много католических монастырей, костелов, приютов укрывали еврейских детей, и около 4 тысяч польских католических священников погибли в нацистских концлагерях, в значительной части за помощь, оказанную евреям.
В Венгрии, где погибли сотни тысяч евреев, в годы Второй мировой войны действовала Мадьярско-Русинская Православная Церковь. До своего ареста в мае 1942 г. ее возглавлял архиепископ Савватий (Врабец), а затем, до декабря 1943 г. в качестве администратора, российский эмигрант протопресвитер Михаил Попов, в дальнейшем он был арестован немцами и освобожден в начале 1945 г. советскими войсками. Один из приходов этой Церкви, община венгерского православного храма Св. Иоанна Златоуста в Будапеште, в конце 1944 г. спасла многих евреев, выдав им свидетельства о крещении. Эта община была основана рукоположенным в 1928 г. во иерея митрополитом Русской Православной Церкви за границей о. Яношем (Иоанном) Руско, а после его кончины в 1943 г. окормлялась священником Яношем Варью807. При этом некоторые венгерские католические епископы, протестуя против жестокого обращения с евреями, чинили препятствия в выдачах свидетельств о крещении, обрекая тем самым людей на гибель.
Даже далекая от Европы Японская Православная Церковь (ныне автономная в составе Московского Патриархата), в лице одного из своих прихожан, внесла определенный вклад в спасение евреев. Этим прихожанином был японский консул в литовском городе Каунасе (тогда Ковно) Тиунэ (Чиуне) Семпо Сугихара (Цугихара, по-японски — 1900–1986). Он принял
Православие в 1924 г., работая в японском посольстве в Харбине (Маньчжурия), перед женитьбой на дочери проживавшего там в эмиграции русского белогвардейского полковника Клавдии Аполлоновой. В 1935 г. Т. Сугихара с ней развелся и в Каунасе (с ноября 1939 г.) проживал со второй женой — японкой, но остался православным.
Когда летом 1940 г. Литва была присоединена к Советскому Союзу, все иностранные дипломаты должны были покинуть Каунас до конца августа. Сугихара уже собирал вещи, когда ему сообщили о еврейской делегации, которая находилась у входа в консульство и просила аудиенции у него. Консул согласился встретиться с делегацией для короткого разговора, которая стала просить о почти невыполнимой помощи.
В это время бежавшие в Литву польские евреи находились в тяжелом положении, им было практически невозможно получить эмиграционные визы хоть куда-нибудь. В отчаянной попытке найти страну, которая разрешит въезд, они выяснили, что голландская колония Курасао не требует въездных виз. Это позволяло выехать из Литвы, но поскольку в связи с войной поездки на запад стали невозможны, делегация обратилась к японскому консулу с просьбой выдать им транзитные визы, с которыми можно было получить разрешение пересечь СССР. Т. Сугиха-ра попросил дать ему время запросить свое руководство. Ничто не говорило о том, что МИД Японии согласится выполнить эту необычную просьбу. И тем не менее Сугихара, чрезвычайно обеспокоенный положением беженцев, начал выдачу виз по собственной инициативе, не дожидаясь ответа из министерства. Запрошенный ответ из Токио пришел спустя девять дней, — в разрешении на выдачу виз было отказано, но Сугихара все-таки решил продолжать выдавать визы.
