Елена Гуськова - Агрессия НАТО 1999 года против Югославии и процесс мирного урегулирования
Выступая в Совете Безопасности, постоянный представитель Российской Федерации при ООН В. И. Чуркин предостерегал от поспешных и неправильных шагов, подчёркивал, что «именно поспешные политические решения, принятые в начале 90-х годов XX в. в некоторых столицах, в значительной степени стимулировали насильственный, а не переговорный распад бывшей Югославии». Понимая, что Косово не подходит для независимости, апологеты односторонних решений успокаивали международное сообщество тем, что территория, мол, еще долгое время будет «контролируемой». «Так не лучше ли использовать предстоящий период, — спрашивал российский посол, — для нахождения правового решения на основе договоренности сторон, как гарантии благополучия Косова, долгосрочной стабилизации всего балканского региона?»[787]. Россия выступила за продолжение переговорного процесса и предложила рассмотреть «дорожную карту», которая позволила бы учесть обоснованные интересы сторон и приоритеты ведущих международных факторов косовского урегулирования. «Предложения российской стороны, — заявил В. И. Чуркин, — с элементами проекта официального заявления Председателя СБ в поддержку именно такого правового пути остаются в силе. Распространяем сегодня обновленный вариант этих элементов, отражающий концепцию „дорожной карты“. Надеемся поработать совместно с коллегами по Совету над этим документом. Призываем Совет Безопасности придать импульс продолжению активного переговорного процесса между сторонами с целью выхода на взаимоприемлемые развязки. Наша обязанность дать переговорам еще шанс и время для их логического завершения»[788].
В докладе Генерального секретаря ООН от 3 января 2008 г. отмечалось, что «неопределённость и утрата поступательной динамики в развитии процесса определения будущего статуса может породить угрозу нестабильности не только в Косове, но и в более широком регионе; а также создать потенциальную угрозу безопасности персонала Организации Объединенных Наций». Поэтому Организация Объединенных Наций, опираясь на поддержку соответствующих международных организаций, настроена на оказание содействия Косову в продвижении по пути к обеспечению устойчивой стабильности[789].
Российская Федерация поддержала требование Республики Сербии о созыве срочного заседания Совета Безопасности в связи с получившими широкую огласку планами албанского руководства сербского края Косова и его внешней «группы поддержки» о скором одностороннем провозглашении независимости этой территории. На заседании СБ было высказано убеждение, что проблема статуса Косова может и должна быть урегулирована надёжным и долгосрочным образом с помощью выработки решения (при ведущей роли Совета Безопасности ООН), которое в полной мере соответствовало бы нормам международного права и основывалось бы на договоренностях между Белградом и Приштиной.
Россия нашла в себе силы понять, что решение косовской проблемы, предложенное международными организациями и НАТО, следует шаблону 90-х гг., когда выдвигались ультиматумы, отвергалась возможность доработать текст соглашения, имитировалась отчаянная нехватка времени, ставились жёсткие сроки принятия постановлений (как при введении санкций, при переговорах в Дейтоне, Рамбуйе) и т. д. и т. п. Если уступить в Косове, такая практика вскоре станет нормой повсюду. Поэтому Россия заняла более жёсткую позицию, выступила против навязывания решения и за продолжение переговорного процесса.
По мере развития переговорного процесса и нарастания недовольства Запада позицией России план Москвы уточнялся и сводился к следующему:
1. Не ограничивать переговорный процесс каким-либо сроком. Косовскую проблему необходимо продолжать решать путем диалога.
2. Не применять практику навязывания решения (как в случае с планом М. Ахтисаари).
3. Принятое решение должно удовлетворять и Белград, и Приштину.
4. Соблюдение резолюции СБ ООН 1244 является обязательным требованием.
5. Не применять политику двойных стандартов в отношении переговаривающихся сторон.
6. Принимать решение исключительно на основе международного права, а не на основе желания какой-нибудь державы.
7. Исключить одностороннее провозглашение независимости Косова, противоправное признание этой независимости.
8. Случай Косова должен стать прецедентом и универсальным случаем международного права, а не прецедентом насильственного отторжения части территории независимой страны.
Несмотря на отсутствие договорённостей и решений Совета Безопасности, 17 февраля 2008 г. Косово провозгласило свою независимость. В Декларации о независимости Косова отмечалось, что она отражает волю народа и «находится в полном соответствии с рекомендациями специального посланника ООН Мартти Ахтисаари и его Всеобъемлющего предложения по решению вопроса статуса Косова»[790].
Сербия не признала независимость своего автономного края, правительство приняло Постановление об аннулировании противоправных актов временных органов самоуправления в Косове и Метохии о провозглашении односторонней независимости.
Провозглашение независимости Косова разделило мировое сообщество на сторонников и противников этой акции. Россия была среди противников, США — среди сторонников. Ситуация осложнялась тем, что Генеральный Секретарь ООН занял пассивную позицию, это видно из его опубликованных докладов. Позиция России обозначилась чётко. Документы 2009 г. показывают, что Министерство иностранных дел РФ и министр С. В. Лавров поддержали Сербию в её решении бороться против отделения Косова. По мнению С. В. Лаврова, «одностороннее провозглашение независимости этого сербского края создаёт всё новые проблемы как в самом Косове, так и вокруг него. Сегодня мы наблюдаем, как искусственно нагнетается отчуждённость между косовскими албанцами и сербами, которые категорически не приемлют насильственной интеграции в это квазинезависимое государство. В результате установление доверия между сторонами становится всё более и более сложной задачей. И Россия, и Сербия озабочены попытками разрушить форматы международного присутствия в Косове, поскольку якобы эти форматы не отвечают современным реалиям. Мы видим за этими попытками стремление легализовать структуру, которая занялась бы выполнением так называемого плана Ахтисаари, а по сути дела содействовала бы суверенизации незаконно провозглашённого образования»[791].
18 февраля 2008 г. ГС ООН получил от Хавьера Соланы, Верховного представителя по общей внешней политике и политике безопасности Европейского союза, письмо, в котором последний информировал о решении Европейского союза разместить в Косове Миссию по обеспечению законности в рамках резолюции 1244 (1999) и назначить специального представителя Европейского союза по Косову, в чьи функции будет входить, среди прочего, координация работы Европейского союза в Косове. Создание такой миссии предполагалось планом Мартти Ахтисаари, который не был одобрен Советом Безопасности, но это не смущало тех, кто готовил Косово к независимости. Без санкции Совета Безопасности 9 декабря 2008 г. Миссия по установлению законности и порядка в Косове (EULEX / ЕВЛЕКС) начала развертывание своих структур на всей территории Косова и Метохии. К ЕВЛЕКС переходила большая часть функций Миссии ООН в Косове (МООНК), управлявшей этой южной сербской провинцией с 1999 года. Сотрудники ЕВЛЕКС — 1 900 международных чиновников и 1 100 местных специалистов — должны были установить контроль над косовской полицией, судами и таможенной службой. Задача Миссии — подготовить край к независимости, научить албанцев европейским нормам функционирования юридической, экономической и политической систем, помочь в создании министерств, ведомств и административных служб. Белград активно возражал против этого шага исходя из того, что одобрение планов развертывания ЕВЛЕКС «означало бы согласие с независимостью Косова». Знаком протеста Белграда стал сбор подписей под петицией против развертывания в Косове европейской Миссии.
ГС ООН поддержал развёртывание Миссии ЕС, даже нашёл этому серьёзные оправдания. Выступая в Совете Безопасности, Пан Ги Мун подчёркивал, что после принятия Приштиной Конституции в июне 2008 г. «ситуация в Косове кардинально изменилась». По его мнению, изменение функций МООНК было вполне оправданным. «Новые власти стремятся взять на себя полномочия, возложенные на Специального представителя Генерального секретаря. И потому МООНК больше не может так эффективно, как в прошлом, выполнять подавляющее большинство своих задач в качестве временной администрации. Европейский союз выразил готовность играть более активную оперативную роль в Косове в сфере обеспечения правопорядка и принял меры по ее выполнению. Я считаю, что такое расширение этой роли будет отвечать интересам Организации Объединенных Наций и международного сообщества в целом»[792].
