Глеб Лебедев - Эпоха викингов в Северной Европе и на Руси
Много находок, связанных с местным ремеслом: остатки стеклодельной печи (стекло шло на изготовление бус), обильные железные шлаки, литейные формы и матрицы. Ремесленники Хедебю владели техникой литья в односторонней форме, с утраченной формой, филиграни и грануляции. Найдены также полуфабрикаты костяных гребней разных стадий изготовления, янтарные изделия и заготовки, а с начала Х в. в Хедебю производилась и гончарная керамика. Концентрация всех этих находок на сравнительно небольшом участке позволяет сделать вывод о выделении в X в. особого ремесленного квартала (Jankuhn 1963: 165-174,251).
Мастера-ремесленники, однако, составляли лишь часть населения этого города. Многочисленные находки, связанные с торговлей, и прежде всего гирьки и монеты, позволяют судить о формировании в среде скандинавского населения Хедебю еще одной новой социальной группы — купцов. По наблюдениям Янкуна, в Хедебю кроме гирек, соответствующих северным мерам веса — марке (204,6 г), двойному эре (49,9 г), эре (24,3 г), эртогу (8,6 г), есть веса 7,8 г, 5,09 г, 2,2 г, 0,2 г, равные или кратные весу найденных в Хедебю монет. В округе известны клады арабского серебра (как правило, резаного для взвешивания), не позднее 825 г. в Хедебю начинается чеканка первых северных монет (Maimer 1966: 195, 202). Ареал этих ранних «полубрактеатов Хайтабу» (с изображением увешанного щитами корабля викингов) охватывает Данию и южную Скандинавию, остров Готланд, одна находка известна в Днепро-Двинском междуречье на Пути из Варяг в Греки» (клад у д. Кислая). Полубрактеаты X века, распространяясь в том же ареале, широко проникают в западнославянские земли, от Поморья вверх к среднему течению Вислы, известны на побережье Эстонии. Мы вправе видеть в «торговых людях» Хедебю творцов денежной системы европейского Севера, инициаторов денежного обращения (рис. 51).
В самых ранних культурных слоях широко представлены импорты, вплоть до рейнской и западнославянской керамики (Hiibener 1969). Моржовая кость с Северного моря, жировик и цветной сланец (шифер) из Норвегии, железо из Швеции, рейнское стекло, базальтовые жернова из Германии и с Пиренейского полуострова, хрустальные и сердоликовые бусы из Причерноморья, смола из балтийских лесных пространств, металлические украшения из Ирландии, Готланда, Прибалтики, свинцовая булла из Константинополя определяют размах торговых связей. «Пакет» из 25 бронзовых слитков, найденный в гавани, документирует поставки ремесленного сырья. Важнейшее место в товарообороте занимала работорговля. Меха, ткани, соль, мед, воск, вино, соленая и вяленая сельдь, как и другие предметы жизнеобеспечения и продовольствия из ближней округи, стабилизировали состав и обеспечивали рост оборота, а вместе с тем — размеров, численности обитателей и масштаба значения шлезвигского вика (Elsner 1985: 95-98).
В середине IX в. поселение занимало площадь около 5 га, с запада к нему примыкал могильник, насчитывавший не менее 1000 погребений типа D, (Schaefer 1963; Capelle 1968). К югу от него открыто небольшое обособленное кладбище из 10 камерных могил типа Б, первой половины Х в. (Апег 1952:61- 115). Шведский обряд позволяет связать этот памятник с известиями письменных источников о шведском викинге Олаве, захватившем Хедебю. Его сыновьями были Хноба (Кнуб, Chnuba — известен конунг на Шлей с таким именем) и Гюрд, последним из этого рода был Сигтрюг. В окрестностях Хедебю есть два рунических камня, на которых шведско-норвежским письмом вырезаны надписи: «Асфрид поставила сей памятник по Сигтрюгу, сыну своему и Кнуба» и «Асфрид, дочь Одинкара, поставила сей камень по конунгу Сигтрюгу, сыну своему и Кнуба. Горм вырезал руны» (Jankuhn 1963:87—93). Кнуб, Гюрд, Сигтрюг, Одинкар, Асфрид, Горм — это имена членов династии, восходящей к викингу Олаву (и связанных с нею людей), в первой половине X в. правившей в городе. К ней же относится, несомненно, и такой памятник, как «ладейно-камерная могила» (см. рис. 40), исследованная в 1908 г. Ф. Кнорром, с погребальной камерой, мужскими захоронениями с оружием (вождя и сопровождавших его соратников) и установленной над «жилищем мертвых» ладьей для посмертного путешествия, перекрытой курганной насыпью (под нею же в отдельной могильной яме были уложены верховые кони). Памятник высшего ранга социального статуса иерархии «камерных могил», единственный в своем роде, свидетельствует о динамичном формировании внутренней социальной структуры «группы людей камерных могил», в Хайтабу первой половины X в. добившейся, видимо, наибольшего политического успеха (Berichteuberdie Ausgrabungen in Haithabu 1969-1977; Elsner 1985: 73-75).
Шведское господство в Хедебю, однако, было недолгим. Во второй половине X в. кладбище с камерными могилами захлестывается городской застройкой, достигшей площади 24 га и окруженной «полукруглым валом» (Jankuhn 1963: 81-82). В этом состоянии город пережил свой расцвет и встретил упадок (рис. 52).
Могильники Хедебю, несмотря на сложность их изучения при нивелировке, как застройкою «вика», так и сельскохозяйственной деятельностью последующих столетий, тем не менее методично изучались, параллельно с раскопками и систематизацией материалов городского поселения. В целом они позволяют представить динамику формирования и этнический состав населения вика на Шлей (Steuer 1984: 209).
Первоначальными обитателями были местные жители ближней округи, саксы и северные фризы ближайшей к Шлезвигу области, Северной Фрисландии (Nordfriesland, занимающая западное побережье Ютландского полуострова). До начала IX в. этим населением был создан ряд небольших могильников в различных местах; наряду с «яйцевидными урнами» переселенцев с запада, это — ингумации с западной ориентировкой (характерной для христиан), но боевым мечом-саксом (давшем племенное «имя» саксам), невысокие курганы с урновыми сожжениям и одновременное этой же местности проживало датское население, представленное ямными кремациями с типично ютландской керамикой, отдельными ладьевидными кладками и т. д. По подсчетам X. Стойера, из 600 могил VIII в, 500 оставлены саксами и 100 — датчанами (данами).
Около 800 г., во времена конунга Готтрика (Готфрида) саксонское население представлено могильником с захоронением по обряду ингумации с северо-южной (меридиональной, противоречившей христианским нормам) ориентировкой, развернутым к югу от поселения, как основное городское кладбище. Датчане хоронят своих мертвых на кладбище у ручья (в дальнейшем — в центральной части поселения), а на старинном городище Хохбург, на господствующей высоте севернее поселения, появляется славянский могильник из нескольких десятков маленьких (от 3 м диаметром) курганов с сожжениями на кострище в основании насыпи. Параллели с курганным обрядом славянских обитателей острова Рюген позволяют связать эти курганы с известием о переселении конунгом Готтреком славянских купцов из ободритского города Рёрик — в Хайтабу. Продолжает действовать и «южное кладбище», где появляются ингумации с западной ориентировкой, но скандинавским убором. Здесь же возникает еще один славянский могильник, из квадратных в плане курганов с деревянными оградами или четырьмя небольшими ровиками, ограничивающими основание насыпи, и урной с останками сожжения, поставленной на вершину насыпи или установленный рядом с нею столб. Этот обряд, засвидетельствованный также на Рюгене и в других западнославянских землях, поразительно точно соотвествует описанию «Повести временных лет», согласно которой славяне-язычники хоронили мертвых «собравше кости вложаху в судину малу и поставляху на столпя на путехъ» (ПВЛ 1926:13). По расчетам Стойера, из 2500 могил этого времени 1000 принадлежит саксам, 1000 — данам и 500 — славянам.
Рис. 51. Датские монеты эпохи викингов (по К. Рандсборгу)1 — «монеты Хедебю» первой половины IX в.; 2 — «полубрактеат Хедебю» первой половины Хв.; 3 — «крестовый тип», около 975 г.; 4 — монета конунга Свейна Вилобородого (ок. 987—1014); 5 — монеты Кнуда Могучего (1018[1014]— 1035), чеканка в Лунде, Роскильде и, возможно, Хедебю
В первой половине X столетия устанавливается шведское господство в Хайтабу. Документируют его камерные погребения в городе, равно как в его окрестностях и других местностях Ютландии, прежде всего — к югу от Лимфьорда, по обоим берегам Шлей, а также на южных датских островах. X. Стойер связывает этот обряд «шведских захватчиков» с камерными могилами Бирки, где они в свою очередь «были переняты, может быть, в далекой России» и распространились из Средней Швеции в Данию. Камерные могилы Дании, в течение X в. отчетливо проступающие как статусный признак формирующейся элиты, отмечены некоторым своеобразием (погребения в кузовах повозок: отделенные от основного захоронения лошадей), однако структура ритуала, набор инвентаря (пиршественные сервизы, игральные доски и проч.), парадный женский убор и мужское вооружение датских камер X. Стойер связывает прежде всего с погребальным обрядом камерных могил Бирки, правда, оговаривая и их особое положение в шведском вике, и возможную принадлежность «особой группе вооруженных купцов дальней торговли» (что не противоречит условной атрибуции «русов Бирки»), Эта группа «играла также определенную роль в Хедебю и в остальной Дании», что и проявилось в появлении, в общей сложности, 150 датских «камерных могил» этого времени (Steuer 1984: 203; ср. Михайлов 2002:64).
