KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Научные и научно-популярные книги » История » Владимир Кузнечевский - Сталин: как это было? Феномен XX века

Владимир Кузнечевский - Сталин: как это было? Феномен XX века

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Владимир Кузнечевский, "Сталин: как это было? Феномен XX века" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Согласно этой директиве и всем последовавшим на ее базе документам, уже с конца августа 1941 года должен был начаться отвод германских войск с территории побежденного Советского Союза с целью захвата Северной Африки, Гибралтара, стран Ближнего и Среднего Востока, островов Мальта и Кипр и Суэцкого канала. За день до нападения на СССР ОКБ разослало в войска специальную инструкцию о деятельности вермахта в арабских странах.

Сразу же после разгрома Советского Союза директива № 32 предписывала начать военную операцию против Британских островов, с тем чтобы «вызвать и завершить наметившийся развал Английской империи». С этой целью предполагалось пройти через территорию разгромленного Советского Союза в Афганистан, а через него — в Индию.

Осенью 1941 года было запланировано начать бомбардировки городов на востоке США, затем выйти в Латинскую Америку, где из 14 государств планировалось создать всего 5 вассальных стран. 25 июля 1941 года на совещании с главнокомандующими ВМС Гитлер заявил, что Советский Союз практически уже разгромлен и потому после окончания этой кампании он «намерен предпринять энергичные действия против США»{286}.

После войны стало известно, что Черчилль об этих планах Гитлера был хорошо осведомлен и воспринимал их всерьез. Из мемуаров посла США в Лондоне Аверелла Гарримана, опубликованных в США в середине 1970-х годов, стал известен его разговор с Черчиллем 15 октября 1941 года. Гарриман, обеспокоенный катастрофой Красной Армии в первые месяцы войны, ссылаясь на то, что немцы уже стоят под Москвой, спросил английского премьера, каким тому видится ход войны на сегодняшний день. Черчилль, ни минуты не задумываясь, ответил:

«С учетом уже свершившегося по состоянию на 15 октября, Гитлер пересмотрел свои прежние планы и теперь они выглядят так: Польша — 1939 год, Франция — 1940-й, Россия — 1941-й, Англия — 1942-й, и в 1943 году может быть захвачена и Америка».

В разговоре с Гарриманом премьер не стал уточнять, что он имел в виду, когда произнес слово «Америка», обозначил ли он этим словом США или же весь Американский континент. Но скорее всего, он имел в виду весь континент. Дело в том, что после войны стало известно о крупной удаче английских спецслужб, они в самом начале Второй мировой войны сумели взломать шифр Министерства иностранных дел Германии и всю войну читали секретную государственную переписку гитлеровского государства. Отдавая себе отчет в колоссальной важности этой удачи, англичане засекретили ее так, что полученной информацией не делились в полной мере даже с Соединенными Штатами. Так что в беседе с Гарриманом Черчилль просто выказал свое знакомство с гитлеровской директивой № 32.

Есть основания полагать, что именно в свете этих запланированных Германией действий Япония и готовилась напасть 7 декабря 1941 года на Пёрл-Харбор. Нападение состоялось, США были вынуждены вступить во Вторую мировую войну, но исключительно благодаря тому, что Красная Армия именно в эти судьбоносные месяцы своим отчаянным сопротивлением сорвала запланированный немецким генералитетом «блицкриг», директива № 32 не была приведена в действие и Америка не подверглась нападению и со стороны Германии.

После Мюнхенского сговора 1938 года американцы трезво оценивали роль и значение СССР для Запада в борьбе с Гитлером. И потому когда в январе 1941 года президент США отменил так называемое «моральное эмбарго» на торговлю с Москвой, а британский посол в США, следуя инструкциям из Лондона, попытался нажать на Вашингтон с целью дезавуирования этого акта, то государственный секретарь США К. Хэлл по указанию президента Рузвельта одернул британца. «Россия, — объяснял он послу Англии, — как в полусонном, так и в активном состоянии, есть и будет огромным фактором в вопросах войны и мира в Европе и в Азии… С тех пор как она оккупировала Прибалтику и часть Польши, Россия последовательно продолжала жесткий торг (непосредственно) с Германией и Японией, или в районах, представляющих для них непосредственный интерес, в результате чего общим следствием ее действий последних месяцев стало торможение и срыв многих планов Гитлера и японцев. Русские, конечно, не имели в виду оказать нам помощь, но так или иначе они нарушили планы Гитлера в отношении Средиземноморья и Суэцкого канала»{287}.

Такую трезвую позицию занимала вся команда Рузвельта. В августе 1941 года выдающийся государственный деятель США дипломат Аверелл Гарриман, назначенный специальным посланником президента США в СССР, объяснял дома в публичной лекции: «Если падет Россия, а за ней Великобритания, то Соединенные Штаты останутся один на один с самой гигантской военной машиной в мире, опирающейся на самую большую промышленную мощь, находящуюся под единым контролем»{288}.

Так что что бы ни говорили сегодня на Западе о роли СССР в победе над гитлеровской Германией, но фактом остается то, что в 1941 году американский правящий класс полностью отдавал себе отчет в том, что без России вся Европа упадет к ногам Гитлера и Америка в лучшем случае будет вынуждена замкнуться в изоляции, а в худшем — получить против себя объединенный фронт Германии и Японии и потерять контроль над Американским континентом.

Все эти сюжеты сопрягаются, конечно, с именем Сталина, но само имя Сталина к настоящему времени во все большей степени отходит на второй план в сравнении со значением самой войны. С годами русский народ во все большей степени занимает проблема увековечения памяти не Сталина, а самой Великой Отечественной войны. Попытки в этом направлении уже предпринимаются.

При выходе из станции метро «Охотный ряд» на поверхность, если идти к Красной площади по подземному переходу, под бывшим зданием гостиницы «Москва», то слева, на подходе к Историческому музею, на подступах к Красной площади, можно увидеть огромную бронзовую статую маршала Г. К. Жукова работы Вячеслава Клыкова. Прославленный полководец сидит на коне, знаменитый массивный подбородок, выражающий непреклонность и крутость характера, вздернут вверх, а взор всадника устремлен куда-то вдаль, через всю Манежную площадь, к Дому Пашкова и дальше.

По-видимому, в процессе создания памятника перед глазами скульптора стояла картина дождливого утра 24 июня 1945 года, когда Георгий Константинович принимал, по распоряжению Сталина, на Красной площади Парад Победы над гитлеровской Германией.

Рассказывают, что художник хотел, и даже настаивал, высечь на постаменте скульптуры надпись: «Победителю в Великой Отечественной войне маршалу Г.К. Жукову». Но политическая общественность столицы после бурных и длительных дебатов с такой текстовкой не согласилась. И, как мне представляется, была права.

Если и ставить на главной площади России памятник победителю в этой самой кровопролитной за всю историю нашей страны войне за независимость, то это должен быть памятник всему народу-победителю.

Русскому (в собирательном значении — российскому) солдату, не щадившему своей жизни в битве с захватчиками.

Женщинам, старикам и детям, которые изнемогали в тяжком беспросветном труде в тылу, но обеспечили Красную Армию и страну всем необходимым для Победы.

Конструкторам оружия и инженерам, его сделавшим.

Учителям, которые в холодных классах учили наших детишек беззаветной любви к Родине.

Медицинским работникам, которые на фронте и в тылу, восполняя понесенные в боях потери, сделали то, что не смогла сделать ни одна система здравоохранения воюющих стран, возвращая в Действующую армию трех из четырех раненых бойцов.

Блокадникам Ленинграда.

Сражавшимся в условиях оккупации белорусам, не принявшим, в отличие от огромного числа украинцев, диктат гитлеровцев.

Вообще всем партизанам и подпольщикам на оккупированных территориях.

Народам среднеазиатских республик, которые приняли к своим очагам эвакуированных и беженцев, самоотверженно и искренне разделив с ними хлеб и кров.

Причем очень важно принять во внимание, что речь должна идти не только о военных сражениях и о трудовом подвиге всего народа, но и о сложнейшей деятельности политического руководства страны на международной арене, дипломатическом мастерстве, которое, как и военное дело, представляет собой сложнейшую материю.

Сошлюсь только на один пример, который показывает вклад дипломатии в достижение Победы.

30 июля 1941 года в Лондоне посол Советского Союза И.М. Майский в присутствии премьер-министра Великобритании У. Черчилля и министра иностранных дел А. Идена подписал с премьер-министром польского правительства в изгнании Владиславом Сикорским советско-польское соглашение, в первом пункте которого говорилось: «Правительство СССР признает советско-германские договоры 1939 года относительно территориальных перемен в Польше утратившими силу»{289}.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*