Лебедева Н.С. - Hюрнбергский процесс. Сборник материалов в 8 т. Т. 8 (1999)
Большая часть этих евреев направлялась в Польшу, и вероятно, одной из самых ужасных фраз, которые имеются в документах, предъявленных обвинением, является та, которая содержится в документе США-195: «Общее количество угнанных составляет 117 тысяч. После того как их вывезли из Голландии, следы их были потеряны».
Знал ли подсудимый о судьбе этого большого количества несчастных и невинных людей и одобрял ли он зто или преступно не прилагал усилий для того, чтобы предотвратить это? Подсудимый неоднократно... заявлял, что он об этом ничего не знал и что он считал, что действительно евреи были переселены на время войны на Восток...
Теперь, когда поднялась плотная завеса, за которой скрывались ужасы этих массовых убийств, мы знаем истинное положение.
Следующим пунктом обвинения является утверждение о том, что подсудимый как имперский комиссар в ходе осуществления намеченной политики уничтожения и ослабления оккупированных стран намеренно не заботился о питании голландцев, что в конце концов привело к катастрофическому голоду... По утверждению подсудимого, питание в Голландии было, несомненно, не хуже, чем в Германии.
С осени 1944 года положение с питанием значительно ухудшилось.
Страна после вторжения в большей своей части стала театром военных действий, и дороги были разрушены бесчисленными воздушными налетами. Это привело к тому, что, в частности, на западе Голландии, где на небольшом пространстве в трех крупных городах были скучены миллионы людей, создалось тяжелое положение с питанием...
Итак, с чувством доверия вручаю судьбу моего подзащитного Вам, уважаемые господа судьи. Я знаю, что Вы хорошо взвесите также и все те обстоятельства, которые говорят в пользу Зейсс-Инкварта...
Выступление Г. ФЛЕКСНЕРА, защитника подсудимого Альберта Шпеера
[Стенограмма заседания Международного военного трибунала от 23 июля 1946 г.]
Господин председатель, господа судьи!
Обвинение инкриминировало подсудимому Шпееру преступления по всем четырем разделам Обвинительного заключения, которые в основном соответствуют положениям пунктов «а», «Ь» и «с» статьи 6.
французское обвинение, детализировавшее отдельные обвинения, выдвинутые против подсудимого Шпеера, отказывается от инкриминирования подсудимому Шпееру преступления, предусмотренного пунктом «а» статьи 6 Устава, и требует применения против Шпеера только пунктов «Ь» и «с» этой статьи. Однако так как во время судебных заседаний юридическое понятие заговора неоднократно упоминалось именно в связи с подсудимым Шпеером и было выдвинуто утверждение, что подсудимый Шпеер также виновен в преступлениях, предусмотренных пунктом «а» статьи 6 Устава, необходимо детально рассмотреть этот вопрос.
Подсудимому инкриминируется далее планирование, подготовка, развязывание и ведение агрессивной войны или войны, нарушавшей международные договоры, хотя империя в это время уже находилась в состоянии войны со всеми государствами, сам подсудимый занимал пост руководителя министерства вооружения, которое лишь через полтора года после начала войны было реорганизовано в министерство вооружения и боеприпасов. Следовательно, в то время, когда подсудимый занял свой пост в правительстве, обстоятельства, упомянутые в пункте «а» статьи 6, уже имелись налицо, и деятельность подсудимого Шпеера не внесла ни малейшего изменения в фактически существовавшее положение. Подсудимый ничем не способствовал созданию такого положения.
Его деятельность до этого представляла собой деятельность архитектора, который занимался исключительно мирным строительством и ничем не способствовал ни подготовке, ни развязыванию войны, нарушавшей международные договоры. Я ссылаюсь на документ ПС-1435...
Обвинение утверждало, что, войдя в состав правительства, подсудимый тем самым одобрил или выразил свое согласие с совершенными до этого преступлениями против мира. Такое понятие, заимствованное из гражданского права, не может быть применено в уголовном. Уголовное право охватывает только те преступления, которые состоят из действий, направленных на достижение результата, признаваемого преступным. В это не вносит никакого изменения введение юридического понятия заговора. Я сошлюсь на высказанные другими защитниками, и в частности доктором Штамером, соображения о заговоре. Чтобы избежать повторения, я не буду подробно останавливаться на этом. По-моему, надо считать установленным, что подсудимому Шпееру не может быть инкриминировано так называемое преступление против мира... Шпеер в связи со своей специальностью архитектора выполнял в партийном аппарате только архитектурно-художественные функции. Шпеер был уполномоченным по строительству в штабе Гесса; речь шла при этом о чисто технической задаче, которая не имела ни малейшего отношения к какой-либо подготовке к войне...
Обвинение инкриминирует подсудимому Шпееру участие в военных преступлениях, которые были совершены в период, когда он находился на посту министра, и выразились в том, что рабочие оккупированных областей против их воли направлялись в Германию и использовались в целях ведения войны или изготовления военных материалов...
В ходе процесса обвинение неоднократно утверждало, что ввезенные рабочие были предназначены для того, чтобы высвободить солдат для фронта. Несомненно, это было одним из тех соображений, которые послужили поводом к вербовке иностранной рабочей силы. Однако это не было единственным и даже не самым решающим из поводов... Нарушения экономической жизни, вызванные войной, требовали большого количества рабочих.
Поскольку отправка иностранных рабочих в империю была таким мероприятием, которое объективно нарушало нормы международного права, необходимо рассмотреть, в какой степени участие в нем можно инкриминировать подсудимому Шпееру. Подсудимый Шпеер во время своего допроса перед началом процесса 18 октября 1945 г. признал, что ему было известно, что, по крайней мере, с сентября 1942 года иностранные рабочие не направлялись более в империю добровольно. Он был согласен с этим, потому что не было никакой возможности удовлетворить потребности в рабочей силе иным путем. Из данного заявления можно сделать вывод, что подсудимый был убежден в необходимости этого мероприятия в связи с бедственным положением. Таким образом, субъективно в качестве довода в его защиту можно сказать, что он верил в наличие такого бедственного положения, исключавшего незаконность указанных действий. При этом надо учитывать и то, что подсудимый Шпейер выполнял чисто техническую задачу.
В отличие от других ведомств, проводивших политику отправки иностранных рабочих на территорию Германии, подсудимый Шпеер стремился использовать рабочих каждой страны для ее собственных нужд. Вследствие этого он старался препятствовать депортации рабочих с родины.
В доказательство своего утверждения о том, что Шпеер интенсивно помогал проведению депортации иностранных рабочих с целью их применения на принудительных работах в Германии, обвинение сослалось на документ ПС-556, представляющий собой заметку Заукеля об одном телефонном разговоре со Шпеером 5 января 1943 г. Однако в противовес этому документу был представлен другой документ — копия протокола заседания у Гитлера с 3 по 5 января 1943 г., в котором затрагивается та же самая тема, которой касался и указанный телефонный разговор. Хотя в этом протоколе и приводятся резкие замечания Гитлера, все же из него видно, что запись в заметках Заукеля не соответствует действительности. Подсудимый Шпеер уже тогда был не в ладах с Заукелем. Содержащееся в протоколе заседания у Гитлера поручение фюрера, данное Шпееру об организации управления французской военной промышленностью, содержало указания Шпееру по поводу того, как следует создавать предприятия закрытого типа. Практически этим было достигнуто прекращение вывоза рабочей силы из Франции, то есть как раз обратное тому, что желало бы доказать обвинение. Нужно еще указать и на документ РФ-22, который констатирует, что по соглашению, заключенному Шпеером с Бишелоном, вывоз в Германию рабочих с октября месяца 1943 года сократился до 1/10...
Подсудимому Шпееру нельзя вменять в обязанность проверять с точки зрения международного права мероприятия, которые проводились Заукелем, по следующей причине.
Переброска иностранных рабочих на территорию империи практиковалась еще задолго до того, как Шпеер в 1942 году был назначен на свой пост. Он полагался на то, что законность этих мероприятий была проверена еще до их введения. Обязанность самостоятельной проверки законности указанных мероприятий не была возложена на него, и он мог положиться на то, что инстанции, занимающиеся вопросами распределения рабочей силы, имеют все законные основания к проведению своих мероприятий. За время его деятельности генеральный уполномоченный по распределению рабочей силы несколько раз говорил ему о том, что переброска рабочей силы в Германию производится в рамках законности. Он мог полагаться на то, что уполномоченные правительством инстанции, занимавшиеся вопросами распределения рабочей силы, вполне удостоверились в том,- что такие мероприятия допускаются законом...
