Андрей Дикий - Пропавшая грамота. Неизвращенная история Украины-Руси
«Задунайская Сечь» просуществовала до 1828 г. Жилось, казакам там, по словам Грушевского, хорошо, только «мучила совесть запорожцев, что приходится помогать бусурманам воевать против христиан». Поэтому «Сечь Задунайская» постепенно таяла, благодаря уходу больших или меньших «ватаг» в Россию, где их принимали, как своих.
Учитывая эти настроения запорожцев, тогдашний Кошевой Осип Гладкий, когда в 1828 г. началась война с Турцией, решил вернуться с войсками на Родину.
Конец Задунайской Сечи
В составе турецкой армии он выступил в поход против России, но вместо того, чтобы воевать против российской армии, передался ей со всем войском и в дальнейшей войне запорожцы воевали уже на стороне России. После же войны из бывших казаков «Задунайской Сечи» было сформировано «Азовское казачье войско» и поселено между Мариуполем и Бердянском, где оно и просуществовало до 1860 г. когда было переселено на Кубань и влилось в Кубанское казачье войско.
В ответ на переход Гладкого с войском на русскую сторону турки уничтожили Задунайскую Сечь, упразднив войско, и жестоко расправились с не ушедшими с Гладким казаками.
Этой расправой турок с остатками запорожцев в 1829 г. и переселением ушедших в Россию казаков на вольное житье на Кубань в 1860 г. история ставшей анахронизмом Запорожской Сечи и ее остатков заканчивается.
Как видно из всего сказанного, ликвидация Сечи была исторической необходимостью и логическим выводом из сложившейся политической обстановки. Совершенно естественно, что с исчезновением тех опасностей, для борьбы с которыми была создана Сечь, должна была исчезнуть и сама Сечь.
И точно так, как поступило с Сечью российское правительство, поступило бы и всякое другое на его месте, в том числе и правительство Самостийной Украины. Пока Сечь была вне переделов государства или на его рубежах и боролась с внешними врагами, еще можно, а возможно, и нужно было терпеть этого переменчивого полусоюзника-полуподданного. Но когда Сечь оказалась внутри государственной территории, не имея даже внешних границ с врагами, терпеть дальше это своеобразное «государство в государстве» не было никакой надобности.
Понимают это все, конечно, и сепаратистские историки, но объясняют события по-своему, ибо всей своей «исторической наукой» они стремятся не к установлению истины, а к созданию базы русско-украинской вражды и обоснования сепаратизма.
Поэтому и ликвидацию Сечи они представляют не как историческую необходимость, а как акт русской (великорусской) агрессии.
Грушевский «не понимает» причин ликвидации Сечи и видит «противоречия» мотивов, которыми объяснялась эта ликвидация. По его словам («Иллюстрированная история Украины», с. 463), с одной стороны, запорожцам ставилось в вину нежелание приобщить к сельскохозяйственной культуре плодородные степи, которые, благодаря этому пустовали; с другой, будто бы они обвинялись именно в культивировании этих степей и создании своего сельского хозяйства, чем, по словам Грушевского, «разрывали свою зависимость от российского государства, ибо могли прокормиться собственным хозяйством и быть независимым». О подлинных же причинах, сделавших ликвидацию Сечи неизбежной (о них сказано выше), Грушевский вообще не упоминает по той простой причине, что этим бы был разбит один из пропагандных мифов о «разрушении Сечи – акте русской агрессии».
Дальнейшая судьба запорожцев
В описании дальнейшей судьбы запорожцев после ликвидации Сечи, сепаратистские историки уже не ограничиваются только намеками и умолчаниями, а прибегают к совершенно очевидному извращению фактов и данных, не считаясь даже с арифметикой.
Так, на с. 464 своей «Иллюстрированной истории Украины» (Киев, 1917 г.) Грушевский, описывая ликвидацию Сечи, говорит: «Преобладающее большинство запорожцев не хотело делаться гречкосеями и решило пойти тем же путем, как после первого разрушения Сечи – под турком жить». На следующей странице, он это «большинство» определяет в 7000 человек. Следовательно, оставшееся меньшинство было менее 7000.
Еще страницей дальше (с. 466), описывая раскол этого 7-тысячного «большинства» и уход части его в Австрию, Грушевский говорит: «восемь тысяч запорожцев перешло туда». А еще одной страницей дальше тот же Грушевский сообщает, что из оставшихся в России запорожцев было сформировано Черноморское казачье войска «численностю в 17 000». Не нужно прибегать к карандашу, чтобы удостовериться в степени достоверности фактов и данных, приведенных сепаратистской «исторической наукой».
В описании же событий не связанных с цифрами, «наука» эта оперирует еще свободнее и преподносит невзыскательному читателю «желаемое за бывшее». Все же факты, опровергающие это «желаемое», – попросту замалчиваются.
Так, например, сообщая о факте возвращения в 1828 г. Задунайских казаков в Россию (вовсе замолчать его нельзя), Грушевский говорит, что кошевой Осип Гладкий перевел их на русскую сторону «обманом», следовательно, казаки итти к русским не хотели. О том же общеизвестном факте (его можно найти в любой истории войны 1828–1829 гг. с Турцией), что эти «обманутые казаки» всю войну доблестно сражались в составе российской армии против турок, вообще не упоминает. Ибо упоминанием опровергалось бы утверждение об «обмане».
О дальнейшей судьбе этих «обманутых» казаков Грушевский говорит, что из них было сформировано «Азовское казачье войско», но о том, что это было сделано «в воздаяние за их доблестное участие в войне 1828 г.», конечно, тоже ни слова.
Вышеизложенное сепаратистское освещение вопроса ликвидации Сечи приводится в интересах читателя, желающего знать историческую правду, а не оставаться в заблуждении в результате сепаратистско-шовинистической пропаганды, облеченной в форму «исторической науки», которая так тесно переплетается с пропагандой, что нелегко установить, где кончается наука, а где начинается пропаганда. Это переплетение пропаганды с наукой, к сожалению, является характерным для всех «Историй Украины», авторами которых являются шовинисты-сепаратисты. Ведет же оно, благодаря извращению прошлого, к ошибочным установкам на будущее. Поэтому большим достижением в области исторической науки и установления исторической правды о Запорожье надо признать капитальный, обильно документированный труд В. Голобуцкого «Запорожское казачество» (1957 г.), посвященный главным образом социальной структуре и взаимоотношениям Запорожья.
Бесчисленные документы, приводимые Голобуцким, неопровержимо разбивают миф о «бесклассовом, равноправном братстве» запорожцев и являются неоспоримыми данными для составления точной картины существовавших между запорожцами взаимоотношений.
Не имея возможности приводить здесь все документы, опровергающие миф о Запорожской Сечи, можно рекомендовать всем, интересующимся структурой Запорожья, подробно ознакомиться с таковой в упомянутой книге В. Голобуцкого «Запорожское казачество».
Приложения
Письма Богдана Хмельницкого царю Алексею Михайловичу
1648 г. ИЮНЬ 8. ПИСЬМО БОГДАНА ХМЕЛЬНИЦКОГО ИЗ ЧЕРКАСС ЦАРЮ АЛЕКСЕЮ МИХАЙЛОВИЧУ С СООБЩЕНИЕМ О ПОБЕДАХ НАД ПОЛЬСКО-ШЛЯХЕТСКИМИ ВОЙСКАМИ И ЖЕЛАНИИ УКРАИНСКОГО НАРОДА ВОССОЕДИНИТЬСЯ С РУССКИМ НАРОДОМ
Найяснейший, велможный i преславный цару московский а нам велце милостивый пане i добродею.
Подобно с презреня Божого тое ся стало, чого мы самы собе зычили i старалися о тое, абыхмо часу теперешного могли през посланцов своих доброго здоровья вашей царской велможности наведити i найнижший поклун свой отдати. Ажио Бог всемогущий здарив нам от твоего царского величества посланцув, хоч не до нас, до пана Киселя посланих в потребах его, которых товарище наше козаки в дорозе натрафивши, до нас до войска завернули. Чрез которих радостно пришло нам твою царскую велможность ведомым учинити оповоженю веры нашое старожитной греческой, за которую з давних часов i за волности свои криваве заслужоние, от коралей давних надание помира[ем] i до тых час от безбожних ариян покою не маем.
[Тв]орець избавитель наш Icyc Христос, ужаловавшис кривд убогих людей i кривавых слезь сирот бедных, ласкою i милосердем Своим святим оглянувшися на нас, подобно, пославши слово Свое святое, ратовати нас рачил. Которую яму под нами были викопали, сами в ню ся обвалили, же две войска з великими таборами их помог нам Господь Бог опановати i трох гетманов живцем взяти з иншими их сенаторами: перший на Жолтой Воде, в полю посеред дороги Запорозкой, комисар Шемберк и сын пана краковского не з одною душею не втекли. Потом сам гетман великий пан краковский из невинним добрим человеком паном Мартином Калиновским, гетманом полним коронним, под Корсуном городом попали обадва в неволю i войско все их квартянное до щадку ест розбито; мы их не брали, але тие люди брали их, которие нам служили [в той ме]ре от царя крымского. Здалося теж нам и о том вашому [царскому] величеству ознаймити, же певная нас ведомость зайш[ла от]1 князя Доменика Заславского, которий до нас присылал, о мир просячи; и от пана Киселя, воеводи браславского, же певне короля, пана нашего, смерть взяла, так розумеем, же с причини тих же незбожних неприятелей его и наших, которих ест много королями в земли нашой, за чим земля тепер власне пуста. Зычили быхмо собе самодержця господаря такого в своей земли, яко ваша царская велможность православный хрестиянский цар, азали бы предвечное пророчество от Христа Бога нашего исполнилося, што все в руках его святое милости. В чом упевняем ваше царское величество, если бы была на то воля Божая, а послах твуй царский зараз, не бавячися, на панство тое наступати, а мы зо всем Войском Запорозким услужить вашой царской велможности готовисмо, до которогосмо з найнижшими услугами своими, яко найпилне ся отдаемо. А меновите будет то вашому царскому величеству слышно, если ляхи знову на нас схотят наступати, в тот же час чим боржей поспешайся i з своей сторони на их наступати, а мы их за Божего помощу отсул возмем. И да исправит Бог з давних веков ознаймленное пророчество, которому мы сами себе полецевши, до милостивых нуг вашему царскому величеству, яко найуниженей, покорне отдаемо.
