Наталья Думова - Кадетская контрреволюция и ее разгром
Бывшие поборники конституционализма и буржуазной демократии в годы гражданской войны открыто продолжили курс, тайно взятый ими еще в период корниловского мятежа, — курс на контрреволюционную военно-буржуазную диктатуру — и твердо проводили его в разных концах страны, в различных белогвардейских правительствах. Характерными чертами этого курса стали отказ от демократических тенденций, изменение программных установок в сторону делиберализации при сохранении привычной либерально-демагогической фразеологии.
Кадетские идеологи считали необходимым сосредоточение всей власти в руках одного лица — будь то «верховный правитель» или главнокомандующий Вооруженными силами Юга России. Однако фактическим диктатором во всех белогвардейских режимах оставалась монархическая военщина. Сознавая крайнюю реакционность этой силы, кадеты тем не менее вынуждены были и опираться на нее, и всецело ее поддерживать.
Откровенная приверженность кадетов антинародным белогвардейским режимам отвратила от них поддерживавшие их ранее городские средние слои, буржуазную интеллигенцию. Тем самым резко сузилась социальная база кадетской партии.
Очень важно подчеркнуть специфическую особенность, свойственную главной партии российской буржуазии на этом этапе и отличающую ее от буржуазных партий в других странах. Общая борьба буржуазного и помещичьего классов против победившей социалистической революции в России обусловила союз кадетов с помещичье-реставраторскими группировками, сгладила, затушевала ранее существовавшие между ними противоречия. Это также явилось одним из факторов резкого поправения кадетской партии.
Вопрос о том, за какие формы государственного устройства боролась в этот период партия «народной свободы», является дискуссионным в советской историографии. Общепризнанно, что и после включения в свою программу пункта о республике кадеты в большинстве оставались монархистами4. Однако, как считает Л. М. Спирин, они «не дошли до реставрации царского режима, ибо видели, что навязать народу царя никакими средствами невозможно»5. На наш взгляд, такая трезвая позиция была характерна лишь для немногих кадетов, прежде всего для тех, кто в 1919 г. оставался в Москве. Но дело даже не в том, каковы были субъективные стремления кадетов, их представления о будущем государственном строе. Важно, на какие силы они опирались в борьбе за этот строй. Главной силой была монархическая военщина — именно ей предстояло диктовать свою волю в решении вопроса о форме власти. Какова должна была быть эта власть, можно судить по общим чертам, которые являлись характерными для всех белогвардейских режимов в годы гражданской войны. Даже если сделать скидку на условия военного времени (когда любая власть вынуждена действовать по особым законам), мы видим, что в своей антинародной политике белые диктатуры, если и отличались от царского самодержавия, то только в худшую сторону.
Всемерно поддерживая диктаторские режимы, кадеты чернели не по дням, а по часам. Чем реальнее становилась перспектива свержения Советской власти, тем более реакционными делались программные установки кадетской партии, тем авторитарнее выступало ее правое крыло.
Были ли среди кадетских организаций группы более левого направления? Да, были, но они занимали пассивную позицию, оставались в стороне от «большой политики». Из числа видных кадетских деятелей к этому направлению можно отнести Петрункевича и Винавера, а также Кроля и Виноградова в «колчакии», Оболенского, Юренева, Рысса на Юге России. Их личные убеждения не оказали никакого влияния на политику кадетской партии в годы гражданской войны.
В теории левые кадеты сохраняли веру в возможность установления конституционно-демократического строя. Но и они сознавали, что в случае победы контрреволюции в гражданской войне эти мечты окажутся несбыточными. Так, В. А. Оболенский впоследствии писал: «Наблюдая то, что происходило на Юге России, я не сомневался, что началось бы с реставрации монархии и с самой черной реакции». Задаваясь вопросом, следовало ли тем не менее поддерживать белое движение, Оболенский отвечает утвердительно, поскольку, по его мнению, оно «одно только имело шансы свергнуть большевиков»6.
Результатом победы белогвардейщины могла явиться только монархическая реставрация. Кадеты (даже левые) это понимали и на это шли. Другого выхода у них не было.
Что касается некоторых различий в позиции руководителей кадетских организаций в разных частях страны, то они объяснялись, на наш взгляд, не разницей в политических убеждениях, как пытается доказывать буржуазная историография, а спецификой окружающей обстановки. Наиболее ярким доказательством этого служат разногласия между руководителями Национального центра в Москве (Н. Н. Щепкин) и в Екатеринодаре (Н. И. Астров и В. А. Степанов). Все трое до лета 1918 г., находясь в Москве, осуществляли единую линию как в Правом, так и в Национальном центре, являлись членами Союза возрождения России. Примкнув к Добровольческой армии и став создателями и теоретиками деникинской диктатуры, Астров и Степанов (несмотря на ряд разногласий между ними) отстаивали политический курс, созвучный настроениям окружавшей их генеральско-монархической среды. Оставшийся в Москве Щепкин стремился корректировать политику кадетской партии и Национального центра, учитывая психологическую реакцию населения революционной столицы. Думается, что, окажись Щепкин на месте Астрова и Степанова, соответственно изменилась бы и его позиция.
Это подтверждается и тем, что в период военных успехов белых армий кадеты в разных концах страны синхронно занимались идеологическим обоснованием диктаторских режимов, принимали непосредственное участие в осуществлении их внешней и внутренней политики, одним словом, целиком и полностью принадлежали к той группе, которая защищала капитализм против социализма «зверски и с самой глубокой корыстью» и состав которой В. И. Ленин определил так: «…помещики, капиталисты, кулаки, Деникины, Колчаки, черносотенцы, кадеты»7. И лишь накануне крушения этих режимов кадеты в разных концах России — не сговариваясь — сделали резкий шаг влево, предприняв в поисках спасения совершенно одинаковые попытки изменить тактику, пойти по пути реформ, либерализации, по пути «надпартийных» объединений, соглашения с мелкобуржуазной «демократией».
В противовес утверждениям буржуазной историографии об отсутствии у кадетов в 1917–1920 гг. единой политической линии хотелось бы особенно подчеркнуть тождество позиций кадетских лидеров в различных регионах, обусловившее единство их действий. При обсуждении кардинальных вопросов своей политики кадеты, разобщенные и часто не имевшие связи между собой, приходили к одним и тем же решениям независимо друг от друга. Объяснение этого «феномена» было простым: они представляли один класс и отстаивали его интересы.
На протяжении всей своей истории кадетская партия декларировала «надпартийный», «надклассовый», «общенациональный» характер своей программы и деятельности. Те же черты приписывает ей современная буржуазная историография. Факты свидетельствуют о другом.
Гражданская война, явившаяся самой острой формой классовой борьбы, еще более четко определила позиции борющихся сторон, провела резкую грань между антагонистическими лагерями: между эксплуатируемыми классами — пролетариатом и трудящимся крестьянством — и классом эксплуататоров, включавшим в себя буржуазию, а следовательно, и ее идеолога — кадетскую партию.
Логическим завершением эволюции кадетов стали их открытое перемещение на крайне правый фланг борьбы, обращение к откровенной проповеди и защите классовых устремлений буржуазно-помещичьего лагеря. В огне гражданской войны, как никогда ранее, ярко проявились классовая природа кадетской партии, ее контрреволюционная сущность.
Обычно в заголовках работ, посвященных изучению контрреволюционных классов, партий, движений, фигурируют слова «крах» и «крушение». В названии данной работы не случайно стоит слово «разгром». Российская (и, в частности, кадетская) контрреволюция была сильным и опасным врагом Советской власти. Чтобы добиться победы над ней и ее зарубежными покровителями, понадобились неслыханное самопожертвование и преданность делу революции тысяч и тысяч коммунистов. Понадобились гений и железная воля В. И. Ленина. Понадобились легендарная стойкость и дисциплина рабочего класса, героические усилия миллионных народных масс, в кровопролитной борьбе отстаивавших свое право на свободу и счастье.
Сметенная ураганом классовой борьбы, буржуазия была навсегда изгнана с арены российской политической жизни. И разгром ее главной партии — партии кадетов — стал проявлением закономерного и необратимого революционного процесса.
