Алексей Бычков - Киевская Русь. Страна, которой никогда не было? : легенды и мифы
«Как Господь, всесильный и щедрый, не поставил прекрасное Солнце на одном месте, чтобы оно оттуда с высоты освещало вселенную, но дал проходить ему и восток, и юг, и запад, славно установив порядок в похвалу Своему великому имени, так и это церковное солнце, Твой угодник, а наш заступник, священномученик Климент, которого прославляю, сделал так, что пришел Христос Бог наш (по преизобильной милости Своей) от Рима в Херсон, от Херсона — в нашу Русскую страну для спасения верных».
Рим — Херсон — Русская страна. В этом сложном сравнении, с которого и начинается русская часть «Слова на обновление», Климент уподобляется солнцу. Путь солнца очерчен: с востока — через юг — на запад; путь Климента (умышленно или нет, подчеркнуто противоположное направление движения, в то же время это соответствует реальному направлению) — с запада (Рим) — через юг (Корсунь-Херсонес) — на восток («Русская страна»), если брать заточку отсчета Киев. Все в этом мире движется, и движение совершается по воле Бога. В «Слове на обновление» перемещается и сам Христос — в своих учениках: Рим (но Рим христианский — Римская церковь) — Херсонес — Киев (а в Киеве опять Рим: Климент Римский). «Слово на обновление», таким образом, включает Русь в христианский мир. Христианство перемещается из города в город, распространяется от Рима через Херсонес, до Киева (не менее значимого в определенном смысле, чем Рим).
Согласно «Слову на обновление Десятинной церкви», христианство утверждалось на Руси учеником апостола Петра Климентом и стараниями князя Владимира.
Но создать Третий, «украинский», Рим не успели. Усобицы и затем нашествие татар окончательно подорвали значение Киева. И Третьим Римом сделали Москву.
А как же с Троей, предшествовавшей «Риму»?
На Киевских горах имеются многочисленные пещеры, о которых сложено немало легенд.
Александр Гваньини (1581), итальянец по происхождению, позднее — начальник пехоты Войска Польского, а в годы войны Польши с Россией — комендант Витебска, сообщает, что в Киеве, «кроме остатков прошлого величия, есть обширные подземные пещеры, прокопанные под землей на большие расстояния, по утверждению некоторых, на 80 миль. В этих пещерах видны древние гробницы и тела давно похороненных знаменитых русских мужей, которые кажутся целыми, недавно положенными. Монахи русского обряда показывают их чужестранцам и пришельцам».
Описанные Гваньини «нетленные» тела позднее стали не менее загадочным явлением, нежели сами пещеры. Легенды о связи мощей со «святостью» людей и «святостью» места, в котором они похоронены, распространяли монахи Печерского монастыря, а многочисленные богомольцы разносили их по всей Европе.
Станислав Сарниций в конце XVI века писал: «И как некогда римляне баснословили о северных и индийских уродах и диковинах, так русские теперь стараются уверить других в своих чудесах и героях, которых зовут богатырями, то есть полубогами. Они погребены, по русскому обычаю, в горных пещерах, которые будто бы как подземные коридоры тянутся на огромное пространство даже до Новгорода Великого. Только то несомненно и считается за чудо богомольцами, стекающимися в Киев, что монахи показывают там нетленные тела князей, которые, благодаря какому-то там особому свойству местности, остаются без всякого повреждения много лет. Киевляне относят это к религии и приписывают святости места».
Особенно поэтические легенды о киевских пещерах мы находим в дневнике Эриха Лясоты, славянина по происхождению, который по поручению немецкого императора Рудольфа ездил в 1594 году к запорожским казакам. На пути в Сечь Лясота остановился в Киеве.
Рис. 116. Преподобный Илья Муромец. Иконописное изображение
«От этого монастыря (Печерского), — писал Лясота, — под гору, близ воды, находится сад, в котором есть большое подземелье или ямы, называемые у них печурками; они выделаны в горе, в слое чистой глины, направляясь во все стороны, со многими ходами, которые бывают в рост человеческий и выше, иногда же так низки, что надо нагибаться, широки, однако ж, настолько, что двое могут разойтись: в древности в них хоронили покойников, тела, лежащие там, большей частью еще нетленны».
Далее Лясота рассказывает о захоронении какого-то богатыря Чобитько. По преданию, на него напало множество врагов в то время, когда он надевал сапоги, и так как в спешке богатырь не мог отыскать оружие, то защищался сапогом, который еще не успел обуть. Так и победил всех врагов. С тех пор его и прозвали Чобитько (сапог по-украински — чобiт). Говорят, народ в XVI–XVII веках называл Чобитьком древнерусского богатыря Илью Муромца, который якобы был погребен в пещерах. Илья Муромец был огромного роста — 177 сантиметров, умер в возрасте 45 лет. Останки его и до сего дня можно увидеть в пещерах.[160]
А вот еще одна легенда, записанная Лясотой в Киеве, о двух друзьях, похороненных в каменной гробнице в пещерах. Еще при жизни они поклялись после смерти лежать в одной гробнице: один — слева, другой — справа. Случилось так, что один из друзей отправился в путешествие на длительное время, а когда возвратился в Киев, то узнал, что его друг умер три года назад. Живой пошел к гробнице и увидел, что покойник лежит не на своем месте, и попросил его передвинуться. Покойник выполнил просьбу друга. Тот лег рядом и тотчас умер.
В 40-х годах XVII века в Киеве неоднократно бывал инженер Войска Польского (француз по происхождению) Гильом Боплан. Он в деталях познакомился с городом и оставил потомкам ценные свидетельства о нем. Упоминает Боплан и о пещерах: «На полмилю ниже Киева лежит селение Печеры с большим монастырем. Близ монастыря, под горою, находятся пещеры, род подкопов, в которых (около 1500 лет) сохраняются тела, подобные египетским мумиям». Из разговоров с киевлянами Боплан узнал, что в этих пещерах еще в то время, когда на Руси официальной религией было язычество, первые христиане выкопали подземные церкви и совершали там богослужения.
В пещерах Боплану показывали знаменитого святого Иоанна, который по пояс находился в земле. Монахи рассказывали ему, что Иоанн, предчувствуя свой конец, выкопал для себя глубокую могилу; попрощавшись с братией, он опустился в нее, но по милосердию Всевышнего лишь по пояс, хотя она была значительно глубже.
Боплан сообщает также, что в пещерах сохраняют и показывают мироточивые головы в чашах: миро, исходящее из них, вылечивает многие болезни.
О «нетленных» телах Боплан пишет так: «Я со своей стороны не нахожу большого различия между этими телами и египетскими мумиями, кроме того, что они менее черны и менее тяжелы. Я думаю, что они сохранились неповрежденными в течение такого долгого времени благодаря природе тех гротов или мин, где находились. Пещеры эти песчаны и каменисты, сухи и теплы зимою, прохладны и совершенно сухи летом».
Через 13 лет после Боплана в Киеве побывал архидиакон Павел Алеппский. В одном из разделов своей книги о странствиях Макария Павел Алеппский рассказывает о Киеве. Это описание несколько тенденциозно, что объясняется солидарностью автора с духовенством Киева. Вот как он описывает посещение пещер: «Мы шли со множеством восковых свечей и видели мощи, все еще облаченные в свои отшельнические одежды, с узкими железными поясами; все они остались до сих пор в том виде, в каком постигла их блаженная смерть. Мы удостоверились нашими собственными глазами и были очевидцами и свидетелями поразительных чудес; ибо как же иначе объяснить, если не чудом, что тела их сохранились, как живые, в их естественном состоянии без всяких искусственных средств».
Знал ли Павел Алеппский, что тела сохранились вовсе не от «чуда»? Наверно, знал. Но, будучи служителем церкви, он пытался поддержать версию киевских монахов о «святости» пещер.
«Вдоль всего подземелья, — пишет далее Павел Алеппский, — идут маленькие кельи, годные быть жилищем разве для малых детей; в таких комнатках, где трудно было поворотиться, святые жили тем не менее целые года без хлеба, питаясь одними травами. Некоторые запирались навсегда в своих кельях и довольствовались пищей и питьем, которое им подавали через отверстия. Один зарыл себя в землю по пояс, в таком положении проводил жизнь и умер; он еще и теперь стоит там как живой».
Продолжая описание пещер, Павел Алеппский сообщает, что под землей, недалеко от келий монахов, находится красивая церковь с иконостасом, где монастырские священники и до сего времени проводят богослужения. В этом подземелье есть еще три церкви, и в каждой — иконостас. Он отмечает, что вблизи келий «святых» находятся деревянные столбы, к которым привязывают юродивых, и они быстро поправляются. Сам по себе факт, отмеченный Павлом Алеппским, имел место в пещерах (упоминание о нем можно встретить и позже), а вот с тем, что юродивые излечивались таким образом, конечно, согласиться невозможно.
