E. Ножинъ - Правда о Портъ-Артуре Часть I
Передъ вами кланяюсь, герои: охотники-стрелки, артиллеристы, саперы, пограничники, морскія команды и дружинники соревновали одни передъ другими. Спасибо вамъ, герои. Благодарю г.г. докторовъ, какъ сухопутнаго ведомства, такъ и морского, за ихъ самоотверженную службу. Дни 13, 14 и 15 составятъ славу нашихъ войскъ. Ура! Положимъ животъ свой за Веру, Царя и Родину. Вечная память".
Вотъ какимъ аккордомъ закончилъ свой рескриптъ генералъ Стессель.
Восхваляя низшій командный офицерскій составъ и массу нижнихъ чиновъ, начальникъ раіона былъ правъ. Войска сделали все, что могли исиолнить. Правъ онъ и поотношенію заступничества Господа Бога, но это и все, въ чемъ онъ правъ. Все остальное чистый вымыселъ.
Спрашивается, къ чему нужна была эта ложь?
Зачемъ эта ложь отдавалась въ офиціальномъ приказе?
Японцевъ не обманешь! Насъ тоже!
Такъ зачемъ?
А затемъ, что ложными реляціями Стессель и КR покупали себе славу и награды,
Все, что печаталось въ приказе, въ компактномъ виде передавалось телеграфомъ на имя Государя Императора.
Стессель въ единомъ лице сносился съ Монархомъ.
Кто могъ опровергнуть его донесенія?
Никто!
Да разве Государь могъ предположить, что офицеръ его арміи можетъ ради своихъ эгоистическихъ побужденій въ такія тревожныя минуты его обманывать?
Стессель велъ большую игру.
Онъ обманывалъ Государя, и ему это удавалось. Но не удавалось обмануть японцевъ и печать.
Какъ Стессель ни душилъ все и всехъ, кто могъ открыть истину, истина еще въ періодъ Артура стала постепенно всплывать. Къ ней относились недоверчиво, глядели на нее, какъ на инсинуацію, какъ на происки враговъ Стесселя. Но истина остабалась истиной, и въ конце концовъ восторжествовала.
Стессель забылъ самую примитивную пословицу: "шила въ мешке не утаишь".
Въ періодъ первыхъ августовскихъ штурмовъ англійская оріентальная пресса, комментируя операціи нашихъ войскъ на Зеленыхъ горахъ, писала следующее:
"Мы знаемъ, что на Зеленыхъ горахъ бой длился три дня, и, по донесенію генерала Стесселя, потери японцевъ очень значительны. Пріехавшіе изъ Артура въ Чифу утверждаютъ, что потери русскихъ почти равны японскимъ (это, конечно, вздоръ). Если принять во вниманіе, что количество убитыхъ составляетъ обыкновенно не более 1/4 всего количества выбывшихъ изъ строя людей, то надо притти къ заключенію, что убыль въ рядахъ японцевъ 13, 14 и 15 іюля достигаетъ громадной цифры 40, 000 человекъ.
Прибавивъ къ этому страшныя потери предшествующихъ дней, мы должны были бы признать, что японская армія, осаждающая Артуръ, потеряла половину своего состава. Необходимо выждать дальнейшихъ офиціальныхъ донесеній генерала Стесселя, который даетъ подробный отчетъ объ этой блестящей победе русскихъ (последнее сказано съ очевидной ироніей: англичане были прекрасно осведомлены о томъ, какая это была победа). По нашимъ же сведеніямъ, японцы взяли Зеленыя горы 15 іюля и все прилегающія укрепленія; наши читатели должны помнить, что русскіе и тогда "не теряли позицій", когда благодаря японскому штыку они очищали Юпилазу и окрестныя вершины. Скоро, вероятно, мы узнаемъ о настоящемъ положеніи вещей".
Въ то время, когда появилась эта статья, ей не хотели верить. Все были уверены, что злостные англичане умышленно инкриминируютъ имя Стесселя.
Но мы, мы, сидевшіе въ Артуре, знали отлично, что это была горькая истина.
На нашихъ глазахъ развертывались картины одна непригляднее другой – а Россія?
Въ Россіи создали себе кумиръ-Стесселя и неистово поклонялись ему.
CXXVIII.
Бой на Волчьихъ горахъ.
Войска, занявъ импровизированные окопы на Волчьихъ горахъ, ежеминутно ожидали общаго наступленія японцевъ.
Тяжелую ночь проводили наши стрелки.
Все нервно настроены, каждый шорохъ подозрителенъ…
Въ стороне же противника все было тихо.
Японцы оставались верными своей тактике. Разсыпавъ передовыя цепи и выславъ сторожевое охраненіе, они отдыхали.
Победа на левомъ фланге досталось такъ скоро и легко.
Ихъ вожди знали, что они делаютъ. Войска имъ верили.
Съ самаго момента высадки все шло у нихъ безъ заминки.
Въ полночь на 16 іюля охотничьи команды вышли изъ деревни Тюзятунь для несенія сторожевой службы.
Разсыпались въ цепь.
Все по обыденному.
Опять вечеръ, опять звезды и ночь неизменная.
Впереди – выше роста человеческаго густо разросшійся гаолянъ (посевная трава), подъ прикрытіемъ котораго японцы могли подползать, да и подползали вплотную къ нашимъ цепямъ. Наши нарочно какъ будто не замечаютъ, близехонько подпустятъ, а подпустивши въ упоръ бьютъ.
Целую ночь шла оживленная перестрелка.
Зевать было некогда, того и гляди юркій японецъ влепитъ пулю.
Какъ только разсвело, противникъ целыми колоннами двинулся на штурмъ. Гаолянъ настолько высокъ, что только по колыханію его верхушекъ можно определить, что въ немъ движется противникъ.
Наши въ этомъ направленіи бьютъ залпами. Но японецъ везде перехитритъ. Шелъ въ этомъ направленіи, смотрятъ – уже нетъ. Гаолянъ не колышется. Верно, всехъ истребили. Перебить то перебили, да не всехъ. Жарко пришлось, остановились и ползкомъ перешли въ сторону и опять идутъ впередъ – и такъ все время. Впереди, конечно, пулеметъ. Двое тащатъ эту "свистульку", а третій – патронный ящикъ. Живо его наладятъ и поливаютъ нашихъ.
После упорнаго боя стали отходить.
Охотники заняли перевалъ и спокойно сдерживаютъ наступленіе противника. Подъезжаетъ адъютантъ 1-го батальона подпоручикъ Лукашинъ и сообщаетъ, что нужно скатить орудія батареи Швиндта, что противникъ близко. Команда бегомъ, стремглавъ побежала къ батарее. Временами пришлось ползти, прячась въ гаоляне: японцы развили страшно сильный огонь.
Сверху рвется шрапнель, прямо летятъ пули – нипочемъ! Быстро развернули цепь и бросились впередъ, прямо ошеломивъ японцевъ – те подались. Часть охотниковъ, пользуясь каждой минутой – оне могли стоить целой батареи – быстро скатывали орудія. Впереди идетъ невероятная трескотня. Японцы рвутся впередъ; наши, составивъ полукругъ, не даютъ обойти себя во флангъ, зная, что командиръ ихъ отзоветъ, когда будетъ время.
Слава охотникамъ: одно орудіе скатили, на передки – и маршъ-маршъ!
Съ другимъ было тяжелей. Оно было продвинуто несколько впередъ. А японцы видятъ, рвутся къ орудію.
Наши опять впередъ, бешено впередъ – и развили такой огонь, что японцы, въ сумятице, очевидно, подумавъ, что наши получили подкрепленіе, подались. Опять часть отошла, быстро скатили орудія, подали лошадей – и карьеромъ назадъ.
Когда последнее спасенное орудіе неслось мимо шт.-кап. Швиндтъ, артиллеристы и стрелки грянули "ура".
Да, это было молодецкое дело.
Покончивъ съ орудіями, подпоручикъ Бурневичъ продолжалъ прикрывать отступленіе и только въ полдень, у деревни Сюйшіинъ, присоединился къ своему полку.
16-го іюля утромъ войска читали следующій приказъ, за No 435.
____________________
"Полковнику Григоренко и всемъ назначеннымъ имъ г.г. офицерамъ принять все меры къ немедленному устройству прочныхъ блиндажей на Волчьихъ горахъ; работать хотя бы и все 24 часа въ сутки… это должно быть сделано, такъ какъ это главное.
П. п. начальникъ Квантунскаго укрепленнаго раіона
Генералъ-лейтенантъ Стессель.
Съ подлиннымъ верно:
И. д. Начальника Штаба
Полковникъ Рейсъ."
На оборонительной линіи Волчьихъ горъ, кроме импровизированныхъ окоповъ системы Фока, ничего не было сделано, если не считать ограниченнаго количества ходовъ сообщенія, прорытыхъ на склонахъ.
Противникъ сосредоточивался. Ежечасно, ежесекундно могъ начать артиллерійскую подготовку и затемъ перейти въ штурмъ. Все, абсолютно все выгоды были на стороне атаковывавшаго – а штабъ, въ своей близорукости, пишетъ о какихъ-то блиндажахъ, постройка которыхъ требовала массы труда и времени.
Приведенный приказъ заставилъ всехъ предположить, что начальство решило защищать и защищать упорно занятыя позиціи.
Потянулись изъ Артура двуколки съ лесомъ, рельсами, листовымъ железомъ.
Стрелки принялись лихорадочно строить "прочные блиндажи, хотя бы и все 24 часа въ сутки".
Но проработать долго не удалось.
Въ 2 часа ночи на 17 іюля противникъ, пользуясь естественнымъ прикрытіемъ, гаоляномъ выше роста человеческаго, повелъ общее энергичное наступленіе. Главныя силы двинулись по средней Мандаринской дороге.
Едва лишь стало светать, штурмъ по всей линіи былъ уже въ полномъ разгаре.
Японскія колонны, скрываясь въ густомъ гаоляне, неудержимо стремились впередъ. Стрелки, сидя въ окопахъ у подошвы высотъ, ничего, кроме гаоляна, не видели.
