Евгений Ножин - Правда о Порт-Артуре. Часть II
Обзор книги Евгений Ножин - Правда о Порт-Артуре. Часть II
Е. К. Ножинъ
Правда о Портъ-Артурѣ
Часть II
Періодъ третій
Nec est ad astra mollis e terris via.
Senec. Herc. fur. 437.
Hectora qui nosset, si felix Troja fuisset?
Publica virtuti per mala facta via est.
Ovid. Trist. 4. 3. 75.Итакъ, чего такъ боялись, чему не хотѣли вѣрить — свершилось.
Началась тѣсная блокада крѣпости…
Лишь только Фокъ оставилъ Волчьи горы и занялъ передовые опорные пункты, въ Артурѣ среди его мирнаго населенія началась паника.
Никто уже теперь не вѣрилъ, что крѣпость въ состояніи будетъ долго устоять.
Всѣ начали спѣшно собираться. Всѣ, кто имѣлъ средства и право выѣхать изъ Артура, бросились къ китайцамъ нанимать шаланды.
Тѣ, кто старался успокоить всполошившихся горожанъ, не имѣли успѣха.
— Помилуйте, еще нѣсколько дней тому назадъ увѣряли, что японцевъ дальше Зеленыхъ горъ никогда не пустятъ — а они уже сидятъ на Волчьихъ горахъ. Нѣтъ, довольно насъ обманывали, никому и ничему больше не вѣримъ… — говорили артурцы и спѣшно собирались въ путь.
Но какъ и на чемъ было уѣзжать?! Объ этомъ мало думали. Только бы выѣхать скорѣй изъ крѣпости.
Стессель и K° совершенно потеряли голову и на всѣ обращаемые къ нимъ вопросы отвѣчали, что имъ нѣтъ дѣла до мирныхъ жителей: это дѣло коменданта крѣпости и его штаба.
Вce направилось въ штабъ. Генералъ Смирновъ безпрепятственно выдавалъ разрѣшенія на выѣздъ изъ крѣпости всѣмъ, кто имѣлъ на это право.
По дорогѣ въ Голубиную бухту потянулись извозчики…
Въ одинъ изъ слѣдующихъ вечеровъ я узнаю, что большинство отъѣзжавшихъ вернулось.
Какъ? почему? отчего?!
Да очень просто! Японцы не пропустили шаландъ въ Чифу.
Часть ихъ успѣла проскользнуть незамѣченными сторожевыми судами и уйти въ море — остальныя же были остановлены боевыми выстрѣлами японскихъ миноносцевъ и прибуксированы къ берегу.
Вотъ какъ это произошло — передаю разсказъ одной изъ женщинъ, вернувшихся съ шаланды.
— Усѣлись мы въ шаланду. Много насъ было: женщины, дѣти, мужчины, чиновникъ какой-то. Сидимъ и попутнаго вѣтра ждемъ. Отошли отъ берега всего шаландъ пять. Слава Богу, больше не въ Артурѣ! Путь хотя впереди большой, опасный, по морю нужно ѣхать, да еще въ китайской шаландѣ, и боязно, очень боязно, а все же лучше, чѣмъ въ Артурѣ. Упаси Боже, какъ начнутъ это стрѣлять! Да, такъ вотъ это сидимъ и вѣтра ждемъ. Китайцы веслами юлятъ — значитъ, направленіе держатъ. Темно стало. Другихъ шаландъ не видать. Огня не зажигаемъ. Сидимъ тихонечко и молчимъ. Какъ же, нельзя — японцы могутъ услышать. Дѣтей собрали. Сказки имъ разсказываемъ. Маленькихъ съ матерями подъ палубу спрятали. Всѣ притаились. Совсѣмъ темно стало. Вѣтерокъ слабенькій задулъ, китайцы паруса начали натягивать. Наконецъ тронулись. Тихонько впередъ подвигаемся и смотримъ кругомъ. Ничего не видать. Вокругъ и вдаль темная вода. Тамъ, гдѣ Артуръ долженъ быть, тоже темно. Только иногда словно зарница блеснетъ. То были выстрѣлы.
Подошелъ старый китаецъ.
— Шибко тихо есть…
— Тише, тише, смотрите — по всей шаландѣ шепотъ прошелъ. Впереди что-то зачернѣло, дымъ надъ нимъ. Батюшки, японцы! Огонекъ… бухъ… выстрѣлъ… Просвисталъ снарядъ и упалъ за нами. На шаландѣ всѣ закричали, забѣгали. Быстро приближался миноносецъ. Еще выстрѣлъ. Боже мой, что было у насъ: крикъ, шумъ, визгъ, плачъ… Наконецъ миноносецъ присталъ къ намъ. Нѣсколько матросовъ и офицеръ перебрались на шаланду. Матросы съ ружьями, офицеръ съ саблей.
Срамное у насъ произошло. Женщины сбились въ кучу и со страхомъ ожидаютъ, что будетъ; дѣти плачутъ, а мужчины нѣкоторые на колѣни стали и съ плачемъ въ голосъ просятъ, чтобы ихъ не убивали…
Японцы смѣялись и между собой что-то говорили.
Потомъ намъ объявили, что мужчинъ возьмутъ на миноносецъ, а намъ разрѣшаютъ вернуться въ Артуръ.
— Скажите въ Артурѣ, чтобы больше никто не смѣлъ въ Чифу на шаландахъ ѣхать, будемъ шаланды разстрѣливать. Все равно всѣхъ будемъ разстрѣливать, кто бы на нихъ ни былъ.
Когда намъ это объявили, мужчины опять стали плакать и просить, чтобы ихъ не убивали, а отпустили въ Артуръ.
Японцы ничего имъ не отвѣчали и молча повели на миноносецъ. Офицеры же, стоявшіе на миноносцѣ, что-то кричали нашимъ, шипѣли по-своему и громко смѣялись.
Забравъ нашихъ мужчинъ, миноносецъ отошелъ.
Потомъ, когда его почти совсѣмъ не было видно, онъ далъ выстрѣлъ. Снарядъ, недолетѣвъ до насъ, упалъ въ воду.
Скоро мы добрались до берега и, какъ видите, теперь опять въ Артурѣ.
Столько страху натерпѣлись, что озолоти меня — второй разъ на шаландѣ не поѣду. Лучше въ Артурѣ умереть, чѣмъ утонуть.-
Когда населеніе узнало, что произошло съ шаландами, негодованію на начальствующихъ лицъ не было границъ.
Положеніе дѣйствительно было тяжелое, въ особенности тѣхъ, у кого были дѣти.
Проѣзжая по городу, я замѣтилъ, что былого оживленія уже нѣтъ. Всѣ поняли, что легкое время прошло, что наступаютъ тяжелые дни.
CXXX
Извѣстій съ сѣвера не приходило. Вѣра въ скорое освобожденіе постепенно слабѣла.
Многіе подъ вліяніемъ всевозможныхъ, самыхъ невѣроятныхъ, слуховъ совсѣмъ упали духомъ.
Гнѣздо паники и всяческихъ сенсаціонныхъ слуховъ ожило.
Меня удивляло, что члены этого случайнаго союза всегда особенно были энергичны и, если хотите, даже жизнерадостны въ тѣ именно моменты, когда крѣпость переживала тяжелые и неожиданные удары, а будущность ея становилась очень тревожной.
— Ну, вотъ видите, я вамъ говорилъ, что мы долго не въ состояніи будемъ продержаться на передовыхъ позиціяхъ. Вышло именно такъ, какъ я говорилъ, а не такъ, какъ предполагали наши храбрецы. Нѣтъ, нѣтъ, нѣтъ — что вы тамъ ни говорите, а Артуру скоро будетъ конецъ.
— Не думаю.
— Ахъ, оставьте пожалуйста.
Ну, мѣсяцъ, два, наконецъ, три продержимся — а что проку?
Какой существенный достигнутъ будетъ этимъ результатъ?
Если Куропаткинъ насъ не выручитъ, Артуръ будетъ взятъ.
А что Куропаткинъ не придетъ, то въ этомъ я болѣе чѣмъ увѣренъ. Въ этомъ увѣрены всѣ, кто знаетъ, что представляетъ изъ себя крѣпость.
— Позвольте…
— Нѣтъ-съ, не позволю. Куропаткинъ отлично знаетъ, что Артуръ не крѣпость, что въ немъ нѣтъ самаго необходимаго. Повѣрьте, онъ на Артуръ давно махнулъ рукой.
Почему Артуръ долженъ защищаться? Вы думаете, что Артуръ имѣетъ какое-нибудь значеніе для оперирующей на сѣверѣ арміи?
Ровно никакого! Артуръ нуженъ японцамъ, а не намъ.
Артуръ долженъ защищаться во имя традицій.
Я васъ спрашиваю — какой существенный результатъ будетъ достигнутъ упорной и продолжительной обороной Артура?
Крѣпость будетъ взята или сдастся, безусловно! Почему? Потому, что Куропаткинъ махнулъ на нее рукой. Значитъ, существеннаго результата не будетъ достигнуто.
Что же остается? Я васъ спрашиваю и прошу отвѣтить, что же остается?!?-
— Остается еще очень…
— Вы хотите сказать-очень много. Совершенно вѣрно — очень много. Первое (членъ союза «гнѣздо паники» загнулъ большой палецъ, а потомъ и пошло): масса убитыхъ; второе: масса раненыхъ; третье: масса вдовъ, сиротъ, калѣкъ, дармоѣдовъ; четвертое: сколько ужасовъ придется перенести отъ грядущихъ бомбардировокъ! пятое: всѣ, кто останется въ живыхъ, выйдутъ изъ крѣпости безусловно нервно-больными людьми; шестое: какое мы имѣемъ право, защищая честь русскихъ знаменъ, плодить калѣкъ, вдовъ и сиротъ?..
Мой собесѣдникъ вдохновился, у него уже не хватало пальцевъ. Онъ схватилъ мою руку и, видимо, на ней рѣшилъ «загибать» пункты. Я освободилъ руку и попробовалъ возразить, что крѣпость должна держаться до послѣдней крайности, а до послѣдней крайности еще далеко…
— Позвольте, позвольте, позвольте-съ. Это вы можете разсказывать кому угодно, а не мнѣ. Я-то отлично знаю, что до крайности очень близко.
Уйдетъ эскадра — и мы погибли.
Вы знаете, сколько у насъ снарядовъ? Нѣтъ. А провіанта? Нѣтъ. А сабель и штыковъ? Нѣтъ. А орудій и пулеметовъ? Нѣтъ. А съ духомъ войскъ вы знакомы? Нѣтъ. А знаете ли вы, что крѣпость Портъ-Артуръ не имѣетъ еще Высочайше пожалованнаго штандарта? Нѣтъ.
Ну такъ вотъ! Вы ничего не знаете, а я все это отлично знаю. Я все это говорю не голословно, а съ фактами-съ въ рукахъ.
Тамъ, сидя въ Россіи и читая въ креслѣ газету о доблести русскихъ войскъ, пріятно щекотать свое патріотическое самолюбіе. Пускай, молъ, дерутся — Европа и міръ узнаютъ, что за силища эта Россія.
Нѣтъ-съ, слуга покорный!
Въ Петербургѣ хорошо, а ты вотъ посиди въ Артурѣ въ ожиданіи прелестей бомбардировокъ!
Насъ до сихъ поръ бомбардировали только съ моря. А что будетъ, когда насъ будутъ громить съ сухопутнаго фронта? Вы понимаете ли, понимаете ли вы, что крѣпость будетъ уязвляться въ каждой ея точкѣ? Не только внутренній, даже внѣшній рейдъ будетъ обстрѣливаться. Эскадра будетъ уничтожена, если она во-время не уйдетъ. Мнѣ объ этомъ говорилъ самъ генералъ Смирновъ.
