Виктор Бердинских - История одного лагеря (Вятлаг)
Случались и трагикомические истории. Так, 15 августа 1953 года в зону оцепления 21-го лагпункта забрел медведь. Часовой на вышке, увидев "таежного пришельца", бросил "наблюдение за объектом" и открыл по "косолапому" пальбу на "поражение"… Смотреть на убитого зверя сбежались и лагерники и конвоиры. И воспользовавшись этим переполохом, один из заключенных совершил побег… Такова она – северная лагерная "экзотика"!
Но вернемся к "отчетному докладу" начальника политотдела. Как отмечено в нем, широко распространены в подразделениях избиения заключенных. Жизнь лагерника охранники "не ставят ни в грош". С трибуны конференции был поведан такой "эпизод": "…Бригадир Смирнов, пользуясь беспечностью конвоя, ушел в 3 часа из-под конвоя и вернулся в бригаду в 6 часов вечера пьяный. Пытался оказать сопротивление начальнику надзирательской службы. В это время, выйдя с вахты, солдат Михайлов без всяких на то оснований произвел в заключенного Смирнова два выстрела из нагана. В то же время по Смирнову произвел выстрел конвоир Беляков. Таким образом, бригадир Смирнов был незаконно расстрелян…" Остается предположить, что бригадир этот "сидел в печенках" у охранников и они не упустили случая свести с ним счеты…
Продолжая свой доклад, начальник политотдела отметил, что работа Вятлага вызывает "серьезную озабоченность" и "недовольство" у московского руководства, значится "на плохом счету в ГУЛАГе", поэтому в 1953 году в лагере почти "безвыездно" находятся разного рода комиссии из "Центра". Польза от таких "руководящих визитов" практически нулевая: во всяком случае, лучше работать вятлаговцы от этого не стали. Наглядный пример: только в спецотделе Управления "скопили" 4.500 зековских жалоб и заявлений, которые не рассматривались 2 месяца…
Ну а для "амортизации" закончил начальник политотдела свой "отчет" перечнем "некоторых достижений": "…На учете в парторганизации 502 коммуниста…В лагере – 18 кинопередвижек, ими только за полгода дано 2.886 киносеансов (3-4 сеанса в месяц в каждом подразделении)… В библиотеке лагеря – 20.500 книг…"
В общем, доклад "сработан" по старым шаблонам: "недостатки – достижения", "лучшие – худшие", "худшие" должны "подтянуться" и "выполнить исторические решения последних пленумов ЦК"…
Иных "вариантов" выхода из кризиса не усматривается и в выступлении на конференции начальника Управления лагеря К.А.Огородникова: подборка разнородных фактов при полном отсутствии анализа ситуации, постановки реальных проблем и поиска путей их решения.
Администратор-"наместник" Огородников смотрит на вверенную ему "вотчину" прежде всего со своей – хозяйственной "колокольни": "…План 9-ти месяцев не выполнен…Ежедневно лагерь недодает 10 процентов рабочих на производство (из-за болезней, содержания в ШИЗО, отсутствия охраны)…Число больных "производственников" очень велико (значительно превышает "плановые нормативы"): в июне – 10,5 процента, в июле-августе – 9,5 процента от списочного состава "контингента"…Недопустимо "раздута" численность заключенных, занятых в хозобслуге лагеря (на "теплых местах", а не на "лесоповале"), – 2.681 человек (при плане – 2.053 человека)…Четверть "бригадников" не выполняет плановые производственные нормы…Грязь и антисанитария в быту…Политико-воспитательной работы во многих лагпунктах не ведется вовсе (заключенные отданы сами себе)…"
Такие "признания" начальника ИТЛ свидетельствуют о фактически полной утрате им рычагов управления лагерем, контроля над заключенными и влияния на них. Служебное "кредо" подполковника Огородникова, квинтэссенция тупиковой гулаговской философии, исчерпывающе емко отражены в "ударной" фразе его выступления: "…Перед нами партией и правительством поставлена одна задача – выполнять государственный план, и с нас это потребуют…" По мнению К.А.Огородникова, препятствует успешному решению этой задачи и предопределяет обострение кризиса в лагере (помимо плохой политико-воспитательной работы) то обстоятельство, что в Вятлаг "…с 1952 года по нарядам ГУЛАГа завозится контингент с лагерей и строек, судимый за бандитизм. Всего завезено 2.535 человек. До амнистии их распределяли по всем лагпунктам…" Эти-то "уголовно-бандитствующие элементы", по убеждению начальника ИТЛ, и "…взорвали мирную обстановку в лагере. Теперь ставится задача собрать их всех на один лагпункт, чтобы они не разлагали лагерь…"
Заметим (в порядке реплики): поступление новых "исполнителей программы" в Вятлаг шло в 1953 году в "штатно-плановом режиме": на четвертый квартал намечалось (по нарядам ГУЛАГа) прибытие 5.000 (!) человек, и лагерь (как мы знаем) их получил, другое дело, что эта "свежая кровь" оказалась не менее "буйной" и самым пагубным образом сказалась на одряхлевших лагерных "венах"…
Как и положено "первому начальнику", в конце своей речи К.А.Огородников "ставит перед коллективом" очередные задачи: "…Выполнить государственный план лесозаготовок и финансовый план на 4-й квартал в объеме 32.000.000 рублей (в дотации от государства лагерю пока отказали – В.Б.)…"
Среди ближайших и неотложных задач названы также: "…Заготовка овощей в объеме 1.870 тонн (к октябрю имелись только 280 тонн – В.Б.)
…Строительство центрального изолятора и пересыльного пункта…" И на этом "постановка задач" исчерпывается… Согласимся: "негусто", если учитывать всю сложность переживаемого лагерем момента.
Мало чем (в содержательном плане) отличались от того, что вещалось с трибуны вятлаговскими руководителями, и выступления присутствовавших на конференции кировских и московских "гостей".
Представитель Кировского обкома КПСС, поддержав "общий критический настрой" делегатов, перечислил те недостатки, о которых он услышал в прениях: "…Заключенным не выдают заработанных ими денег, у них плохая одежда и обувь…Санитарное состояние лагеря очень скверное
…Десятая часть контингента поражена болезнями…" Посетовал: "…Раньше лагерь (Вятлаг – В.Б.) 3 года держал переходящее Красное Знамя Совета Министров, перевыполнял государственный план, а сейчас этого нет…" Попенял: "…Следует искоренять недостатки и вновь возвращаться в ряд маяков…"
Представитель ГУЛАГа, дотошно и прилежно перечислив "серьезные недостатки и упущения в руководстве лагерем", присовокупил к этому "критическую оценку" трений между двумя управлениями (Вятлага и Вятспецлеса), "…из-за чего страдает план…"
В общем: дежурные фразы, протокольно-огульная критика, не содержащая никакого конструктивного начала демагогия…
Но всколыхнувшаяся масса рядовых делегатов конференции смело ринулась на ее трибуну с безоглядно-критическими обличениями как своего непосредственного, так и вышестоящего начальства.
Партгрупорг 13-го лагпункта Бородавкин заявил (сразу же после доклада Дергаусова): "…В течение нескольких лет при проведении собраний и активов президиум рекомендуется списком, состоящим из одних и тех же руководящих товарищей. Этот постоянный президиум так руководит активом, что низовым работникам не представляется возможности выступить. Такой порядок считаю организованным зажимом критики…"
По мнению Бородавкина, причины беспорядков ("бунтов") в лагере нельзя объяснять только плохой работой сотрудников подразделений. Эти причины коренятся в следующем: "…1) Непродуманные, бессистемные переброски заключенных внутри лагеря, контингент оказался перемешан, и виноват в этом отдел режима и оперработы; 2) В течение 3-х месяцев заключенным не выдавали с лицевых счетов их личные деньги и в течение 2-х месяцев – зарплату, это накалило обстановку; 3) На лагпунктах заключенные не обеспечиваются доброкачественным питанием, овощи заменены бобами, в результате заключенных длительное время кормили почти водой, притом в то время, когда у них отсутствовали личные деньги; 4) Подбор кадров в лагере идет не по принципу политических и деловых качеств работников, а по принципу: кто ближе к начальству, тому в первую очередь и присваиваются звания, даются руководящие должности и квартиры; 5) В массовых беспорядках, которые происходили в последнее время в лагере, повинны в основном руководители Управления, так как ни один вопрос, связанный с перебросками заключенных, их питанием, личными делами и зарплатой, не разрешается своевременно начальником Управления лагеря и начальниками отделов…"
Тон этой критики поддержали другие выступающие, своими конкретными примерами подтверждая всю остроту сложившейся в лагере ситуации.
Командир дивизиона охраны Лукин сообщил: "…Солдаты работают много – по 14-15 часов, что является крайне ненормальным и создает недовольство личного состава. Возникает ряд нарушений устава конвойно-караульной службы. Дивизион имеет 1.900 неиспользованных выходных дней. Конвоиры тратят много времени (как и заключенные) на дорогу из жилой зоны в производственную. На ряде лагпунктов лес вблизи полностью вырублен…"
