Анатолий Юновидов - Оборона Одессы. 1941. Первая битва за Черное море
Времени до ухода конвоя оставалось мало, и быстро действовал не только Деревянко, но, как скоро выяснилось, и комиссар базы. Дитятковский успел показать радиограмму члену Военного совета ООР Азарову. Бригадный комиссар был вполне солидарен с полковым и прямо на бланке радиограммы написал свою резолюцию: «Комдиву эсминцев Пермскому. Наказать Годлевского и доложить Военсовету флота. Азаров».
Получив от Дитятковского радиограмму с такой резолюцией, Деревянко прибегнул к последнему имевшемуся в его распоряжении в такой ситуации средству: задержал передачу радиограммы Пермскому до того, как с ней и с отзывом Малышко ознакомится командующий ООР Жуков.
Жуков, как оказалось, смотрел на ситуацию несколько иначе, чем командир и комиссар базы. Контр-адмирал посмеялся над текстом и обещал уладить недоразумение с резолюцией.
Через день командир базы Кулишов, вернувшись с заседания Военного совета, вызвал Деревянко к себе кабинет и произнес маленькую речь, дававшую полное представление о том, как командующий ООР уладил это «маленькое недоразумение»:
«Дался нам этот Годлевский! Столько неприятных, но вполне заслуженных упреков пришлось выслушивать от командующего. Действительно, с ним погорячились и переборщили. Адмирал Жуков приказал отныне к командирам кораблей, придаваемых базе без его ведома, дисциплинарных мер не применять и представлений на сей счет в Севастополь не давать».
Последние удары
Как контрнаступление под Дальником превратилось в отвлекающий удар
(23 сентября — 1 октября)
После того как комбинированным контрударом при участии морского десанта удалось отбросить противника от города в Восточном секторе было решено улучшить положение и в Южном. Это был последний сектор, из которого противник имел еще возможность обстреливать Одессу. В этот раз замысел операции строился на использовании Ленинтальского клина против противника и разгроме группировки, его занимавшей. Вторая наступательная операция задумывалась штабом ООР еще более масштабной, чем первая. Удар планировалось нанести силами трех дивизий в общем направлении на Ленинталь — Петерсталь.
К 27 сентября закончилась перегруппировка войск в Южном секторе. Переброшенная сюда 157-я дивизия заняла позиции на 8-километровом участке между 95-й и Чапаевской, полосы обороны которых значительно сократились. Сюда же были переброшены и два артполка, прибывшие в Одессу вместе с 157-й дивизией, что вдвое увеличило плотность артиллерии на этом участке.
Также в сектор были переброшены и опоздавшие к контрудару в Восточном секторе танковый батальон 157-й дивизии в составе 15 машин и 422-й артполк. Остальные дивизии были основательно пополнены за счет ставших активно поступать маршевых рот, количество которых в последней декаде сентября постоянно увеличивалось. Только за 21–24 сентября в Одессу прибыло 15 маршевых рот общей численностью 3500 человек, а с 25 но 30 сентября — еще 21 рота, общей численностью 4800 человек.
Наличие достаточного количества подкреплений позволило дивизиям занять оборону в двухэшелонном порядке, а 95-я дивизия даже вывела во второй эшелон два полка из трех. Южный сектор прикрывался пятью румынскими дивизиями, но все они понесли большие потери в предыдущих наступлениях. Они уже не могли наступать, и устойчивость их в обороне тоже была весьма условной.
Военный совет ООР поддержал предложение командующего Приморской армией Софронова об организации контрудара, начальник штаба ООР генерал-майор Шишенин, правда, не был столь оптимистичен, считая, что сил для такого удара недостаточно, но последнее слово осталось за командующим ООР контр-адмиралом Жуковым, и план операции стал разрабатываться.
Предпринять контрудар в первоначально запланированные сроки, однако, не удалось. 27 сентября командующий Черноморским флотом Октябрьский сообщил Военному совету ООР, что в ближайшее время боеприпасы регулярно подвозиться не будут и имеющиеся боекомплекты следует всячески экономить. Так на обороне Одессы впервые стали сказываться последствия назревающего в Крыму кризиса. Аналогичная ситуация сложилась и с авиационной поддержкой. Вся бомбардировочная авиация Черноморского флота была перенацелена на Перекопский перешеек, и с 25 сентября ни один полк больше в Одессу не прилетал.
Приморская армия имела в наличии только полбоекомплекта для основных калибров полевой артиллерии вместо пяти, обещанных Шапошниковым Одессе на сентябрь. Член Военного совета, дивизионный комиссар Воронин предложил наступать с имеющимся боекомплектом при поддержке штурмовых ударов лишь одного 69-го ИАП, считая, что недостаток артиллерии и авиации компенсируют удары гвардейских минометов, но его инициативу не поддержал никто, а командующий Приморской армией Софронов дипломатично назвал ее «слишком большим риском».
В итоге операция была отложена на неопределенное время, а на расходование имеющихся боеприпасов был введен лимит, составлявший 1/16 боекомплекта в сутки. Но через 2 дня, 29 сентября транспортами «Белосток» и «Восток» были доставлены из Новороссийска 35 вагонов боеприпасов. Однако через несколько часов в штаб ООР поступила телеграмма командующего Черноморским флотом, адресованная командующуюму ООР Жукову и члену ВС Азарову. Телеграмма касалась просьб о получении ранее выделенных Одессе боекомплектов, но ситуации не проясняла:
«Завтра Одессу прибудут Левченко, Жуковский. Передадут вам важное решение, которое исключит совершенно ваши запросы.
Октябрьский».Туманные упоминания о важном решении вызвали в штабе ООР легкий переполох. Через 25 минут после получения телеграммы собралось расширенное заседание Военного совета, на которое, кроме председателя Военного совета ООР Жукова и членов Военного совета Азарова, Воронина и Колыбанова, присутствовали и командующий Приморской армией, заместитель командующего ООР Софронов, начальник инженерной службы Хренов и начальник штаба ООР Шишенин.
Заседание Военного совета было открыто Жуковым довольно своеобразно:
«Я не мог не собрать Военный совет в связи с получением телеграммы Октябрьского. Это ответ на телеграмму мою и Ильи Ильича, в которой мы указывали, что недостаток боезапаса может привести к срыву готовящейся операции. Не следует выносить содержание ответа за эти стены. Обсуждать нам пока нечего: завтра приедет заместитель наркома, и тогда все станет ясно».
Обсуждать действительно никто ничего не стал.
Только начальник штаба ООР генерал-майор Шишенин поинтересовался у командующего Приморской армией:
«Продолжать подготовку? Тем более, что боезапас поступит своевременно. Ваше мнение, Георгий Павлович? — на что получил ответ Софронова: — Пока нет ясности, конечно, подготовку не свертывать».
После этого очень короткого совещания, фактически сведшегося к указанию не разглашать сведения о полученной телеграмме, штаб ООР продолжил готовиться к наступлению и ночью закончил подготовку боевого приказа и составление плановой таблицы наступления в Южном секторе с нанесением главного удара в направлении Ленинталя. Операция назначалась на 1 октября.
Однако днем 30 сентября обстановка полностью изменилась. В связи с полученными из штаба ЧФ указаниями приказ № 0026 о переходе в наступление был заменен на «новый приказ № 0026, по которому армия, продолжая оборонять свои позиции, в ночь с 30.09.41 г. на 1.10.41 г. приступает к перегруппировке своих сил». В условиях неполной информации, поступающей из штаба ЧФ, смысл перегруппировки свелся к выводу 25-й СД в армейский резерв. Однако и этот приказ просуществовал совсем не долго и в свою очередь был отменен на следующем заседании Военного совета ООР.
В ночь на 1 октября в Одессу наконец прибыл заместитель наркома ВМФ вице-адмирал Левченко, который и отдал распоряжение об экстренном созыве Военного совета.
Состав участников заседания был тем же, что и накануне, с той лишь разницей, что теперь пригласили и командира Одесской военно-морской базы Кулишова. Заседание Военного совета открыл Жуков, который сообщил, что получена директива ставки об эвакуации Одессы, и зачитал ее:
ДИРЕКТИВА СТАВКИ ВГК № 002454
КОМАНДУЮЩИМ ЧЕРНОМОРСКИМ ФЛОТОМ, ОДЕССКИМ ОБОРОНИТЕЛЬНЫМ РАЙОНОМ, 51-й ОТДЕЛЬНОЙ АРМИЕЙ, НАРОДНОМУ КОМИССАРУ ВОЕННО-МОРСКОГО ФЛОТА
ОБ ЭВАКУАЦИИ ОДЕССКОГО ОБОРОНИТЕЛЬНОГО РАЙОНА
30 сентября 1941 г. 01 ч. 10 мин.
В связи с угрозой потери Крымского полуострова, представляющего главную базу Черноморского флота, и ввиду того, что в настоящее время армия не в состоянии одновременно оборонять Крымский полуостров и Одесский оборонительный район, Ставка Верховного Главнокомандования решила эвакуировать Одесский район и за счет его войск усилить оборону Крымского полуострова.
