Романюк Константинович - По землям московских сел и слобод
В конце XVIII в. на большом участке по красной линии улицы стояли деревянные хоромы с деревянными же флигелями на углах обеих переулков. Все строения сгорели в пожар 1812 г., и участок еще долго не застраивался - в 1833 г. здесь числилась "пустопорожняя земля графа Алексея Григорьевича Бобринского". В 1835 г. новая владелица, мещанка Авдотья Мухина, строит скромный двухэтажный дом, а позднее участок делится на две части и на левой, на углу с Бригадирским переулком, инженер-механик В. В. Зворыкин возводит жилой дом-особняк в 1905 г. (N 66).
Радом, через Бригадирский переулок, в конце XVIII столетия находился дом профессора Московского университета Иоганна Шадена, начавшего преподавание вскоре после основания университета в 1756 г. и проработавшего в нем 41 год. Он был ректором университетских гимназий, читал "нравственную" и "критическую философию", преподавал греческий и латинский языки и, как гласило объявление в "Московских ведомостях", "показывал также Греческия и Римския древности и введение в свободные науки, и охотникам Нумизматику и Геральдику и другие к тому принадлежности".
Профессор Шаден содержал пансион, в котором учительствовал он сам и приходящие преподаватели. По рассказам, у него в доме находилась большая библиотека, занимавшая три комнаты, где все стены от пола до потолка были уставлены полками с книгами, которые можно было читать, не спрашивая. В его пансионе учились Н. М. Карамзин, П. П. Бекетов, Д. В. Фонвизин. Последний так вспоминал о Шадене: "Сей ученый муж имеет отменное дарование преподавать лекции и изъяснять так внятно, что успехи наши были очевидны...". Шаден скончался в 1797 г., и на его участке, где стояли деревянные здания, позднее, уже после пожара 1812 г., построили на углу с Бригадирским переулком двухэтажный каменный дом (N 68), надстроенный и увеличенный в конце прошлого столетия.
От Немецкой улицы отходят два переулка, которые своими названиями напоминают о лютеранских церквах-кирхах: Старокирочный и Новокирочный. Тем, кто давал эти названия, было и невдомек, что надо было бы назвать как раз наоборот, ибо в Старокирочном находилась новая кирха, а в Новокирочном - старая, построенная первой в Немецкой слободе.
Новокирочный переулок - последний перед перекрестком с Вознесенской улицей (ул. Радио) Он проходит позади производственных зданий ЦАГИ, т. е. Центрального аэрогидродинамического института, который в 1920-х гг. обосновался во владении старой лютеранской кирхи (см. главу "Гороховое поле"). От многочисленных строений, окружавших ее, осталось лишь здание реального училища, выходящее на Новокирочный переулок (N 4) и состоящее из трех разновременных частей. Самая старая - крайняя правая, показанная на плане 1835 г. (возможно, она значительно старше), потом к правой части было пристроено самое большое здание со стрельчатой аркой в центре, возведенное по проекту архитектора Августа Вебера в 1877 г., и уже в 1904 г. к нему пристроили здание слева - проект Т. Я. Бардта.
Напротив училища стоит одноэтажное строение (N 5) с мезонином, появившееся здесь, вероятно, вскоре после пожара 1812 г. Непосредственно за ним находится особняк со сложными очертаниями фасада, выстроенный в 1904 г. архитектором С. В. Красильниковым для почетного потомственного гражданина П. И. Чернышева. На угловом с Большим Демидовским переулком участке теперь строят заново, заменяя новым строением особняк начала XIX в., показанный на плане местности 1820 г. на участке некоего "иностранца Карла Федорова сына Ратхина". Еще одно переделанное здание находится по Бригадирскому переулку (N 6), оно в основе своей представляет собой дом, принадлежавший, как было написано на плане 1827 г., "отставному гусару Якову Готшалку".
Лефортово
Лефортово - один из самых интересных районов старой Москвы как с архитектурной точки зрения - немало первоклассных памятников находятся здесь, так и с исторической - Лефортово и окружающие его места оказались тесно связанными с важнейшими событиями в российской истории.
В конце XVII в. на пустынном тогда левом берегу реки Яузы Петром 1 были построены дома солдатского полка регулярного строя, первенца русской армии. Это место так и называлось - Лефортовская солдатская слобода, по фамилии одного из ближайших сотрудников и друзей молодого царя, выходца из Швейцарии, Франца Лефорта.
Рядом с солдатскими и офицерскими домами была построена слободская приходская Петропавловская церковь. Сначала - с 1689 г. - она была деревянной, а в 1711 г. возведена в камне: дата эта была вырезана на кресте, находившемся когда-то в церкви, но исчезнувшем еще до большевистского переворота. Церковь - пятиглавая на четверике, с трапезной и шатровой колокольней, сохранилась до наших дней (Солдатская ул., 4). В ней находятся чтимые иконы "Нерушимое стено" и св. Пантелеймона. Следует осмотреть южный портал, он, возможно, существенно старее самой церкви. Любопытно отметить, что на другом конце Москвы, у Арбата, стоит близнец ее - церковь Спаса Преображения на Спасопесковской площадке. Своего рода типовое строительство!
Недалеко от церкви на Госпитальную площадь выходят строения старейшего в Москве медицинского учреждения - "Военной гошпитали", основанного по указанию Петра 1 на обширном участке у берега Яузы для "лечения болящих людей".
Исполнителем своего предначертания Петр выбрал доктора Николая Бидлоо, голландца, которого пригласил приехать в Россию русский посол в Амстердаме А. А. Матвеев: "Я слышал у больных, что зело человек искусный", - писал он. Бидлоо получил блестящее образование и пользовался славой прекрасного врача. В Москву он приехал в 1702 г. и стал личным врачом Петра, разъезжая с непоседливым царем по всей России. Вскоре Бидлоо поручают заняться созданием госпиталя и школы при нем. Он составлял строительные планы и чертежи и наблюдал за строительством: "Свое призвание и честь, - писал Бидлоо, - я искал в практической медицине, в то же время проявлял склонность к различным искусствам и наукам, таким как живопись, рисование, музыка, математика, геометрия, архитектура".
Деревянное здание госпиталя было открыто в 1707 г., когда, по свидетельству Бидлоо, "впервые несколько больных в тот же день приведено". Позднее в госпитале лечилось одновременно до 200 человек. При госпитале устроили и ботанический сад с лекарственными растениями и тогда же открыли медико-хирургическую школу, первый выпуск которой был в 1712 г. В этой школе состоялось одно из первых русских театральных представлений.
Сам Бидлоо жил рядом с госпиталем. "По челобитью дохтурскому" Петр 1 пожаловал ему большой участок - площадью 240 квадратных саженей (около 1100 кв. метров) у самой Яузы, "подле госпитального двора... владеть ему дохтуру и жене его и детям впредь бесповоротно и всякое строение, какое ему надлежит строить, и потом ему на ту землю дать из Монастырского приказу данную".
В апреле 1721 г. в одну ночь госпиталь сгорел, и Бидлоо принялся хлопотать о постройке на этот раз уже каменного здания, на что требовалась большая сумма денег. Синод, которому направил свои расчеты Бидлоо, обратился к самому Петру: "И толикое число ему давать ли? И строение какое строить? И из каких доходов?" Резолюция Петра была решительной и короткой: "Давать и строить".
Постройка большого каменного здания госпиталя началась в 1723 г. и, по одним сведениям, окончилась в 1727 г., а по другим, еще в 1728 г. производились работы по его достройке. Николас Бидлоо руководил госпиталем и школой до своей кончины в 1735 г.
Здание госпиталя сохранилось - оно выходит к берегу Яузы и стоит параллельно ему: если войти в ворота, ближайшие к Госпитальному мосту, то оно будет справа. В 1975 г. в Голландии была издана книга Д. Виллемзе под названием "Неизвестные рисунки Николаса Бидлоо, директора первого русского госпиталя", в которой опубликован, в частности, "Вид моего сада с прилегающим госпиталем". Изображенное там здание госпиталя очень напоминает существующее ныне - та же полуротонда в центре его, портики по обеим сторонам...
Конечно, здание перестраивалось и, вероятно, неоднократно, ведь оно пережило один из самых жутких московских пожаров, от которого выгорел почти весь город: "Имелася Московская гошпиталь близь Немецкой слободы, которая сего 1737 года Мая 29 дня от Москвы по случившемуся превеликому пожару вся сгорела..." Как было сообщено в рапорте, "от переменной погоды и великого вихря деревянное строение згорело, а также и каменное не мало повреждено... "
После всех этих разрушений начался ремонт зданий госпиталя. По описи, произведенной после пожара, на участке стояли "палаты каменные" с церковью Воскресения Христа, здание палат было увенчано статуей Милосердия. Кроме основного, на госпитальном дворе находились еще несколько строений. В одном из них помещались "болящие", другое было "столовой дохтурской, в которой учит учеников", а рядом стояла "светлица, где живут ученики".
