Ложь и правда о советской экономике - Спицын Евгений Юрьевич

Вместе с тем для того периода, несмотря на все «хрущевские загогулины», в целом были характерны еще сравнительно высокие темпы экономического роста, прежде всего в промышленном производстве. По данным Центрального статистического управления СССР, которое возглавлял известный советский экономист профессор В. Н. Старовский, за годы V-й пятилетки промышленное производство увеличилось на 85%, за три года VI-й пятилетки — на 64%, а в годы 1-й семилетки — на 84%, что в принципе говорило о поступательных темпах промышленного развития страны. Однако эти официальные цифры во многом носили лукавый характер, поскольку в пересчете на традиционные пятилетние планы промышленное производство в 1956–1960 годах (VI-я пятилетка) выросло на 64%, а в 1961–1965 годах (VII-я пятилетка) — только на 51%, то есть на треть меньше, чем десятилетие назад. Иными словами, для всего второго периода хрущевского правления был характерен нарастающий спад промышленного производства по сравнению с первым, самым тяжелым послевоенным десятилетием. Аналогичную оценку дает и такой признанный знаток советской экономики, как профессор Р. А. Белоусов, который приводит следующие данные по среднегодовым темпам прироста ключевых отраслей и показателей советской экономики [612]:

V-й пятилетний план (1951–1955)

Как утверждают крупные экономисты (Г. И. Ханин [613]), вопреки бытующему мнению, утвержденные на XIX партийном съезде «Директивы по пятому пятилетнему плану развития народного хозяйства страны на 1951–1955 годы» были сориентированы на решающую роль интенсивных факторов в развитии советской экономики. Это выражалось в том, что основной прирост продукции во всех отраслях народного хозяйства страны предполагалось получить за счет прироста производительности труда в основных отраслях производственной сферы на огромную величину — примерно на 8-10% в год. Такой прирост предполагалось обеспечить прежде всего за счет роста фондовооруженности, т.е. значительного увеличения производственных капиталовложений, лучшего использования имевшихся производственных фондов и реконструкции старых промышленных предприятий. Свое концентрированное выражение этот курс на интенсификацию экономики нашел в заданиях по снижению себестоимости промышленной, строительной и сельскохозяйственной продукции примерно на 4% в год. Еще одним очень важным проявлением курса на интенсификацию стало небывалое прежде сближение роста продукции отраслей группы «А» и группы «Б», а также резкий рост розничного товарооборота государственной и кооперативной торговли на 60–70% и значительное увеличение жилищного строительства.

Особого внимания заслуживает и обоснованность намеченных заданий по развитию сельского хозяйства страны, которые во всей антисоветской и либеральной литературе, традиционно зараженной антисталинской риторикой (В. П. Попов, О. М. Вербицкая, В. Ф. Зима, Г. М. Чепурда [614]), всегда ставят под сомнение и напрямую связывают все провалы и неудачи в развитии аграрного комплекса страны первых трех лет V-й пятилетки только с «ошибочностью сталинской стратегии развития этой отрасли». Однако крупные экономисты (Г. И. Ханин, Д. Т. Шепилов) с конкретными цифрами на руках опровергают хлипкие доводы своих оппонентов и справедливо говорят, что «Сталинский план преобразования природы», о котором довольно подробно мы писали в предыдущей главе, представлял собой «целостную генеральную программу дальнейшего мощного подъема сельского хозяйства страны», важнейшими частями которой были: комплексная механизация и электрификация всего аграрного производства на основе мощного развития тракторного и в целом всего сельхозмашиностроения, строительства гидро- и теплоэлектростанций, промышленное орошение и обводнение обширных территорий, строительство новых каналов и оросительных систем, создание грандиозных полезащитных полос, перевод всего пашенного земледелия и животноводства на научную основу агротехники и зоотехники путем районирования породного скота, повсеместного внедрения правильных севооборотов, развития селекции и семеноводства и т.д. [615]) Причем, как отмечают целый ряд ученых, сам план V-й пятилетки был составлен очень добротно во многом благодаря тому, что в тот период руководителями Госплана и Госснаба СССР были выдающиеся советские управленцы, прекрасно знавшие экономику страны, — Максим Захарович Сабуров и Лазарь Моисеевич Каганович.

Причем, по мнению видных экономистов (М. И. Хлусов, Г. И. Ханин [616]), важнейшим достижением всей советской экономики в годы V-й пятилетки, позволившим обеспечить дальнейший высокий рост производительности труда в различных отраслях экономики, прежде всего в промышленности, было очень быстрое развитие электроэнергетики. В этот период ускоренными темпами были введены в строй крупнейшие гидроэлектростанции и целый ряд теплоэлектростанций, в том числе Приднепровская, Черепетская, Южно-Кузбасская и Южно-Уральская ГРЭС, Цимлянская, Верхнесвирская, Усть-Каменогорская, Мингечаурская, Гюмушская и первые очереди Куйбышевской, Камской, Каховской и Нарвской ГЭС. Наконец, в июне 1954 года была введена в строй первая в мире Обнинская атомная электростанция (АЭС). В результате мощность всех электростанций выросла почти в 2 раза — с 19,6 млн. до 37,2 млн. кВт, и, таким образом, всего за одну пятилетку были введены мощности, равные тем, которые были введены за все предыдущие годы советской власти. Все это позволило резко увеличить электровооруженность тех промышленных отраслей, в которых уровень механизации был традиционно не очень высок, прежде всего в строительстве, где рост механизации составил почти 100%, в лесной и деревообрабатывающей промышленности, где он вырос на 89%, и в угольной промышленности, где уровень механизации наиболее трудоемких процессов производства вырос на 65%.

Причем надо подчеркнуть, что за годы V-й пятилетки за счет механизации строительной отрасли резко увеличились ее производственные мощности, что позволило резко сократить долгострой, построить и ввести в строй более 3200 новых промышленных предприятий, среди которых были такие гиганты советской индустрии, как Череповецкий, Дунайский, Орско-Халиловский и Кутаисский металлургические комбинаты, Грозненский химический завод, Бакинский и Новокуйбышевский нефтеперерабатывающие комбинаты, Волгоградский алюминиевый завод, Закавказский трубопрокатный завод, Лисичанский и Днепровский машиностроительные комбинаты, Курганский машиностроительный завод конвейерного оборудования, Ивановский завод расточных станков, Ворожбянский завод металлоконструкций, Сухоложский крановый завод, Алтайский моторный завод, Полтавский электромоторный завод, Криворожский горно-обогатительный комбинат, Нововолынский деревообрабатывающий комбинат, Челябинский радиозавод, Ростовский электроаппаратный завод, Выборгский и Владимирский электроприборные заводы, Смоленская трикотажная фабрика, Херсонский и Камышинский хлопчатобумажные комбинаты, Харьковская хлопкопрядильная фабрика, Козелецкий льнозавод, Березниковский калийный комбинат и десятки шахт в Донбасском, Кузбасском, Карагандинском и Печорском угольных бассейнах.

Также очень важно отметить, что именно в этот период произошло резкое улучшение ситуации с использованием оборотных фондов, что традиционно являлось «ахиллесовой пятой» советской экономики. По оценкам крупных экономистов (С. А. Хейнман, Б. П. Плышевский [617]), за годы V-й пятилетки темпы роста промышленного производства были почти в два раза выше темпов роста оборотных средств запасных товарно-материальных ценностей. Особенно значительным оказалось это превышение по незавершенному строительству и запасам готовой продукции, что зримо говорило о качественном улучшении организации производства на уровне как самих предприятий, так и народного хозяйства в целом. Обобщающим показателем столь быстрого повышения эффективности производства стало значительное снижение (более 4% в год) себестоимости промышленной продукции, что ярко характеризует тенденцию изменения уровня затрат. Благодаря такому быстрому снижению этих затрат прибыль в народном хозяйстве страны за годы V-й пятилетки выросла почти в два раза при неоднократном снижении оптовых цен на переработанное сырье и готовую продукцию.