Ирина Щербакова - Пути следования: Российские школьники о миграциях, эвакуациях и депортациях ХХ века
Вокзал был местом встреч и проводов: в армию, на войну, на целину, на стройки. Одной из любимых песен народа была песня «Сиреневый туман», которую часто распевали на вокзалах и в вагонах. Железнодорожная романтика советских времен ассоциировалась с вокзалом.
Вокзал был местом притяжения людей без крова – разных социальных групп и национальностей.
Киров – наш дом, а воротами этого дома является железнодорожный вокзал, отметивший ныне свой первый вековой юбилей.
«Пишу вам уже третье письмо…»
Служили в Чечне три товарища
Валерия Швец
Школа № 7, г. Углич, Ярославская область,
научный руководитель О.Г. Ефимова
По данным угличского военкомата, куда я обратилась, в Чечню были призваны 196 угличан. Двое из них – Дмитрий Муравьев и Андрей Харламов – не вернулись. Они были награждены орденами Мужества посмертно и похоронены на Чурьяковском кладбище. Недалеко от их могил есть еще одна. На мраморном постаменте симпатичное улыбающееся лицо молодого человека. Под фотографией имя – Рыжов Игорь Леонидович и две даты: 3 июля 1976 – 26 декабря 1998.
Игорь тоже проходил срочную службу в Чечне и вернулся оттуда живым. Что же могло произойти в жизни молодого парня, если, выжив в чеченском аду, он все же умер? Трагическая случайность или последствия войны? Вот это мне и захотелось выяснить.
По просьбе моего руководителя Ольги Глебовны Ефимовой я встретилась с мамой Игоря Еленой Александровной.
В армию Игорь пошел по собственной воле. У него была возможность, как сейчас говорят молодые люди, «откосить». В 14 лет во время одного из хоккейных матчей на Игоря упали игровые ворота, что привело к серьезной черепно-мозговой травме. Но он искренне верил, что именно в армии мальчики становятся настоящими мужчинами и пройти армию – дело чести каждого юноши. Я считаю, что немаловажную роль здесь сыграл и тот факт, два его деда были участниками Великой Отечественной войны, в семье Рыжовых часто вспоминали об их славном военном прошлом.
В армию Игоря призвали 15 ноября 1994 года. Попал он в ОДОН (отдельную дивизию особого назначения) имени Дзержинского. 6 мая 1995 года в звании младшего сержанта был переброшен в Чечню.
В Чечне Игорь, если судить по временному отрезку, был немного – чуть меньше четырех месяцев – с 6 мая по 1 сентября, но впечатлений хватило на всю его оставшуюся короткую жизнь. Правда, о небольшом кусочке войны, выпавшем на его долю, он вспоминать не любил и никому об этом не рассказывал. Даже его лучший друг Игорь Соловьев, также прошедший Чечню, почти ничего не знает о том периоде жизни своего друга.
Но сохранился дневник, который младший сержант Рыжов вел в Чечне. Елена Александровна не разрешила мне сделать с него ксерокопию, так как в дневнике имеется много ненормативной лексики, но я все же смогла переписать некоторые записи. События Игорь описывал ежедневно, правда очень коротко и лаконично (может быть, не всегда было время). Приведу некоторые выдержки из его дневника:«31.05. Поехали на „передовую“. Там опасно. Постоянно стреляют. Сидим в БТР, высовываться нельзя.
1.06. Ура! Продвинулись на 4 км вперед. Хоть какие-то новые ощущения, смена пейзажа, хотя он здесь почти везде одинаков.
4.06. Пошли в наступление. Заняли высоту 762 м. Разбили основную Дудаевскую телерадиостанцию.
13.06. Укрепились на высоте, стоим на поляне. Сказывается постоянное напряжение, нужно быть начеку.
15.06. Сидим на позиции, вечером бухали.
16.06. Мучает похмелье. Весь день спим и загораем.
25.06. Пошли в наступление, закрепились на высоте.
27.06. Ездили в разведку по деревням, привезли хавки, местные дают, не все, правда, но некоторые нас жалеют.
30.06. Получили благодарность от комбата за проведенную операцию. Приехали в лагерь на отдых, и на общем построении мне присвоили звание „сержант“. Готовимся брать Ведено.
2.07. Закрепились в Ведено, получил легкое ранение в ногу, было больно, осколок достал сам пассатижами.
3.07. День рождения!! (уже 19 лет!)».«Уже 19 лет!» – пишет в своем дневнике Игорь. Конечно, он кажется себе уже совсем взрослым – он солдат, да еще на войне. И с гордостью пишет о своем ранении, не зная тогда, что вскоре получит еще одно.
Вот что рассказала его мама Елена Александровна: «9 июля 1995 года в 5 часов утра в поселке Бельта начался бой между чеченскими боевиками и российскими военнослужащими. В БТР, на броне которого находился Игорь, выстрелили из гранатомета. Сын получил осколочное ранение в спину (осколок остановился в 7 сантиметров от сердца), на вертолете был отправлен в госпиталь во Владикавказ, где ему оказали первую помощь, а на следующий день самолетом переправили в Оренбург. Как только я узнала, что мой мальчик ранен и где он находится, то сразу же поехала к нему».
В госпитале Игорь пробыл совсем недолго, всего две недели. Ранение посчитали нетяжелым, да и организм у Игоря был молодой и, как он думал тогда, здоровый.
А орден Игорю вручили уже после демобилизации. В конце июля 1997 года его вызвали в Угличский военкомат, поздравили и без всякого торжества отдали коробочку с орденом Мужества.
Я попыталась поточнее выяснить, за что Игорь Рыжов получил награду, и обратилась в военкомат. Ответ сотрудников военкомата меня крайне удивил. Мне сказали, что никакой формулировки с орденами не присылают, наградили и наградили. Как же так? Даже во время Великой Отечественной войны солдатам давали ордена и медали «за мужество и героизм, проявленные в бою», «за уничтожение живой силы противника», «за спасение товарищей» и т. д. Так почему же в современной России военные чиновники и командиры не считают нужным направить в военкомат сопроводительное письмо с парой фраз, за что же солдата наградили орденом или медалью? Лично мне это непонятно.
После госпиталя Игоря не отпустили даже в отпуск, а отправили служить в Реутово Московской области. Но, направляясь в часть к новому месту службы, проездом Игорь вместе со своим сослуживцем Сергеем смог на два дня заехать домой в Углич. Тогда еще ничего не предвещало беды…
После демобилизации Игоря Рыжова из армии здоровье его резко ухудшилось. Однажды, во время работы на домашнем участке Игорю стало плохо, закололо сердце, стало трудно дышать, невозможно было поднять левую руку. Его положили в Угличскую районную больницу, но лучше ему не становилось. Тогда его направили на обследование в Ярославскую областную больницу. Там определили, что у молодого человека порок сердца.
И, скорее всего, в армию Игорь пошел уже будучи больным человеком, да еще принимал участие в боевых операциях, был в постоянном напряжении. Странно, конечно, но факт, что перед призывом в армию Игорю, как и остальным призывникам, не обследовали сердце, не сделали кардиограмму. В медицинских документах значится: «Здоров. К службе в рядах Вооруженных Сил РФ годен». Снимать показания кардиографа у призывников в военкомате начали только после смерти Игоря, да и то недолго.
Год назад из армии вернулся мой старший брат Владимир. Я спросила у него, как он проходил медицинскую комиссию перед призывом и делали ли ему кардиограмму сердца. Он ответил, что нет. Сказал, что просто померили давление и пульс и послушали фонендоскопом сердце.
Я считаю, что одна из самых серьезных проблем нашей армии – это формальное отношение к здоровью призывников. Военкомату нужно набрать необходимое количество молодых людей, и он набирает. Любой ценой. Особенно остро этот вопрос стоит в российской глубинке. Я убеждена, что совсем немного молодых людей из сел и деревень или из совсем маленьких городков ездят в областные центры обследовать свое здоровье. В молодости над этим не задумываешься, не болит ничего – да и ладно. Значит, врачам, работающим на призывных пунктах, нужно быть более внимательными при обследовании, чтобы не пропустить болезнь.
А болезнь Игоря продолжала прогрессировать.
После обследования в областной больнице стало ясно, что помочь Игорю выжить может только пересадка сердца. Связались с Москвой, куда в срочном порядке отправили все анализы. Игорь был поставлен в очередь на операцию, ему дали инвалидность I группы. Операция стоила тогда 60 тысяч рублей, но инвалидам I группы ее делали бесплатно.
Игорю становилось все хуже. Он почти не выходил из дома, так как подняться даже на второй этаж мог с трудом. Спал почти сидя, подложив под спину подушки, иначе начинал задыхаться. Сердце Игоря увеличилось в размерах настолько, что грудную клетку просто выперло. Такое явление называется «бычье сердце».
24 декабря 1998 года Игорь своими ногами пошел на стадион болеть за свою хоккейную команду. Сидя неподвижно на трибуне, Игорь простудился. У него снова поднялась температура, он стал задыхаться. Пришлось вызвать «скорую помощь», которая увезла его в больницу. Через день, ранним утром 26 декабря, Игоря Рыжова не стало.
Если бы ему успели сделать операцию, он был бы жив и сейчас. Этих «если» великое множество: если бы в военкомате перед призывом в армию было проведено полное обследование, то, возможно, болезнь удалось бы выявить в самом начале; если бы Игорь не попал в Чечню, а отправился служить, например, в Подмосковье, то не было бы резкой перемены климата и постоянного стресса от сознания постоянной опасности; если бы не было ранения, если бы не осколок недалеко от сердца; если бы после службы солдат, чьи души и тела истерзаны Чечней, отправляли на полное квалифицированное обследование; если бы…
