Владислав Гончаров - Операция «Багратион»
Ввиду того что немецкие войска в глубине оказывали сравнительно слабое сопротивление, наши танки преследовали их главным образом вдоль дорог. Это позволяло нашим танкам увеличивать темп своего продвижения в лесисто-болотистой местности, решительно выходить на пути отхода противника и значительно облегчало обеспечение их горючим и боеприпасами.
Приложение
Официальные советские источники дают следующее соотношение сил к началу операции[117].
Силы и средства Советские войска Немецкие войска Соотношение Личный состав (в тыс. чел.) 2400 1200 2:1 Орудия и минометы 36 400 9500 3,8:1 Танки и САУ 5200 900 5,8:1 Боевые самолеты 5300 1350 3,9:1Всего к началу операции советской стороной было сосредоточено 160 дивизий. Из этого числа непосредственно в составе четырех фронтов находилось 138 дивизий, а также 30 896 орудий и минометов (включая зенитную артиллерию) и 4070 танков и САУ (1-й ПБ — 687, 3-й БФ — 1810, 2-й БФ — 276, 1-й БФ — 1297). Остальные силы находились в подчинении Ставки и вводились в бой уже на этапе развития наступления.
Более поздние исследования уточняют: к началу операции «Багратион» (23 июня) численность участвовавших в ней фронтов была следующей:
1-й Прибалтийский — 359 500 человек
3-й Белорусский — 579 300 человек
2-й Белорусский — 319 500 человек
1-й Белорусский — 1 071 100 человек
Итого — 2 329 400 человек, с учетом Днепровской флотилии (поддерживавшей действия 1-го Белорусского фронта в бассейне реки Припять) — 2 331 700 человек[118].
Таким образом, «История Второй мировой войны» даже несколько завысила численность советских войск — очевидно, это произошло из-за включения в них 1-й армии Войска Польского, которая вступила в бой лишь в конце июля, в ходе Люблин-Брестской операции. Некоторые отечественные работы оценивают общую численность советских войск, принявших участие в операции до середины июля (т. е. с учетом сил, введенных уже после ее начала), в 2 500 000 человек, 45 000 орудий и минометов и свыше 6000 танков[119].
Характерно, что немецкие историки оценивают соотношение сил совсем по-иному. Пауль Карель, творчески используя приведенные выше советские данные из работ начала 60-х годов, пишет про 200 дивизий численностью в 2 500 000 человек, 6000 танков, 45 000 орудий и 7000 самолетов — которым противостояли «примерно 400 000 тыс. человек»[120]. Таким образом, полностью подтверждается один из основных тезисов немецкой историографии Второй мировой: русские были способны побеждать, только создав десятикратное (или как минимум шестикратное) превосходство.
Вернер Хаупт конкретизирует те же цифры: «На 1 июня 1944 года в группе армий „Центр“ насчитывалось всего 442 053 офицера, унтер-офицера и солдата, из которых только 214 164 могли считаться окопными солдатами. К ним можно отнести еще 44 400 офицеров, унтер-офицеров и солдат отдельных частей резерва Верховного Главнокомандования, которые по всей полосе группы армий служили артиллеристами, истребителями танков, связистами, санитарами и водителями автомобилей»[121].
Итак, 486 453 немецких военных — включая санитаров, связистов и шоферов во всей группе армий «Центр». Так ли это на самом деле? Обратимся же к цифрам из документальных немецких источников — и увидим, где кроется ловкость рук «бундес-историков».
Согласно официальным отчетам немецкого командования на 1 июня 1944 года группа армий «Центр» имела в своем составе («истштарке») 849 000 человек. Эта цифра включает временно выбывших (например отпускников), а также раненых, при условии что они вернутся в строй в течение 8 недель.
Здесь можно возразить, что реально численность группы армий была меньше — ведь сколько-то еще приходилось на раненых и находящихся в отпуске. Однако напомним, что последние бои в полосе группы армий закончились еще в начале апреля, т. е. 8 недель давно истекли. Что же до отпускников — то при начале наступления противника все солдаты сразу же отзываются из отпуска. Рейх не настолько велик, а железнодорожное сообщение в нем достаточно развито, чтобы добираться до своей части не более двух-трех дней.
При этом «истштарке» частей и соединений (дивизий, бригад, отдельных полков и батальонов) составлял 644 396 человек личного состава. Разница в 200 с лишним тыс. представляет собой численность вспомогательных подразделений обеспечения (тыловых, транспортных, охранных, ремонтно-эвакуационных и т. д.), которые обеспечивают боевую деятельность войск на уровне выше дивизионного. Сюда входят те самые шоферы, связисты и санитары, но только из корпусных, армейских и иных структур, которых Хаупт скопом зачислил в боевой состав войск.
На самом деле названная им цифра — это «тагесштарке», личный состав подразделений, находящийся непосредственно в боевой готовности. Их в группе армий по документам насчитывалось 486 493 человек[122]. Из них, в свою очередь, 316 200 человек составляла «гефехтштарке» — численность боевых подразделений.
Однако не все солдаты этих подразделений участвуют в бою, поэтому в немецкой отчетности существовала и четвертая группа: «кампфштарке», или боевой состав (старинный отечественный аналог — «штыки»). Это бойцы, которые фактически находятся на передовой или рядом с ней и непосредственно ведут боевые действия. Сюда не входят экипажи боевых машин, артиллеристы, штабы, связисты и снабженцы. Таких бойцов в группе армий «Центр», вместе с резервами, насчитывалось 236 772 человек — вот мы и получили расшифровку последней цифры, приведенной Хауптом. Таким образом, «штыки» в немецкой армии составляли чуть больше четверти списочного состава войск. Для сравнения заметим, что в Первую мировую войну в войсках их насчитывалось менее 20 %.
Однако и это еще не все. Говоря о резервах Главного командования, Хаупт тоже лукавит, учитывая лишь те части и подразделения, которые были переданы в непосредственное подчинение командованию группы армий на указанную дату — вдобавок причисляя сюда же и резерв самой группы армий. Вспомним, что речь у нас шла о численности сил группы «Центр» на 1 июня. Таким образом, в нее по определению не могли войти перечисленные нами в боевом расписании соединения из резерва Главного командования сухопутных войск в зоне «Центр», а также войска, прибывшие сюда только в июне 1944 года. Например, на 31 мая 4-я и 5-я танковые дивизии числились в группе армий «Северная Украина», а 12-я танковая дивизия — в группе армий «Север». А ведь три танковых, истребительная, две пехотных и две охранных дивизии плюс кавбригада и венгерская кавдивизия дополнительно составят более 100 тыс. человек личного состава. Моторизованная дивизия «Фельдхернхалле», находившаяся в резерве ОКХ в районе Могилева, в конце мая была выведена из состава группы армий «Север» для пополнения и доукомплектования[123], поэтому даже если она и учтена в вышеупомянутой статистике (что вызывает некоторые сомнения), то три недели спустя ее численность все равно сильно изменилась.
К тому же ширина полосы советского наступления была больше полосы группы армий «Центр», поэтому для более адекватного сравнения к указанным цифрам требуется прибавить уже приведенные выше (в первом разделе) силы группы армий «Север» — 1-й армейский корпус 16-й армии, а также резервы группы армий, брошенные на отражение наступления 1-го Прибалтийского фронта на Западной Двине. Это 6–7 дивизий и корпусные части — т. е. до 100 тыс. человек, считая силы обеспечения. Сюда же надо добавить численность левого крыла 4-й немецкой танковой армии в районе Ковеля — также не менее 50 тыс. человек. Впрочем, уточним, что последние приняли участие лишь в Люблин-Брестской операции в конце июля и в августе 1944 года, описание которой выходит за рамки настоящей книги.
Между тем, в списочном составе группы армий не учтены еще силы «Люфтваффе», непосредственно подчинявшиеся Герингу, — а ведь они включали не только авиацию, но структуры ПВО: дивизии, полки и батареи со всеми необходимыми структурами обеспечения[124]. Между прочим, их зенитки весьма часто использовались в качестве противотанкового средства…
Таким образом, мы убеждаемся, что численность немецких войск, указанная в советских исследованиях, близка к реальности — вместе с тыловыми частями, резервом ОКХ, силами ПВО и смежными флангами соседних групп армий, также находившимися в полосе советского наступления, количество солдат противника приближается к цифре в 1 200 000 человек, т. е. советские войска по численности превосходили противника в два с небольшим раза. Следует отметить, что опубликованная в настоящем сборнике работа 1945 года оценивает численность группы армий «Центр» в 1 036 760 человек, аккуратно разбивая это число по четырем армиям. Столь подробные (до человека) цифры дают основания предположить, что их источником были какие-то трофейные немецкие документы[125].
