Чарльз Тилли - Принуждение, капитал и европейские государства. 990– 1992 гг
Во всяком случае, современная милитаризация власти — не единственный вопрос, изучению которого помогает опыт формирования европейских государств. Этот процесс заслуживает внимания сам по себе, просто потому, что формирование европейской системы национальных государств глубоко повлияло на жизнь всех людей на Западе, а также и на жизнь остального человечества. В настоящей книге я, надеюсь, сумел показать, что формирование европейских государств часто определялось случаем, случайным оказалась даже конечная победа национальных государств над всеми другими формами политической организации. И только великая экспансия в XVI в. международных войн (что, конечно, явилось результатом соперничества европейских государств между собой, а также с турками и китайцами) дала определенные преимущества национальным государствам сравнительно с империями, городами-государствами и федерациями, преобладавшими в Европе, и это преимущество актуально даже до наших дней.
Европейцы шли к национальному государству не одним путем. В зависимости от того, что доминировало в определенном ареале континента — концентрированный капитал или концентрированное принуждение — вырабатывались три частично различавшиеся пути преобразований: интенсивного принуждения, интенсивного капитала и смешанного пути — капитала и принуждения. По этим разным путям шли правители, землевладельцы, капиталисты, рабочие и крестьяне. По ходу дела большинство государств (некогда существовавших) исчезли, оставшиеся же претерпели глубокие изменения как по форме, так и в действиях. В тех регионах и в те периоды, где и когда ведущую роль играли капиталисты, государства обычно дробились, сопротивлялись централизации и создавали немалые формальные институты, представляющие господствующие здесь классы. До того как в XVIII—XIX вв. началось создание громадных армий, такие государства с легкостью проводили мобилизацию (в особенности, для войны на море), но не создавали для этого сколько–нибудь устойчивых государственных структур.
В регионах, где доминировали землевладельцы, напротив, складывались громоздкие, централизованные государства просто потому, что добыть у населения средства ведения войны в условиях некоммерциализованной экономики можно было лишь при помощи большой администрации и активного содействия правителям со стороны союзных им землевладельцев. В крайнем случае, этот путь развития, как он протекал, например, в Польше в течение 4–5 столетий, землевладельцы подавляли даже королевскую власть, что вело к стагнации или коллапсу.
Средний путь формирования государства (между путем интенсивного капитала и интенсивного принуждения), путь баланса капитала и принуждения обеспечивал классовую борьбу, но лишь в нескольких случаях, как Франция и Великобритания, открывал путь формирования национального государства, которое бы было в состоянии создать и содержать массовые вооруженные силы. Эти немногие установили стандарты ведения войны для всех остальных государств, они играли непропорционально важную роль в распространении в мире системы европейских государств и европейского варианта национального государства. После Второй мировой войны лишь европейская система национальных государств стала претендовать на контроль над всем миром. Поскольку эта система происходит из Европы, подробный анализ истории Европы помогает нам понять истоки, характер и границы современной мировой системы.
Тем больше причин внимательно исследовать те изменения, которые толкают европейские государства в новую эру, как я писал весной 1992 г. Случилось то, что невозможно было себе представить. После 1988 г. Советский Союз прекращает серьезную (хотя и непрямую) конфронтацию с Соединенными Штатами в Афганистане, затем распадается на составляющие СССР республики, а некоторые из них распадаются дальше. Россия и Украина (ставшие теперь самостоятельными отдельными государствами в рамках шаткой федерации) начинают издавать воинственные кличи по поводу принадлежащего им ядерного оружия, Крыма и черноморского флота. Из Югославии выделилась Сербия и бегут несербские республики. ГДР растворилась в своем крупном и богатом немецком соседе, который некогда был врагом. Другие восточные и центральные европейские государства отказались от своих социалистических режимов после разного накала борьбы, появились новые трещины, как между чехами и словаками, некогда объединенными в социалистической Чехословакии. В зоне бывшего советского влияния появились перспективы перехода к военному правлению.
И это еще не все. С благословения умиравшего Советского Союза под водительством Соединенных Штатов несколько европейских государств пустились в разрушительную атаку на Ирак в ответ на вторжение Ирака в Кувейт. Тем временем Европейское сообщество еще на несколько шагов приблизилось к экономическому объединению, когда пограничные государства — включая и те, которые еще недавно были социалистическими — вступили в острую борьбу за вступление в ЕС. По размаху, скорости и взаимовлиянию эти изменения напоминали важнейшие преобразования в системе европейских государств, которые обыкновенно происходили после урегулирований в завершение громадных войн, как в 1815–1818, 1918–1921 и 1945–1948 гг. Казалось, что холодная война — это не просто метафора.
Как же эти изменения были между собой связаны, если они были связаны? Без сомнения, центральная ось соединяла три структуры: американское государство, советское государство и Европейское сообщество. Имея несопоставимые и несравнимые экономические базы, США и Советы в течение 40 лет строили свою внешнюю политику вокруг военного и политического соперничества друг с другом. Вторжение обеих сторон в Афганистан (американцев в виде поддержки партизанской оппозиции режиму, за которым стояли Советы, Советов в виде финансовой помощи и прямой интервенции) продемонстрировало, что американцы могут заблокировать победу Советов, если прямо не насадить проамериканский режим, истощая при этом финансы Советов, людские ресурсы, боевой дух и военный престиж.
Придя в 1985 г. к власти, Михаил Горбачев не только начал подготовку к выводу войск из Афганистана. Он еще дальше развернул демилитаризацию Советского Союза, перейдя к политике прекращения репрессий против диссидентов в странах Варшавского пакта, а также переводя советскую экономику с производства военной продукции на производство гражданской продукции. И хотя эта новая политика ударила по военному и партийному истеблишменту и по разведке Советского Союза, но она же позволила большинству стран бывшего Советского блока думать о вступлении в Европейское сообщество, что было для них желательно. Одновременно новая политика быстро и решительно ослабила советских коллаборационистов в Польше, Чехословакии, Эстонии, Латвии, Литве и других регионах вдоль западных границ СССР. Когда Горбачев отказался от военной интервенции против тех, кто угрожал сателлитным режимам СССР в этой зоне, оппозиции быстро мобилизовались.
И в остальных государствах и других образованиях (не воспользовавшихся открывшимися возможностями сразу) росла потребность в автономии и независимости. Лидеры союзных республик и этнических групп бывшего СССР взывали к помощи других государств, повторяя магическую формулу национального самоопределения. Так, Эстония, Литва и Латвия быстро вышли еще из Советского Союза. Позднее Словения, Хорватия и Босния–Герцеговина также заручились международной поддержкой при выходе из Югославии.
В своей собственной потрясенной стране Горбачев столкнулся с оппозицией не только военных, интеллигенции и партийного истеблишмента, положение которых он подорвал, но еще двух других важных групп. К первой принадлежали конкурирующие группы националистов и псевдонационалистов из разных административных районов бывшего СССР: Грузии, Осетии, Молдавии, Нагорного Карабаха и даже Ленинграда. Вторая состояла из непрочной сети экономических и политических реформаторов, которые со временем сплотились вокруг Бориса Ельцина, бывшего московского партийного босса. Огромное разнообразие мнений и проведение сомнительных выборов во вновь созданный Съезд народных депутатов — придавали реформаторам уверенность и сплачивали их между собой. В августе 1991 г. члены старого истеблишмента предприняли попытку государственного переворота, но потерпели поражение из–за измены военных и дружного противостояния реформаторов, включая Ельцина. В завершение этих событий Горбачев оставил свой пост, Ельцин стал действительным национальным лидером как глава Российской Федерации, а СССР распался номинально на соединенные в конфедерацию республики, при решительно отделившихся балтийских государствах. Не только закончилась холодная война, но и одна из супердержав (того времени) лежала растертой в пыль.
