Петр Краснов - Исторические очерки Дона
24 марта 1882 года земские учреждения по воле казаков были закрыты.
Городовое положение 1870 года не было вовсе распространено на Донское Войско. В Войске в ту пору городом считался только Новочеркасск, но и он состоял из юртов нескольких станиц, и лица, имевшие в нем дома, считались лишь временными владельцами занятых ими мест, не обложенными денежным сбором. Расходы на благоустройство города производились из войсковых сумм и особого капитала.
Судебная реформа вводилась на Дону постепенно. Она не вызывала ни возражений, ни волнений. Казаки приняли ее спокойно. Они понимали, что старинное право Круга и атамана казнить: «В куль и в воду», как и более позднее самоуправство атаманов: «В Грузию на две перемены» — отжили свой век. Нужны были другие способы отправления суда и иное правосудие.
В 1873 году были введены окружные суды по уставам 1864 года в Новочеркасске и Усть-Медведицкой станице. Учреждены должности товарищей войскового прокурора. Войсковой Уголовный суд и Гражданский суд соединены в Войсковую Палату уголовного и гражданского суда.
Несколько хуже приняты были мировые суды. Свой станичный атаманский суд с «подписными стариками» был сначала более по душе казакам. Но когда появились мировые судьи из казаков, обладавшие большим уменьем обращаться с казаками, и это дело пошло.
Оставалась военная реформа.
Глава LIV
Военный министр Д. А. Милютин хотел «заменить поголовную службу казаков набором „охочих“ людей, любящих военное дело и казачью службу. Установить свободный доступ в казаки, и выход из казаков. Постепенно вводить личную поземельную собственность рядом с общинным владением, как средством обеспечения всей массы служилых казаков. Разграничить военную часть от гражданской и судебную от административной, и ввести имперское право в судопроизводстве и судоустройстве»…
Как ни соблазнительны были эти предположения, как ни много льгот и выгод они сулили казакам — казаки отвергли их.
Были такие круги казачьего населения, отошедшие от казачьей военной жизни, получившие образование вне войска, заразившиеся духом свободных «либеральных» Александровских реформ, с негодованием и нелюбовью смотревшие на военную службу казаков, мечтавшие о вечном мире, те, кого теперь называют «пацифистами», которые готовы были приветствовать такое «расказачивание» казаков. Но здравый смысл настоящих казаков, гордых своей военной славой, почуял, что эти преобразования приведут к уравнению казаков с Русскими и уничтожат последнюю тень славного вольного казачества. Эти люди получили неуклюжее название «казакоманов». Влияние их было велико. Казаки в низах своих, в самой толще станиц, понимали, что смысл казака — его военная служба. Уничтожить, смягчить, изменить «образ служения» казака России — это посягнуть на самое существование войска и всего того, что так дорого было в нем казаку.
В 1867 году казаки не согласились с введением на Дону жеребьевой системы: «Мы не солдаты» — гордо сказали они. Они отказались и от вызова «охочих людей»: «Мы не наемники». Они отказались и от способа отбывания воинской повинности, принятого в Уральском войске по добровольному найму одного казака другим.
— Жеребьевый способ, — заявили казаки, — образует в казачьем народе совершенно новый разряд войсковых граждан, освобожденных от военной службы за ничтожную денежную плату и, вместе с тем, пользующихся казачьими правами.
Этими же «казачьими правами» казаки весьма дорожили. Они готовы были на немалые материальные жертвы, чтобы не потерять их, чтобы иметь честь именоваться казаками.
Так началась борьба двух течений. Одни стремились во имя справедливости, во имя имущественных благ, во имя уравнения с Русскими, расказачить казаков, другие — казакоманы — шли на все жертвы, чтобы сохранить казакам их первое место в рядах Русской конницы, чтобы казаки оставались по-прежнему на видном положении, как войско, как военная сила.
И в этом, и в другом течении были казаки и не казаки. Государи Русские склонялись на сторону казакоманов, и, где можно, помогали им в сохранении казачьей самобытности. Русские чиновники и военное министерство, в стремлении все объединить и уравнять, в стремлении управлять из середины, из «центра», шли на постепенное расказачивание казаков. На самом Дону военные, офицеры и значительная часть казаков стояли за сохранение «образа служения» казаков, хотя оно и тяжело ложилось на казачье хозяйство. Гражданское население и многие образованные казаки считали, что выгоднее уйти из казачьего прошлого — военного и войной освященного.
Военная реформа проходила на Дону под влиянием этих двух течений.
При войсковом наказном атамане, графе Павле Христофоровиче Граббе, в 1863 году срок службы казака был определен вместо 25-ти лет в 15 лет полевой службы и 7 лет внутренней службы.
Одновременно с введением закона о воинской повинности во всей России, в 1875 году был издан новый устав о воинской повинности Войска Донского. Согласно с этим уставом, военною службою было обязано поголовно все войсковое казачье население, за исключением священников и православных псаломщиков, окончивших учение в духовных академиях, семинариях и училищах, и сельских (станичных) учителей. Денежный выкуп и замена охотниками не допускаются. Казаки отбывают службу с собственным снаряжением и на своих лошадях. Общий срок службы был определен в 20 лет. С 18 до 21 года казаки считаются в приготовительном разряде (малолетки), с 21–33 лет — в строевом разряде, и с 33–38 лет — в запасе, после чего увольняются в отставку.
В приготовительном разряде казаки обучаются у себя дома по станицам и на особых сборах внутри войска.
В строевом разряде казак должен был пробыть 4 года на действительной службе (первая очередь) и 8 лет на льготе (вторая и третья очереди).
Донское Войско должно было выставлять в мирное время: лейб-гвардии Сводно-казачий полк 4-эскадронного состава из одного дивизиона Лейб-Гвардии Казачьего Его Величества полка и одного дивизиона Лейб-Гвардии Атаманского Наследника Цесаревича полка; Лейб-Гвардии Донскую Его Высочества Наследника Цесаревича конно-артиллерийскую батарею 4-орудийного состава; 20 армейских полков шестисотенного состава, называемых по номерам от 1 до 20; 7 армейских конно-артиллерийских батарей 6-ти орудийного состава с № 1 до 7, и железнодорожную команду.
В военное время Донское Войско выставляло: оба гвардейских полка в 6-эскадронном составе; гвардейскую батарею в 6 орудий; 60 армейских шестисотенных полков, 21 армейскую конноартиллерийскую батарею по 6 орудий каждая, два запасных эскадрона гвардейских полков и гвардейскую запасную батарею в 4 орудия, и пешие местные команды.
27 октября 1879 года Главное Управление Иррегулярных войск было переименовано в Главное Управление Казачьих войск. Оно стало при военной министерстве как бы его отделением — «департаментом». Во главе управления стояли чуждые казакам люди. Первым начальником его был генерал Карлгоф, потом генерал Богуславский. Чиновники управления были, за редким исключением, не казаки.
В 1870 году, как раз в годовщину празднования трехсотлетия пожалования грамоты царя Ивана Васильевича IV «атаманам и казакам», ради уравнения Войска Донского с другими частями Российской Империи, земля Войска Донского была переименована в «Область Войска Донского», а войсковое правление — в «областное правление».
Правительство уже не только втягивало в себя Донское Войско, но и стремилось во всем уравнять его с прочими губерниями.
Войсковой наказный атаман, как правило, не казак, получил права командующего войсками военного округа, и должен был назначать командиров донских полков и батарей. Знал ли он их?
18 января 1869 года Донские казачьи полки были подчинены начальникам кавалерийских дивизий во всех округах, кроме Варшавского, где Донские полки некоторое время еще оставались в ведении походного атамана.
Донские полки стали четвертыми полками кавалерийских дивизий. На мелких, не породных, разномастных лошадях, на своих домодельных седлах, в своем обмундировании, тоже дома родителями построенном, и не однообразном, с пиками с сосновыми, легко ломающимися, древками — рядом с кирасирскими, драгунскими, уланскими и гусарскими полками, сидящими на рослых, одномастных лошадях, одетыми в блестящую форму времен Александра II — невзрачную картину они из себя представляли; больно все это было видеть казакам. Кавалерия шла парадным галопом, казаки шли рядом «прибавленною рысью». Их называли презрительно-ласково «казачки», их употребляли на полицейскую и кордонную службу. Казаков раздавали вестовыми и ординарцами офицерам и чиновникам. Сотни шли в прикрытие к обозам и пехоте.
