Игорь Атаманенко - КГБ – ЦРУ: Кто сильнее?
Не было ни сантима и вот те на — целый луидор!
Префект парижской полиции Жорж Симон и заместитель контрразведки Франции Дезире Паран к обоюдному удовольствию не замедлили заключить джентльменскую сделку и без лишних слов ударили по рукам…
Обескураживающий обыск
Дезире Паран начал действовать одновременно в нескольких направлениях.
Прежде всего он запретил полиции давать в средства массовой информации сведения, касающиеся жуткой находки в Булонском лесу и проводимого в связи с этим расследования. Сделано это было для того, чтобы у общественного мнения сложилось впечатление, что дело по прежнему ведет Департамент полиции, а не контрразведка.
Кроме того, установив круглосуточное наружное наблюдение за русским резидентом, Паран одновременно стал раскручивать по полной программе — проводить тщательную проверку — наследного принца.
В жилище Антуана был проведен негласный обыск, результаты которого повергли в шок даже видавших виды волкодавов французской контрразведки, закалённых в кровавом горниле Индокитая и Африки.
Морозильные камеры двух огромных холодильников в квартире Антуана были доверху заполнены грудями, обрезками мяса с живота и бёдер молодых женщин.
Под кроватью и в постели принца обнаружили пять отполированных черепов. На то, что жертв чудовищных убийств было как минимум пять, указывали и пять стоящих на специальных подставках париков — именно столько русоволосых, рыжих и пепельных скальпов находилось на серванте.
Рядом стояли фотографии их бывших владелиц, так что идентифицировать жертвы труда не составило. Однако, судя по количеству грудей, носов и ушей в морозильных камерах, список убиенных на этом не заканчивался. Похоже, следующие парики скальпы ещё дожидались своей очереди быть установленными на спецподставках.
В кладовке сыщики обнаружили окровавленную электропилу. Впоследствии Антуан Бокасса подтвердит, что он каждый раз после убийства очередной подружки вызывал плотника из посольства империи и с его помощью разделывал трупы.
Экспресс ознакомление с дневниковыми записями венценосного африканца позволило сделать вывод, что объектами его каннибальских посягательств, как правило, являлись звёзды парижских подиумов. Их имена говорили сами за себя: Надя Освич, Грета Освальд, Ингрид Белофф, Стефания Бьянки, Нора Стейнбек. Все они в разное время загадочно исчезли из мира шоу бизнеса, несмотря на то, что их старт сулил им многообещающее будущее. Диссонансом звучало лишь имя Дорис Циммерман, секретаря референта посла из ГДР. Что искала эта красавица в постели чернокожего каннибала?
* * *
Полистав свои блокноты, Дезире Паран обнаружил любопытные записи, на которые ранее не обращал внимания. Все убиенные дивы парижских подиумов давно были известны французской контрразведке как платные информаторы разведчиков США, Израиля, Англии, ФРГ и даже Китая, находящихся в Париже под прикрытием дипломатов и коммерсантов!
Уличить же Циммерман в пособничестве какой либо разведке не представлялось возможным. Скорее всего потому, что действовала она много искуснее и проворнее остальных.
Вместе с тем немка, исходя из отчётов наружки, являлась связью русского резидента. Она и Куприянов раз в месяц, в одно и то же время, оказывались то в культурном центре Помпиду, то в супермаркете «Самаритен».
«Действительно, — в волнении Паран ущипнул себя за ухо, — с точки зрения профессиональных разведчиков и храм искусств, и универсальный магазин очень удобны для выявления слежки: масса переходов, эскалаторов, тупиков и террас… Там вполне реально осуществить моменталку: получить письменные инструкции или отдать закодированный отчёт о выполнении задания в одно касание… Стоишь себе, любуешься каким нибудь шедевром или выставленным товаром, а в один прекрасный момент, бац! Какой то провинциал неуклюже толкает тебя плечом и, кланяясь, протягивает тебе руку. Во время якобы примирительного рукопожатия и происходит обмен материалами… А со стороны всё выглядит естественно: ну, подумаешь, какой то мужлан, засмотревшись на выставленное великолепие, столкнулся с красавицей. Почему бы не извиниться? Н да, чёрт возьми, как это мне раньше в голову не приходило! Вот, значит, на кого работала Циммерман — не на свою родную Штази, а на старшего брата — на КГБ в лице Куприянова!»
Кардинал от контрразведки Французской республики в сердцах стукнул кулаком по столу.
«Выходит, мсье Куприянов, вы, как паук, сплели в моём доме агентурную сеть! Сначала наружка фиксирует вашу встречу в одно касание с мадемуазель Циммерман в центре Помпиду и в универмаге „Самаритен“. Затем вы с соблюдением строжайшей конспирации общаетесь с сыном африканского императора, а в филателистических магазинах Западной Европы появляются марки, повящённые победе большевиков в России. Вслед за этим немка оказывается в постели черножопого принца… где и находит свой трагический конец, успокой её душу, Господи!
Интересно, кто ещё из убиенных кронпринцем див работал на вас, мсье Куприянов?! Никогда не поверю, что у вас на связи была лишь одна красавица, мадемуазель Циммерман… Вы хоть и не Ален Делон, но выглядите весьма импозантно, да и в Париже вы почему то без жены! Н да, плотнее надо работать за вами, плотнее… Ну, ничего, наверстаем, уж не сомневайтесь, мсье обольститель красивых женщин и наследных принцев!
А ведь вспомните, как вы начинали три года назад? Мы тогда и всерьёз то вас не воспринимали, потому что вы были смешон, как клоун из провинциального цирка… Вы даже французского языка толком не знали. Припоминаю, как шеф наружки, едва не получил апоплексический удар от смеха, докладывая мне о ваших судорожных метаниях в Лувре в поисках туалета. Вы были близки к обмороку или… к более углублённому изучению французского языка. Следуя указателю sortir, вы все время входили и выходили, но не находили того, что искали. Ведь по французски sortir — это выход, а не туалет.
Это у вас в России туалет называется сортиром, и вы, решив, что русский и французский родственные языки, постоянно следовали стрелке sortir, пока принародно не обоссались, к неописуемому восторгу сыщиков наружки…
Но я снимаю шляпу перед вашим усердием: за три года вы достигли значительного прогресса в овладении моим языком, если уж вам удалось в течение часа без переводчика общаться с африканским принцем, который другими языками, кроме французского, не владеет… Н да… Ну ничего! Вот раскручу я Антуана Бокассу по полной программе — и вам вновь придётся вернуться к вашим привычным сортирам!
„C’est la vite — такова жизнь…“ — как говорят у нас во Франции, да и у вас в России тоже, мсье Куприянов…»
Для Дезире Парана круг замкнулся — ему стало ясно, что он имеет дело с серийным людоедом. В морозильных камерах холодильников были обнаружены 56 частей женских тел, тщательно разделанных и упакованных.
Вопрос был в том, как контрразведке удастся получить доказательства или, что ещё лучше, добровольные признания принца в совершении им леденящих душу преступлений?
* * *
Дезире Паран, будучи студентом юридического факультета Сорбонны, увлёкся работами Зигмунда Фрейда, Карла Густава Юнга и Альфреда Адлера. Будущего контрразведчика Франции № 2 в их трудах привлекло умение мэтров психоанализа воздействовать на подсознание пациента и извлекать оттуда помимо его воли сокровенные тайны.
Поэтому Дезире Паран, заняв должность заместителя начальника контрразведки республики, вопреки воле ретроградов из министерства юстиции, поспешил организовать сверхсекретное подразделение из психоневрологов и гипнотизёров экстра класса. Посвящённые сразу же окрестили новый отдел Клубом Колдунов.
Действительно, находясь в гипнотическом трансе, человек мог сообщить специалистам нечто, что никогда бы не сказал никому, находясь в обычном состоянии. Воля человека, находящегося в гипнотическом трансе, обесточена, его подсознание раскованно, поэтому он может выболтать специалистам, задающим ему вопросы, то, чего никогда бы не сказал и под пытками.
Практика показала, что информация, которую не удавалось заполучить от подследственных в ходе допросов с использованием традиционных методов, запросто вытекала из их уст при магическом воздействии гипнотизёров.
* * *
Сначала допрашиваемого под благовидным предлогом просили выпить сывортку истины — смесь лёгкого вина и психотропов, раскрепощающих центры воли, — а затем погружали в гипнотический транс. После этого он выкладывал все интересующие следствие подробности.
