Евгений Кукаркин - Все для будущей войны (Полигон - II)
- Но мы же действительно не виноваты...
- Андрей... иди..., иди к себе. Все..., мне надо на совещание к командующему.
Ко мне пришла Маша. Она села на кровать, подтащив под себя ноги.
- Андрюша, ты не переживай.
- Там же люди. Я же видел в экран, что это поселок.
- Но что сделать? Это же несчастный случай. Ты уже ничем им помочь не можешь.
- Я это понимаю.
В дверь стучат и в комнату вваливается несколько монтажников, во главе с Вырви Глазом.
- Андрюшка, ты здесь. А мы думали, что ты закис и уже гниешь на кровати. Маша, ты умница, не бросила этого бирюка в самый гнусный момент его жизни. По случаю неудачного запуска, мы решили немного потревожить нашего ИО.
- Ребята мне действительно тошно и хочется напиться...
- А на это мы мастера. Гришка, давай.
Гришка достает две бутылки водки.
- Где тут у вас стаканы, - вопит он.
- Маша притащи из своей комнаты стаканы.
Маша соскакивает с кровати и уходит к себе в комнату. Ребята прямо на одеяле расстилают газетку, вытаскивают хлеб и колбасу. Возвращается Маша и приносит стаканы.
- Мне ребята не надо, я чего то не хочу, - говорит она.
- Нет, налейте ей, - командую я. - За этот тост ей придется выпить.
Все недоуменно глядят на меня.
- Выпьем, ребята, за упокой души Миры.
Вскрикнула Маша. Посерьезнели ребята и замолчали.
- Давайте, мальчики. Хороший была она человек.
Я первый выпиваю, все за мной.
- Когда? - спросил Вырви Глаз.
- Три дня назад.
- Почему не сказал?
- Мне запретили.
- Сволочи. Зачем же от нас то скрывать?
В дверь просовывается носик, новой упаковщицы Эллы.
- Мальчики, у вас собантуйчик. Примите меня.
- У нас поминальник, - отвечает Вырви Глаз, - но ты проходи, выпей за хороших людей.
Она недоуменно входит и ей вручают пол стакана водки.
- Пей. За Миру пей. Пусть земля ей будет пухом. Как мы здесь появились, сколько сразу смертей. Началось с пожара, потом Мира, а теперь еще ракету заслали на головы людей.
- Но этот микроб безопасен для людей, - сказала Элла.
- А от чего ты думаешь Мира умерла.
- Наливай, по второй, - прошу я Вырви Глаза. - Теперь выпьем за то, чтобы люди попавшие по наш вирус, жили. Как можно дольше жили.
- Но ведь я тоже работала с вирусами, - чуть не плачет Эллочка.
Никто не ответил ей.
Ребята допили водку и умотали. Эллочка окосела и ее пришлось отвести в свою комнату. Маша осталась у меня.
- Мне так страшно, Андрюша.
- Все что мы делаем, это ужасно.
Комиссия приехала на следующий день и меня первого вызвали на допрос.
За длинным столом сидело шесть человек, трое военных и трое гражданских. Председательствовал генерал, который даже не представившись, сразу бросился в атаку.
- Гражданин Голубев, кажется вы руководили запуском ракеты?
- Да, я.
- Почему же, когда ракета изменила курс, вы не взорвали ее?
- Система "Луна", обеспечена только одной системой предохранения , это подрыв ее головки при отягчающих обстоятельствах. В связи с тем, что при взрыве, аэрозоли не погибнут, а будут сохранять свои свойства, я прикинул, что произойдет при преждевременном подрыве и вышло, что наверху мы охватим более больший район поражения, чем при взрыве у земли.
- А куда направлена Роза Ветров? - спросила один из членов комиссии.
- На город Горький. Это, примерно, при взрыве наверху, зона поражения сто километров по фронту.
- А кто проверял ракету?
- Это не входит в наши обязанности. Ракету привезли с завода изготовителя и задача, которую нам ставили, это сборка головки, ее стыковка и руководство запуском.
- Кто вам поставил такую задачу?
- Руководящая инструкция, о порядке запуска и стыковке ракет.
- Есть еще вопросы? - спрашивает председатель.
Все молчат.
- Тогда идите и позовите сюда бригадира сборщиков...
Я выхожу в приемную и киваю на дверь Вырви Глазу.
- Иди. Тебя вызывают.
Через день меня пригласил к себе начальник.
Я прочел протоколы комиссии, - говорит мне Мирон Иванович, - ты молодец. Сразу поставил их на место, но вот здесь есть допрос одной женщины, это новая упаковщица...
- Элла?
- Она. Так вот она доносит, что ты утверждал о якобы смертоносном действии микробов на человека в присутствии бригады сборщиков...
- Мы пили за упокой Миры и соответственно говорили об истории ее болезни.
- Я по моему, просил тебя не сообщать о ее смерти.
- Они бы все равно узнали. Позже или раньше, это не играет роли.
- Ты меня разочаровал...
- Я такой как есть.
- Хорошо, иди.
- Ну как? - тревожно спросила Маша
- Похоже меня вытурят с должности ИО.
- А помнишь, тогда... с Мирой, ты хорохорился, что вот... выдержишь.
- Что возьмешь с глупого мужика.
- Пожалуй, это тебе обойдется более серьезными вещами. Капитан Самсонов так просто тебя из своих лап теперь не отпустит. Может мне поговорить с Мироном.
- Не надо, этот человек без эмоций. Он тебя не поймет.
Мы тревожно ждали неделю. Нас не отправляли домой, но и к запускам мы так же не готовились. Неожиданно на площадку прилетел зам министра, Горюнов Митрофан Иванович. Меня и Мирон Ивановича пригласили к нему на собеседование.
- Ну что, орлы, - усмехаясь говорит зам министра, - испугались. Мы за вами никакой вины не видим и конечно будем дальше развивать ракетное вооружение. На коллегии министерства вооружения пришли к более трезвой мысли. Чем выкидывать в небо дорогостоящие системы ракет межконтинентальных и дальнего действия, не лучше ли головки отрабатывать на малых системах, более дешевых. Поэтому появилось предложение, все начинки готовить стандартные, на основе "Луны". По этому поводу у министра возникло предложение, сделать ваш институт базовым по запускам ракет. У вас технология, отработанные системы, да и запуск с аэрозолями вы провели удачно, все это говорит за вас. Коллегией было решено, вам Мирон Иванович, принять руководство над этим ответвлением вашего института, а вам Андрей Иванович, руководить запусками здесь.
- Простите, Митрофан Иванович, кем же я буду в институте? - спросил Мирон Иванович.
- Зам директора по экспериментальным исследованиям. Это новое ответвление даст вам большие права. Чем сидеть в начальниках отдела, это гораздо ближе к власти.
- А мое место займет Андрей Андреевич?
- Нет, он будет вашим помощником здесь.
- Понял.
Я лично ничего не понял. Только одно стало ясно, меня оставляют на полигоне.
Первое что сделал Мирон Иванович в новой должности, это попер с полигона микробиологов.
Маша пришла прощаться со мной.
- Андрюша, как же мы...
- Я к тебе приеду, жди меня.
- Меня проводишь?
- Обязательно.
Мы долго целовались в моей комнате и я вдруг понял, что Маша может исчезнуть..., как Мира, как те солдаты и те люди, которым на голову спустили ракету. Теперь я испугался.
- Как приедешь, сразу сходи к врачу.
- Уговорил.
- Нет, я не шучу. Вот что, у меня есть один хороший человек в медицинской академии, майор Скобелев. Позвони к нему, я напишу ему записку.
- Откуда ты его знаешь?
- Познакомился с ним на дне рождения одного хорошего знакомого.
- Хорошо. Я зайду к нему. Давай телефон.
Я спешно набрасываю записку и сложив ее, передаю Маше.
- Все здесь.
- Пошли к автобусу, он отходит через десять минут.
Я ее провожаю до стоянки. Там уже с вещами ждет автобус Элла. Она бросилась ко мне и, не обращая внимание на Машу, быстро заговорила.
- Андрей Иванович, простите меня. Я не знала, что с Мирой это запретная тема, ну и ляпнула.
- Почему же ты ляпнула в комиссии?
- Испугалась. Там как на меня рявкнули, я чуть и не..., так все и рассказала.
К остановке подходит автобус.
- Ладно, отправляйся спокойно. Считаю, что это ты сделала последний раз.
- Ой, спасибочки.
Она чмокнула меня в щеку и помчалась занимать место.
- Импульсивная девочка, - замечает Маша.
- Ты ее сторонись, не принимай всерьез.
- Слушаюсь, товарищ начальник, - улыбается она.
Я крепко ее целую.
Мирон Иванович уехал в институт и оставил мне свой кабинет. Теперь у меня много забот. Это работа с представителями институтов, завязанных с нашей темой, выбор местности, строительные сооружения и приобретение вооружений и оборудования под макеты для испытаний. Целый строительный батальон подчинялся мне, помимо тех мастерских и лабораторий, которые проводили монтаж головок и сборку ракет. Пришлось назначит руководителем испытаний Вырви Глаза. После этого у меня был неприятный разговор с капитаном Самсоновым.
- Андрей Иванович, неужели нельзя было назначить на эту должность нормального человека.
- Вы о чем, товарищ капитан?
- О новом руководителе испытаний.
- Так в чем его ненормальность?
- Да у него такая рожа, что любой генерал или министр, сразу потеряет интерес к новой технике.
- Товарищ капитан, я считаю, что новый начальник на своем месте. Дело не в роже, а в подготовке.
