Евгений Кукаркин - Моя жена - всевидящая
Катя насмешливо встречает меня у домика, который нам выделили на станции.
- Ну что там сказала инспекция?
- Ничего. Он проигнорировал все моим доводы и сослался при этом на соответствующие инструкции.
- Не беспокойся, он академиком не будет никогда.
- Одно это утешает, - и тут я спохватываюсь. - Никак в будущее его заглянула?
- Так, мимоходом прошлась. К тебе пришло письмо и знаешь от кого? От Ярцева. Ты меня извини, я не выдержала, прочитала.
- Не извиню, читаешь чужие письма...
- Ладно, ладно, я его не вскрывала, так прочла.
- Ну вот... От тебя ничего не скрыть, как что, так сразу пользуешься своим преимуществом. Так что там пишет мой бывший сослуживец?
- Что скоро приедет к нам в гости.
- Ух, ты. Ай да Ярцев, вот молодец.
- Он пишет, что кончил геологический институт, его направили во ВНИГРИ и первую свою командировку, выпросился у начальства в геологическую партию на Алтай.
- Встретим, не ударим лицом в грязь?
- Не ударим.
В домике запищала дочка.
- Чего она?
- Не может жить без коллектива.
Мы открываем двери. У косяка стоит двухгодовалое чудо, с полными слез глазами. Я опускаюсь перед ним на колени.
- Ты чего?
Она делает уверенный шаг и обхватывает мою голову.
- Слава богу, нашли друг друга, - слышен сзади насмешливый голос Кати.
Я сижу за столом и пишу письма. Катя, вымыла посуду и села напротив.
- Кому пишешь?
- Академику Легостаев.
- Думаешь его убедить?
- Надеюсь. Вот ты, знаешь наше будущее, скажи я правильно действую? У меня на душе очень тревожно, такое предчувствие, что случиться беда.
Она кивает головой.
- Ты прав.
- И когда это случиться?
- Через два года.
- Здесь будет сильное землетрясение?
- Очень.
- Людей погибнет много?
- Много. Давай лучше не будем об этом сейчас.
Вот так всегда. Как только я залезаю в будущее, она сразу закругляет разговор. Кратко скажет главное и все... Хоть и на этом, спасибо.
- Пожалуйста, - вдруг ответила на мои мысли Катя.
- Ах ты, вредина.
Я вскакиваю, хватаю ее в охапку и несу в нашу маленькую спальню.
- Тише, Машу разбудишь?
Прошло пол года. К нам на сейсмическую станцию неожиданно пожаловал академик Легостаев. В наш домик ввалился огромный человек в тулупе и барашковой шапке, без стеснения он вытряс на пол снег с одежды.
- Вы Ковалев?
- Я.
- Ага. В принципе я вас таким и предполагал. Я, Легостаев.
- Тогда я по прежнему Ковалев.
- Ну-ну, шутник еще к тому же. Дайте чайку, замерз совсем, да покрепче.
- Катя, - кричу я в дверь, - поставь чайку, к нам гости.
- Сейчас, - слышится за дверью.
Академик скидывает тулуп и шапку на стул.
- Куда можно пройти?
Я киваю на дверь в нашу гостинную-кабинет. Громадный человек проходит туда и присаживается на табуретку у замерзшего окна.
- Что у вас такое происходит, маленький паникер? - снисходительно спросил он.
- Наступают большие неприятности...
- По службе?
- По существу.
- Это как?
- Сейчас выпьете чайку, я вас на станцию сведу и все покажу.
- Хорошо. Прежде чем пойти, скажите мне, откуда вы взяли, что возможны 10-12 бальные землетрясения в Саянах с цикличностью 150, плюс - минус пять лет.
Читал все таки мое письмо к нему и видно встревожился. Ну что же, начнем...
- Из документов. Вот смотрите.
Я вытаскиваю из стола кипу бумаг, старых рукописей и свитков.
- Что это?
- Я списался с Улан-Баторскими центром изучения земли и Урумчинской сейсмической станцией в Китае. Они прислали мне выписки и некоторые подлинники, изъятые из центральных архивов. Вот некоторые переводы. В 1681 году в районе реки Урунгу произошло землетрясение и по всей видимости колоссальное. Так писали донесение своему императору начальник провинции: "Горе постигло нас. Твои подданные Кир Ан Чи и Чжан Гао погибли со своими народами и городами в долине реки Урунгу от карающей руки богов. Там где были горы, теперь долины, где были поля с урожаем и водой теперь поднялись непреодолимые хребты. Река Урунгу изменила свое направление..." Вот запись 1828 года, это записка сборщика налогов начальнику провинции Урумчи: "... Мой господин ( это я перевел так, эти идиотские китайские иероглифы, они не позволили мне расшифровать письма подробно, поэтому я захватывал, только смысл) не только у вас, в вашем прекрасном городе шаталась земля и рушились дома. Произошло необычное событие между реками Ургнгу и Черный Иртыш (это приток нашего Иртыша в Китае). Земля раскололась и огромное озеро наполнило расщелину. Воинственные племена Чунь, пасшие здесь раньше скот, почти все погибли..." А это я получил из Монголии, они подтверждают эти события и сообщают, что у них есть свитки в западных монастырях, где говориться об землетрясении где-то в районе 1530 годов. Здесь правда сообщается о гибели монастырей, выбитых в скальных породах и росте новых гор.
- Интересно и кто тебе разрешил заниматься этой историей?
- А разве надо спрашивать разрешения на переписку?
- Этим должны заниматься люди, которым платят, чтобы они этим занимались. У меня в институте целый отдел таких. Ты думаешь мои не знают об этих землетрясениях? Наверняка знают.
- Вы неправильно поставили вопрос. Если ваши люди знают об этом, то какие выводы сделал ваш отдел, которым вы платите зарплату.
Академик косо смотрит на меня.
- Ну ты и штучка. Уверен, что они все учли, когда составляли карты сейсмического районирования.
В это время входит Катя с подносом и подает нам на стол две кружки чая. Легостаев, при виде Кати расплывается в улыбке.
- Вот и хозяйка. Здравствуйте, - он берет ее руку и целует кисть. - У вас такой занозистый муж, как вы его такого правильного терпите?
- Привыкла.
- А я еще нет. Так что вы мне еще скажите, молодой человек.
- Ваш отдел не все учел и не внес поправки в эти карты, от этого сейсмичность нашего района занижена и строительство города сделано с учетом этих документов.
- Вы меня достали, Ковалев. Сейчас уже 1985 год и как видите 150 лет прошло и ничего.
- Это сегодня ничего, а завтра будет хуже. Природа не всегда подчиняется строгим законам, поэтому пусть это будет 155, 160 лет, но землетрясение должно повториться.
- Хорошо, что у вас еще?
- Пойдемте на станцию.
- Сейчас выпью чай. Спасибо вам хозяюшка, очень хорошая заварка.
Академик неторопливо допивает кружку и мы идем в прихожую одеваться.
Несмотря на электрические нагреватели в подземелье прохладно. На столах бесчисленные самописцы вычерчивают дрожащие линии. Лаборантка Надя, одетая в ватник, склонилась над журналом и, высунув язык, старательно выводит запись.
- Все в порядке, Надя?
- Да, Сергей Михайлович.
- Что это? - недоумевает академик, вынырнув из-за моего плеча. Он разглядывает ленту.
- Это... комбинат.
- Что значит, комбинат?
- Он работает и все прокатные цеха так трясут землю, что даже через пять километров мы это фиксируем.
- Что вы мне хотели показать?
- Вот, смотрите. Это первые записи, когда еще не было комбината и города. Пятнадцать лет назад. Эти записи сделал мой предшественник...
- Вижу. Здесь все нормально.
- Это запись через пять лет.
- Ну и что? Вы же сами только что сказали, что цеха колеблют землю.
- Эта запись еще через пять лет.
Теперь Легостаев заинтересовался.
- Комбинат технологию не изменил?
- Нет, оборудование осталось старым?
- Странно, амплитуда колебаний уменьшилась.
- А вот последние записи.
- Та...а...к. здесь еще меньше. Если вычесть колебания цехов и сравнить с записью пятнадцатилетней давности, то выходит, что скорость продольных сейсмических волн упала...
- Да еще как. А это значит, что коэффициенты сравнений скоростей продольных и поперечных волн упали на 11- 13 процентов, зашкалили даже предельные 10 процентные значения.
Теперь я вижу как поменялось его лицо, скулы сжались и губы посинели.
- Как затишье перед бурей, - тихо говорит он. - Когда ты считаешь начнется подвижка?
- В следующем году.
- Из опыта знаю, эта штука срабатывает раньше. На Камчатке, такое состояние земли пол года, не меньше.
- Нет, здесь не Камчатка. Здесь другие условия и землетрясение будет выше 10 баллов.
- Мне бы вашу уверенность, молодой человек.
- Потом будет поздно, если не принять меры.
- Что у вас еще?
- Я там у ворот видел "волгу", она ваша?
- Да.
- Тогда поехали?
- Куда?
- На электростанцию.
Он уже не глыба, дышащая иронией, это вдруг похудевший, серьезный, задумчивый человек. Академик поднимается от стола и мы уходим из подземелья.
Река не вся замерзла. У плотины она дымится на морозе, с другой стороны, где спадает вода, туман над водой расплылся по котловану. Вдали дымят трубы города. Я и академик стоим на плотине и, стараясь заглушить шум воды, я громко рассказываю ему...
- Эта плотина сделана не по строительным нормам для этого района, здесь использован готовый проект северных рек. Такие плотины рассчитаны на 5 бальные колебания и обрушаться при землетрясении первыми. Но страшное даже не в этом. В 17 километрах от сюда, там в горах, где начинается Самгунь, находится озеро, оно по уровню выше этого места метров на 30 и емкостью... ну чуть поменьше залива Кара-Богаз . Если произойдет трагедия, то воды озера хлынут по Самгуни и сметут не только эту платину, но и пойдут туда, в город.
