Виктор Губарев - Тортуга. История старейшей пиратской базы Карибского моря (1492—1694 гг.)
В губернаторском доме Хилтона встретили с распростертыми объятиями и пригласили отобедать, но в разгар пирушки Литтлтон приказал мушкетерам из охраны взять гостя под стражу.
– Как же так, – удивился бомбардир, – не успев выйти из одной тюрьмы, я должен идти в другую? Объясните, в чем причина?
Губернатор ответил:
– Ваш брат умер, и вы становитесь владельцем всего, что он имел. Заполучив вас, я смогу вернуть то, что ваш брат задолжал мне.
Джон Хилтон покачал головой:
– Меня больше огорчает известие о смерти моего брата, чем ваша угроза. Итак, мне надлежит оплатить долги брата. Но я лично должен вам какие-либо вещи?
Секретарь губернатора, мистер Проктер, принес массивный гроссбух и, полистав его, объявил, что Джон Хилтон задолжал Литтлтону шесть мотыг. Бомбардир тут же извлек из кармана горсть серебряных талеров и швырнул их на стол со словами:
– Плачу за себя.
Вице-губернатор Лак Стоукс предложил Литтлтону выйти в соседнюю комнату и переговорить там с глазу на глаз. Когда они вернулись, арестованный был освобожден. Все снова заняли свои места за обеденным столом. Хилтон, скрывая раздражение, сделал вид, что примирился с губернатором и в подтверждение этого выпил за его здоровье не один кубок рома. Потом все участники застолья были приглашены на борт судна, где Хилтон обещал организовать в их честь попойку, сытный ужин и фейерверк. Приглашение было принято с энтузиазмом.
В разгар пиршества бомбардир незаметно выскользнул из каюты и, подозвав шкипера, поведал ему обо всем, что произошло на берегу.
– Ладно, скажите только слово, и я высажу этих мерзавцев на побережье Эспаньолы среди коу-киллеров19, – проворчал голландец.
– Нет, не стоит, – возразил Хилтон. – Я хочу лишь напугать их. Пусть дюжина мушкетеров с зажженными фитилями притаится в оружейной камере, и, когда я крикну «Эй!» и топну ногой, им нужно будет войти в каюту и на галерею и приставить к груди каждого из гостей дуло мушкета. В первую очередь – к груди губернатора.
Спектакль был разыгран точно по сценарию.
– Теперь вы – мои пленники, – заявил Хилтон Литтлтону и его опешившим компаньонам, – и мне хочется, чтобы вы познали горе так, как познал его я. Вас покинут на берегу среди коу-киллеров.
Один из гостей, капитан Спэрроу, предпринял попытку оказать сопротивление, однако мушкетеры легко утихомирили его.
– Пристрелите этого пса! – закричал Хилтон. – И сбросьте его с галереи в море!
Пленники пришли в ужас и начали умолять бомбардира пощадить их. В документе сказано, что Томас Литтлтон, «являясь скорее купцом, нежели солдатом, был весьма напуган, и поэтому Хилтон, опасаясь, как бы он не умер на борту, вызвал лодку и велел отправить этих мошенников на берег… Спровадив их на берег, он поднял паруса и продолжил свой путь на Тортугу».
Не расставшись с надеждой получить кое-что из имущества Энтони Хилтона, губернатор Невиса вскоре и сам отправился в сторону Тортуги. Однако судьба не благоволила ему; во время плавания Литтлтон неожиданно заболел и умер.
Глава 7. Нападение испанцев
В конце 1634 года в гавани Тортуги бросил якорь потрепанный штормами корабль голландского судовладельца Ричарда Эверстена (он же – Ричард Пагетт). Познакомившись с островом и его жителями, голландец в письме руководителям Компании острова Провиденс сообщил, что в опекаемой ими колонии постоянно проживает 150 человек, не считая большого числа французов, бежавших сюда от испанцев с Эспаньолы. Форт, вооруженный артиллерией, хотя и призван защищать гавань, но находится в плачевном состоянии; военная дисциплина отсутствует вовсе; губернатор Кристофер Уормли, сменивший Хилтона, осуществляет весьма слабый контроль над жителями и главное внимание уделяет извлечению барышей от сделок с пиратами.
Испанцы тоже разжились ценной информацией о состоянии дел на Тортуге. В этом им помог ирландский сержант-дезертир, фигурирующий в документах под именем дона Хуана Морфа Херальдино-и-Бурко. В середине 1634 года он вместе со своим братом – католическим священником – захватил на рейде небольшое судно (при этом брат его был застрелен) и бежал в Картахену – портовый город-крепость на побережье Новой Гранады. Оттуда его переправили в Санто-Доминго, к президенту аудиенсии дону Габриэлю де Чавес-и-Осорио. Последний три месяца обдумывал план нападения на Тортугу и, в конце концов, оставил его осуществление своему преемнику – дону Алонсо де Сереседе.
В ноябре—декабре в Санто-Доминго была снаряжена экспедиция, состоявшая из двух отрядов: примерно 150 конных лансерос20 возглавил тридцатилетний капитан Руй Фернандес де Фуэмайор (Фуэнмайор), а еще сотню солдат – капитан Франсиско Туррильо де Йельва (Йевра). Последний отплыл из Санто-Доминго 4 января 1635 года на четырех судах, имея приказ идти к северному побережью Эспаньолы, в гавань Байаха. Отряд Фуэмайора должен был прибыть туда же по суше. Главной целью экспедиции было уничтожение пиратского гнезда на Тортуге, поскольку местные флибустьеры прерывали «навигацию фрегатов и барок, которые приходили и уходили из Санто-Доминго на Кубу, в Картахену и другие места».
Тортуга и гавань Пор-де-Пэ на испанской карте 1602 года.
21 января 1635 года испанские суда подошли к гавани Бастера, защищенной небольшим фортом с шестью пушками, и, не рискнув высадить десант в этом месте, переместились на запад – к селению Кайон. Там все суда неожиданно сели на мели и рифы, прикрывавшие вход в Кайонскую гавань. Согласно данным двух сохранившихся испанских отчетов (от 16 января и 12 июня 1635 года), на острове и на стоявших в гавани трех флейтах21 и одном паташе22 в то время находилось около 600 человек, включая женщин, детей и рабов. Несмотря на аварию, Фуэмайор высадился на берег с 30 солдатами и двинулся прямо к дому губернатора. Во время короткой стычки пятнадцать защитников острова и «губернатор» были убиты (в действительности испанцы приняли за губернатора одного из офицеров; губернатор Кристофер Уормли проявил трусость, бежал и позже уплыл на одном из стоявших в гавани судов в Виргинию).
Развивая наступление, отряд Фуэмайора устремился из Кайона к Бастеру и по дороге натолкнулся на большую толпу англичан и французов, насчитывавшую около 190 человек. Рассеяв их, испанцы захватили 70 пленных и зарубили или повесили нескольких мужчин. Часть негров-рабов, согласно английским данным, бежала в горы. Большой группе белых колонистов, включая священника Бартоломью Стайлза и компанейского агента Энтони Робертса, удалось выбраться из Бастера и найти убежище на борту двух судов, вошедших в гавань через проход Гранд-Пас. Одним из этих парусников был корабль Компании острова Провиденс «Уильям и Анна», шкипер которого приобрел на Антильских островах сто тонн «бразильского дерева» и сорок тонн табака. Позже стало известно, что из-за сильной перегруженности он вынужден был зайти на Азорские острова и высадить часть пассажиров на берегу островка Грасьоза. Продолжив плавание, это судно в марте того же года потерпело крушение у острова Бель-Иль.
В целом во время испанского нападения было убито 195 человек. Уничтожив табачные плантации и разрушив дома, испанцы сожгли две кренговавшиеся23 на берегу урки24 и захватили разоруженный паташ, после чего с триумфом вернулись в Санто-Доминго. В качестве трофеев они привезли с собой несколько десятков рабов, шесть пушек, от 123 до 180 мушкетов, амуницию и четыре флага.
Интересную информацию о нападении испанцев на Тортугу и судьбе английских колонистов содержит дневник уже упоминавшегося нами голландского предпринимателя Давида Питерсзоона де Фриса. Посетив Гвиану и Малые Антильские острова, его корабль в марте 1635 года взял курс на юго-западную оконечность Эспаньолы.
«21-го [марта 1635 года], утром нашли себя близ острова Ваш, – пишет де Фрис. – Увидели, что восточный берег острова полон скал и тростника, и около полудня миновали сей остров и пошли к мысу Тибурон. Около трех часов пополудни мы встретили небольшую яхту из флота Вест-Индской компании, с которой нас окликнули и поинтересовались, куда мы намереваемся идти. Ответили им, что на Тортугу, лежащую за Эспаньолой. Они сказали нам, чтобы мы плыли с осторожностью, так как 9 января они бежали от испанцев, которые убили [там] от пяти до шести сотен англичан.
22-го, мыс Тибурон был к востоку от нас, и зеландский капер по имени Мартман… прибыл к нам на борт и спросил, куда мы собираемся идти. Мы ответили ему, что на Тортугу. Он сказал нам, чтобы мы были внимательны, так как он прибыл оттуда и кренговал там свой корабль. Когда он занимался этим, пришли испанцы и опустошили остров, на котором они убили и взяли в плен многих англичан. Он [Мартман] находился близ английского форта, в коем было установлено девять пушек, которые испанцы сразу же заклепали, и это случилось ночью. Мартман, пока его лодка находилась под стенами форта, переправил две пушки на сушу. Когда рассвело, он забрал свою пушку с берега и защитил свою лодку с помощью двух орудий, имевшихся на корабле, так как стоял близко к берегу. Когда он забирал свою лодку на борт, никто из испанцев не дерзнул подойти к форту. Затем они устремились через плантации, чтобы изгнать англичан. Ночью туда прибыл шлюп с испанцами, который необдуманно шел на веслах или под парусом на риф; но Мартман был начеку (поскольку это происходило рядом с его кораблем) и послал свою вооруженную лодку к ним, и забрал их на свой борт. Так вот, английский губернатор спасся благодаря помощи этого капера, который передал ему [губернатору] тех захваченных испанцев, с коими тот не стал вести переговоры, а сразу же убил. Это не очень-то понравилось Мартману, поскольку он хотел заработать на этих пленниках, ибо некоторые из них могли заплатить выкуп. Обо всем этом Питер Янсз Мартман рассказал нам… Мы также узнали от него, что он захватил пятнадцатипушечный приз, доверху нагруженный канарским вином, но послал этот приз в наветренную сторону к острову Ямайка… У испанцев было четыре судна, полные людей, с коими они совершили это нападение. Они имели корабль и три барки, вместе с небольшой лодкой. Потом он [Мартман] ушел, обменявшись с нами салютом… Мы пожелали ему доброго приза и успешного вояжа».
