Михаил Савинов - 7 тайн Древней Руси. Детектив Временных лет
В это время сложился скандинавский эпос, частично записанный уже в христианское время, в XIII веке. Благодаря древним исландцам мы сравнительно неплохо знаем древнескандинавских богов и героев.
На вершине пантеона норманнских богов оказался Один – покровитель конунгов, дружинников, поэтов-скальдов и колдунов. Он ездит на волшебном восьминогом коне Слейпнире, его сопровождают два ворона, которых зовут Хугин и Мунин («Мысль» и «Память») и два волка – Гери и Фреки («Жадный» и «Алчный»). Один собирает погибших в сражениях воинов в своих чертогах – Вальгалле, где они сражаются и пируют. Любой скандинавский пир воспроизводил собою пиры Одина.
Непосредственно из вендельского времени выросла грозная «эпоха викингов».
Дружина постоянно нуждалась в новой военной добыче, а войны между племенами были хоть и частыми, но все же не постоянными. Поэтому многие конунги стали предпринимать военные экспедиции за пределы своих стран, а некоторые из вождей и вовсе жили морской войной, редко задерживаясь на берегу. Таких предводителей называли морскими конунгами.
Население росло, а пахотных угодий и пастбищ не хватало. Голод был обычным явлением в древней Скандинавии, и многие скандинавы стали переселяться в поисках новых земель за пределы родины – на Оркнейские и Шетландские острова, на Фареры, в Исландию… Такая эмиграция началась еще раньше, чем грабительские военные походы.
Молодой сын бонда, покинувший отчий дом и ушедший в дружину конунга, как бы выпадал из размеренного быта родового общества, сворачивал с накатанной дороги традиционной крестьянской жизни. Очевидно, именно от «vikja» – «поворачивать», произошло наводившее ужас на Западную Европу слово «викинг». Викинг – тот, кто свернул, тот, кто уплыл из страны и сделался морским разбойником.
Первый попавший в источники набег викингов случился в 793 г. Тогда был разорен монастырь на острове Линдисфарн, близ побережья Англии. Вскоре атаки скандинавских разбойников на монастыри и прибрежные города стали повседневной реальностью для жителей англо-саксонских королевств, Ирландии, Фризии, Западно-Франкского королевства. В 846 г. датский конунг Рагнар Кожаные Штаны взял Париж.
Во второй половине IX столетия скандинавы в большом числе стали оседать на западных землях – в Англии, Ирландии, на островах Атлантики. В это время норвежцы открыли Исландию и начали ее заселение. В 911 г. предводитель викингов Хрольв Пешеход обосновался на северном побережье Франции, по скандинавским поселенцам эта область до сих пор зовется Нормандия.
В конце IX века в Норвегии разразилась война за объединение страны. Правивший в Вестфольде (область вблизи современной столицы Норвегии Осло) конунг Харальд подчинил в результате тяжелых боев почти всех остальных вождей. Многие знатные норвежцы бежали от притеснений Харальда на западные острова, именно при Харальде Исландия была заселена полностью.
Символом «эпохи викингов» стал корабль.
Искусство судостроения вырабатывалось в Скандинавии на протяжении нескольких веков. К IX в. оформился основной тип корабля – килевое судно с одинаковыми носом и кормой, приводившееся в движение веслами и прямым парусом. Строились такие суда из досок, получавшихся при раскалывании бревна в специальном станке. Пояса обшивки скреплялись с помощью железных заклепок квадратного сечения.
Самые знаменитые корабли «эпохи викингов» были открыты археологами в королевских курганах Норвегии – в Гокстаде и Осеберге. Прочный, лишенный украшений гокстадский корабль длиной около 20 м считается классическим боевым кораблем викингов. Корабль из Осеберга более легкий и хрупкий, его штевни украшены богатой резьбой. Вероятно, это была придворная яхта для непродолжительных выходов в море (погребение в Осеберге было женским) или даже особое погребальное судно.
Кроме боевых кораблей, скандинавские мастера строили кнорры – торговые суда с высокими бортами и заваленными внутрь штевнями. Кнорр тоже имел весла, но почти не использовал их – только для разворота в узких гаванях.
В IX–X вв. сотни боевых и торговых норманнских кораблей рассекали своими дубовыми носами воды европейских морей. Скандинавы воевали, торговали, переселялись на новые места, открывали неведомые ранее земли, нанимались на службу к иноземным правителям. Многие из них навсегда расстались с родными фьордами, отправившись на запад – в Англию, Ирландию, Нормандию, на острова северной Атлантики…
А другие в поисках славы и богатства устремились на восток.
* * *…Скандинавы IX–X вв. оставили на Руси очень много следов своего пребывания. Опознать предметы скандинавского происхождения среди археологических находок несложно – прикладное искусство «эпохи викингов» было очень ярким и своеобразным.
Уже в вендельское время у норманнских племен появился особый художественный стиль. Позже, в IX в., он усложнился, появилось несколько близких стилей, которые исследователи называют по тем местам, где впервые были обнаружены типичные памятники этих стилей.
Например, есть осебергский стиль. В этом стиле выдержана резьба, украшавшая штевни осебергского корабля, а также орнамент предметов, которые были найдены в этом корабле – повозки, сани. Во второй половине IX – начале X века этот стиль сменился двумя близкими стилями Борре и Йеллинг. Стиль Борре стал, пожалуй, самым распространенным в Скандинавии X столетия. Его основа – переплетающиеся линии и маски фантастических зверей, похожих на ушастых кошек.
На предметах стиля Борре (это фибулы, привески, пряжки и наконечники поясов) звери смотрят прямо на зрителя. Тела их переплетаются немыслимым образом, они хватают сами себя лапами, а на предметах стиля Йеллинг даже кусают сами себя.
Скандинавские украшения, оформленные в этих стилях, широко представлены в наших археологических памятниках.
С ладожскими древностями мы уже знакомы. Со второй половины IX в. норманны, двигаясь по большим и малым рекам, начали расселяться по Русской равнине. В истоке реки Волхов, в землях ильменских словен, они основали поселение, известное сейчас как Рюриково городище.
Городище, на котором найдено много скандинавских вещей (это фибулы, пряжки, крючки для обмоток), было, по-видимому, местопребыванием военного вождя и его дружины. Позднее рядом с Городищем возник Новгород – славянский племенной центр, в котором скандинавских вещей очень немного.
Примерно в это же время скандинавские захоронения появляются на Верхней Волге, в Тимеревском и Михайловском могильниках. Норманнские древности могильника близ села Михайловское особенно выразительны. Там найден богато украшенный золочеными накладками меч, сложные украшения конской упряжи, выполненные в стиле Борре. В могильнике у деревни Большое Тимерево вблизи Ярославля, тоже есть типично норманнские захоронения – с железной гривной, на которую надеты «молоточки Тора», обмоточными крючками, скандинавскими пряжками.
В конце IX века, когда большая волна скандинавов с севера устремилась на юг по Днепровскому пути «из варяг в греки» (об этом мы подробно поговорим несколько ниже), в верховьях Днепра возникло Гнездовское поселение, оставившее самое большое курганное кладбище эпохи викингов в Европе. В Гнездове тоже немало норманнских древностей – и в могильнике, и на поселении. Скандинавские находки Гнездова выразительно показывают, что скандинавы постоянно жили на Руси в самых разных качествах – среди них были и богатые дружинники, и ремесленники, и купцы…
В десятом столетии норманнские древности появились и на юге Руси – в Киеве и Чернигове, точнее, в окрестностях Чернигова. В небольшом поселении, остатки которого раскопаны у села Шестовица, некогда обитала княжеская дружина. В Шестовице известны находки скандинавских погребений и характерного норманнского оружия – боевых ножей-скрамасаксов.
Во всех крупных поселениях Руси X в. мы увидим многочисленные следы пребывания норманнов. В могильниках встречаются погребения скандинавов, а при раскопках самих поселений – скандинавские вещи: железные молоточки Тора, поясные пряжки, фибулы – застежки плащей и женских платков.
Именно овальные фибулы, эта самая яркая деталь норманнского женского костюма, показывают, что скандинавы Руси постоянно поддерживали контакты со своей родиной.
Парные фибулы (ученые насчитывают 55 вариантов этих украшений), скреплявшие узкие бретели верхней одежды, вошли в употребление у норманнских племен в VIII веке. Тогда это были небольшие бронзовые скорлупки с примитивным узором. Позже, с началом «эпохи викингов» и появлением новых орнаментальных стилей, узор фибул стал усложняться, а сами они несколько увеличились в размерах. Наконец, к началу X века появились роскошные фибулы с ажурной накладкой. Вся поверхность фибулы золотилась, на ажурную крышку ставились маленькие посеребренные шишечки, а в некоторых случаях фибулу инкрустировали серебряной проволокой.
