Тихон Семушкин - Чукотка
- Нет, нет, Ульвургын, подожди! - вмешался Андрей Андреевич. - Таграй сейчас полетит один.
Ульвургын отступил на шаг и, ничего не понимая, уставился на Андрея Андреевича.
- Лети, Таграй, один, без меня.
- Я, один? - высунувшись из кабины и тыча себя пальцем в грудь, спросил Таграй.
- Да, да, один! Ведь сколько раз ты взлетал и садился сам. Я-то сидел как пассажир.
Волнение охватило Таграя. Но, овладев собой, он молча скрылся в кабине, проверил рычаги управления и дал газ. Самолет заревел и побежал. Изумленные люди замерли. С невероятной быстротой самолет побежал по снегу, и вдруг между ним и землей образовался просвет. Самолет с ревом взмыл вверх. Люди бросили друг на друга удивленные взгляды, посмотрели на Андрея Андреевича, а Ульвургын даже пощупал его.
Между тем Таграй парил уже высоко, набирая все большую и большую высоту. Взгляды толпы были прикованы к самолету. И даже сам Андрей Андреевич не может оторвать глаз от него.
Все молчали.
- Молодец! - вдруг закричал Андрей Андреевич. - Правильно ведет машину!
Толпа вышла из состояния оцепенения, раздались крики:
- Какомэй, Таграй!
- Пропал Таграй!
- Теперь не попадет Таграй на землю!
- Пропал Таграй! Ведь Андрей Андрей стоит здесь. С нами.
Обеспокоенный Ульвургын подходит к Горину.
- Андрей Андрей, - говорит он тихо, - все может быть. Таграй теперь побоится приблизиться к земле?
- Не побоится, Ульвургын!
- Коо. Не знаю, - с волнением говорит он.
Но самолет шел уже на посадку, и все четыреста сердец - охотников, учителей, учеников - на минуту замерли.
Самолет с шумом летел над землей, и вдруг все увидели, как осторожно он коснулся снега, слегка подпрыгнул и побежал к прежнему месту.
И когда его окружили люди, из кабины высунулось сияющее, восторженное лицо Таграя. Он во все горло заорал:
- Андрей Андрей! Получилось три точки?
Андрей Андреевич подмигнул и молча показал большой палец.
- Молодец! - сказал он.
- Можно еще раз? - спросил Таграй.
- Лети!
Таграй рванулся к штурвалу, но, повернувшись к народу, спросил:
- Кто из вас хотел покататься?
Все молчали.
- Садись тогда ты, Ульвургын, - предложил он.
Ульвургын попятился назад.
- Карэм! - сказал он и спрятался в толпе, будто кто-нибудь мог его насильно затолкать в кабину.
Правда, Ульвургын любил покататься на самолете с русскими летчиками, но с Таграем... В голове Ульвургына никак не укладывалось, что Таграй летчик.
- Что случилось? Все так любят кататься на самолете, а никто не хочет. Ну, скорей садись кто-нибудь! А то уеду опять один! - кричал Таграй.
Но толпа молчанием отвечала на его призыв. Таграю стало обидно, что люди не признают его за летчика. Он уже сел было за руль и опять хотел подняться один, как увидел идущего к самолету старика Тнаыргына с поднятой рукой. Старик отделился от толпы, подошел к самолету и молча неумело стал взбираться в кабину. Андрей Андреевич подбежал и помог старику сесть.
Ухватившись руками за борта кабины, старик с обычной серьезностью сказал:
- Вези меня, Таграй!
Самолет взревел и сорвался с места.
Старик закрыл глаза, а когда открыл их, то увидел горы мыса Дежнева. Где-то внизу, под крылом самолета, находился мыс Яндагай, то место, где жил старик. Тнаыргын перегнулся, чтобы посмотреть вниз через борт кабины, но сильная струя воздуха ударила ему в лицо. Он отпрянул и теперь смотрел только вперед.
"Как чавчу вожжами управляет оленем", - подумал он, глядя в спину Таграя.
В этот момент Таграй обернулся и улыбнулся старику.
Тнаыргын ответил улыбкой и показал вперед, на горы мыса Дежнева.
Таграй круто развернул самолет и взял курс на Дежневские горы. Он быстро удалялся от залива Лаврентия, становясь все меньше и меньше.
Толпа следила за ним неотрывно, с восхищением, с восторгом, а лицо Андрея Андреевича становилось мрачным. И вдруг все с испугом стали его спрашивать:
- Что такое, Андрей Андрей?
Самолет скрылся из виду, и Андрей Андреевич бросился бежать на радиостанцию. Но в этот час береговые станции связи не имели.
Между тем самолет пролетел всю долину речки, и когда он подходил к Дежневской горе, Таграй увидел горы Аляски. За узкой полосой Берингова пролива раскинулась такая же, как Чукотка, огромная горная страна - Аляска.
Таграй увлекся открывшимся видом, и на минуту ему показалось, что самолет не летит, а повис в воздухе. Внизу расстилалось широкое поле чукотской тундры, вдали виднелось открытое море.
Мелькнуло селение, и вскоре самолет вышел с побережья Берингова моря на берег Ледовитого океана. Таграй набрал высоту и дал круг над селением Уэлен. Он оглянулся на Тнаыргына, но старик не заметил этого. Он смотрел в сторону мыса Сердце-Камень.
На третьем кругу самолет летел уже низко.
Зимовщики уэленской полярной станции были удивлены неожиданным появлением неизвестного самолета, но все же двое из них побежали на аэродром и быстро разложили букву Т, ориентирующую самолет на посадку. И когда самолет уже приземлился, радист станции выбежал и крикнул:
- Чукчи прилетели!
Эта новость дошла до селения, и огромные толпы прибежали смотреть на своих воздушных соплеменников.
- Какомэй, Таграй! Какомэй, Тнаыргын! Летающие люди! - кричали они.
- Давненько я не бывал в Уэлене, - сказал старик окружающим его людям. - И не собирался. Так и умер бы, не побывав здесь. Сколько нужно ехать на собаках к вам! А Таграй привез меня так быстро, что чайник не успел бы на жирнике вскипеть.
- Кто из вас Таграй? - спросил радист. - Товарищ Горин сообщил по радио, чтобы вы немедленно вылетали обратно.
- Хорошо, - сказал Таграй. - Тнаыргын, поехали!
- Зачем так скоро? Или нас прогоняют уэленцы? Смотри, они радостными глазами встречают нас!
- Андрей Андрей велел. Нельзя больше. Наверно, ругаться будет.
- Ну хорошо, поехали. Тагам, тагам мури, - и старик замахал руками, прощаясь с уэленцами.
Когда самолет приземлился в заливе Лаврентия, подбежал Андрей Андреевич.
- Это что значит, Таграй? Что ты делаешь? Разве я тебе велел в Уэлен летать? - строго спросил он.
- Нет, Андрей Андрей, ты мне ничего не сказал. Я полетел только потому, что вот старик махал мне руками и просил свезти его в Уэлен.
- Нет, Таграй, - вмешался Тнаыргын. - Я тебе не велел лететь туда. Я только помахал руками и сказал: "Хорошо, Таграй, летать!"
Андрей Андреевич внутренне был доволен смелостью Таграя, его блестящим первым самостоятельным полетом и, похлопав своего ученика по плечу, сказал:
- Ну ничего, Таграй! На первый раз прощаю. Но смотри у меня: впредь должна быть дисциплина!
Таграй виновато посмотрел на Андрея Андреевича и еще раз сказал:
- Это старик ввел меня в заблуждение. Да, по правде говоря, и самому захотелось туда слетать.
- Ну хорошо. Может быть, мы сейчас и прыжок сделаем?
- Давай, давай! - вскричал Таграй.
Он быстро вытащил из кабины парашют.
- Таграй, ты умеешь и прыгать? Как в кино? - спрашивали пораженные ученики; все они сейчас прониклись к нему еще большим уважением.
Ульвургын стоял молча и с суеверным страхом смотрел на приготовления к парашютному прыжку. И если бы не вера в Андрея Андреевича, он пошел бы на скандал, но не пустил Таграя прыгать.
Он внимательно следил, как Андрей Андреевич пристегивал Таграю парашют, но не сказал ни слова. Ульвургын тоже, как и ученики, видел в кино парашютистов и - что зря говорить! - не верил во все это. Ему казалось, что на картине какой-то обман. Как можно прыгать с такой высоты, где ходит луна? А вдруг материя лопнет, веревочки оборвутся?
Ульвургын подошел к Таграю и пощупал заплечные ремни. Покачал головой и отошел в сторону, где молча стоял доктор.
- Что это вы, Андрей Андреевич, серьезно обряжаете его или в шутку? спросил доктор.
- Хорошенькое дело, доктор! Человек собирается совершить восьмой прыжок, а вам все шутки.
- Правда, Таграй? - спросил доктор.
Таграй, пристегивая ремни, кивнул головой.
Но, несмотря на серьезные приготовления, никто не верил, что Таграй действительно собирается прыгать.
Андрей Андреевич сел в самолет, вслед за ним полез Таграй.
Самолет набрал высоту, сделал несколько кругов над большим заснеженным озером, и Андрей Андреевич хотел было уже дать сигнал Таграю, но развернулся еще по кругу.
Каждый раз перед прыжком Таграя у него у самого нервы напрягались до предела. Он был совершенно спокоен за своего ученика, но что-то всегда настораживало его. Андрей Андреевич посмотрел на Таграя, они молча обменялись улыбками. И когда самолет вышел опять над озером, мотор сбавил обороты.
- Приготовься! - крикнул Андрей Андреевич.
Уверенно, осторожно, твердой поступью Таграй вышел на плоскость. Он поправил полуавтомат, вытяжное кольцо и, увидев, как Андрей Андреевич взмахнул рукой, ринулся вниз.
Толпа замерла, вырвалось многоголосое "ах", но над Таграем уже образовался купол, словно крыша маленькой яранги.
![Юрий Рытхэу - Люди нашего берега [Рассказы]](/uploads/posts/books/134656/134656.jpg)
