Тэлфорд Тейлор - От Мюнхена до Токийского залива: Взгляд с Запада на трагические страницы истории второй мировой войны
В 22.30 4 июля Ватутин на основе этой информации подверг длительному массированному артобстрелу районы сосредоточения немецких войск, немецкие склады горючего и артиллерийские позиции. Немцы понесли тяжелые потери, и, кроме того, управление войсками оказалось дезорганизованным. Все, чего удалось добиться Готу своим «улучшением исходных позиций», — это оттеснить боевое охранение русских и подставить свои войска под огонь артиллерии главной линии обороны противника, которая оказалась гораздо более прочной, чем сообщала немецкая разведка.
5 июля — второй день наступления группировки Гота — принес немцам тяжелые потери и разочарования. Гот бросил в этот день на советские позиции около тысячи танков и 350 штурмовых орудий. Однако единственного успеха добились в этот день лишь танковые дивизии СС, которым в ожесточенных боях удалось вклиниться в главную полосу обороны русских и удержаться на завоеванных позициях в течение ночи. Южнее Белгорода 3-й танковый корпус сумел захватить небольшой, но важный плацдарм на восточном берегу Северского Донца.
6 июля немцы начали постепенно продвигаться вперед к Обояни. Прикрывая ведущую ожесточенные бои 4-ю танковую армию Гота, немецкая авиация произвела 1700 самолето-вылетов, что в немалой степени способствовало успеху немецких танковых дивизий.
Постепенно вермахту удалось несколько улучшить общее положение, прорвать на ряде участков главный оборонительный рубеж русских и ввести в прорыв танковые группы, рвавшиеся к Обояни и переправам через Псёл. Дивизии СС, оттеснив 52-ю гвардейскую стрелковую дивизию, нацелились на Прохоровку. Другая мощная танковая группа немцев, форсировав Северский Донец, продвигалась с боями в направлении деревни Ржавец. Однако надежды Гота на быстрый бросок этой группы увяли, после того советское сопротивление в этом секторе фронта заметно усилилось.
Гот понимал, что должен спешить, поскольку группировка Моделя увязала в упорной обороне советских войск Центрального фронта, и ему нечего было ждать поддержки с севера. Несмотря на серьезные потери, Гот по-прежнему располагал огромной ударной мощью — более 600 «тигров», «пантер», Т-IV и штурмовых орудий.
Утром 7 июля танковые дивизии добились некоторого успеха. Передовые части немцев ворвались в Дубровку, отбросив русских к деревне Сырцево на реке Пена, которую немцы считали последним рубежом русской обороны на пути к Обояни. Немецкие танки устремились на северо-запад, надеясь пробить глубокую зияющую брешь в оборонительных порядках русских и получить свободу маневра для нанесения последующего удара в наименее защищенном направлении. Но этим надеждам не суждено было сбыться.
Отступавшие русские войска, встретив выдвинувшиеся им на помощь подкрепления, заняли оборону, а затем нанесли решительный контрудар при поддержке групп Т-34 и КВ-1. Под шквальным огнем растерявшиеся немцы были вынуждены сами перейти к обороне и сражаться насмерть, чтобы избежать уничтожения. Сплошной линии фронта не было: вклинившиеся немецкие боевые группы пытались сломить очаги сопротивления противника на реке Пена. Наступавшим правее 48-го танкового корпуса дивизиям СС также удалось вбить три глубоких клина в оборону русских, но из-за ожесточенного сопротивления они никак не могли соединиться и, подвергаясь непрерывным фланговым атакам, несли серьезные потери в людях и технике.
К 9 июля после пяти дней кровопролитных боев немцы сумели на некоторых участках Воронежского фронта продвинуться в глубь обороны русских, но понесли при этом чувствительный урон. Хотя в резерве у немцев имелись значительные силы, заменить уже потерянные танки им практически было нечем. Немецкие танковые генералы к тому же осознали, что противник превосходит их по качеству боевой техники.
Тихоходные гигантские «фердинанды» оказались беспомощными против советской пехоты. Новейшие средние танки «пантера», на которые возлагались столь большие надежды, страдали рядом технических дефектов. Как «фердинанды», так и «пантеры» шли в бою с явно недостаточным запасом боеприпасов. Они к тому же легко загорались, поскольку их системы питания горючим имели неудовлетворительную противопожарную защиту.
Немецкие солдаты были уже измотаны непрерывными боями и испытывали нехватку провианта и боеприпасов. Огонь русской артиллерии не только не ослаб, но, напротив, усилился, так же как и активность Русской авиации, что создавало серьезные трудности в подвозе снабжения, боеприпасов и ремонте танков на поле боя.
К утру 9 июля 48-й танковый корпус находился в 25 километрах южнее Обояни, но от 9-й армии Моделя его отделяли добрых 150 километров. И мало кто верил, что потрепанной и обескровленной группировке Моделя удастся одолеть армии, которыми командовал Рокоссовский.
Вермахту было преподано несколько болезненных для немецкого самолюбия уроков. Русский солдат оказался совершенно непохожим на того «недочеловека», которым изображала его нацистская пропаганда. Он бесстрашно вступал в схватку с гигантскими «фердинандами», броню которых не пробили артиллерийские снаряды, и победил их. Грозные «тигры» также становились пылающей добычей советских групп истребителей танков, действовавших на поле боя. Кичившиеся своим превосходством люфтваффе оказались неспособными одолеть русских в воздухе и бессильными помешать авиации противника бомбить и штурмовать немецкие войска.
Русские танкисты также извлекли для себя важный урок. 88-мм орудие «тигра» обеспечивало ему превосходство в бою над «тридцатьчетверкой», но только на дальних дистанциях. Когда же танки сближались и вели маневренную схватку среди холмов и балок, в садах, селах и рощах, Т-34, стреляя с близкого расстояния, легко пробивал броню «тигра».
В последующие два дня Гот настойчиво пытался прорвать стратегически важные позиции русских южнее Обояни — между поселками Круглик и Новоселовка. Немецким войскам удалось несколько продвинуться в северном направлении, но продвижение было очень медленным и дорогостоящим. В результате непрерывных отчаянных атак и огромных потерь они вдавили в оборону русских выступ шириной 24 и глубиной 14 километров. Но Готу приходилось довольствоваться тем, что этот выступ мог предложить ему. Он наконец-то мог собрать танковые части в кулак и перегруппировать их вне пределов смертоносного огня советской артиллерии. Можно было также сменить измотанные непрерывными боями дивизии первого эшелона.
* * *Первое сообщение о том, что немцы перешли в наступление под Курском, вызвало в Москве небывалую напряженность. Москвичи толпились у репродукторов, жадно внимая сообщениям с фронта. Из первой же сводки Совинформбюро они узнали, что немцы бросили в бой свои основные силы, делая ставку на успешный исход сражения, и что советские войска, как никогда раньше в этой войне, были подготовлены к отражению натиска врага.
Никто не сомневался, что южнее Москвы вспыхнуло одно из крупнейших сражений войны. У всех на языке была магическая цифра — 586 уничтоженных немецких танков! Одна эта цифра говорила больше, чем все другое. В сводке за 6 июля сообщалось, что советские войска немного отошли, а потери немцев составили 433 танка и 111 самолетов. 7 июля было объявлено об уничтожении 520 танков и еще 111 самолетов. На четвертый день битвы Москва сообщила, что советские войска на ряде участков фронта нанесли контрудары и что 8 июля немцы потеряли за день 304 танка и 161 самолет.
К этому времени уже не было сомнений в том, что, даже если сведения о немецких потерях преувеличены, вермахт терпит огромные и, возможно, гибельные потери в результате сопротивления обороняющихся советских войск. Потрясающие немецкие потери в танках уже сами по себе говорили об огромном уроне, который враг несет в живой силе, оружии и другой боевой технике.
Чувство напряженной тревоги сменилось волнующим ожиданием сообщений о дальнейших успехах советских войск. И затем 9 июля в газетах появились первые подробные репортажи о титаническом сражении на Курской дуге. Один из репортажей мгновенно привлек к себе внимание москвичей и всех советских людей, особенно его заголовок — «“Тигры” горят».
Но это была лишь прелюдия к решающей схватке.
Не зная о намерениях друг друга, и немцы и русские готовились 12 июля нанести друг другу массированные удары на Воронежском фронте.
Гот отчаянно нуждался в том, чтобы вырваться на оперативный простор юго-восточнее Обояни и, введя в прорыв крупные танковые силы, нанести сокрушительный удар по врагу и ринуться к Курску.
Советское командование также чувствовало, что назрел момент для мощного контрудара по группировке Гота, и Воронежский фронт провел подготовку к такому контрудару. Генерал Ватутин наметил использовать в этих целях 1-ю танковую армию генерала Катукова, но эта армия вела упорные оборонительные бои, отражая непрерывные немецкие атаки. Поэтому Ватутину был передан почти весь мобильный оперативный резерв — 5-я гвардейская танковая армия под командованием опытного и талантливого танкиста генерал-лейтенанта П. А. Ротмистрова, а также 5-я гвардейская армия, входившая в состав Степного фронта.
