Джон Аллен - Opus Dei
Гонсалес заявил, что требование исповедаться — только начало давления на колеблющихся членов. «Кроме угрозы проклятий и эмоционального шантажа, заключающегося в обвинениях в предательстве Иисуса Христа, были и другие формы психологического давления, например давление со стороны сверстников или при помощи создания у людей состояния внутреннего конфликта. После долгих лет искреннего служения Opus Dei нумерарию было очень трудно, если пользоваться терминологией фондовой биржи, признать безумие своей инвестиции, сократить убытки и выйти из игры. Это означало признание ужасной ошибки — возможно, психологически это самый трудный шаг, и многие-многие годы уходили на исправление негативных, а иногда травматических последствий этой ошибки», — сказал он.
Экс-нумерарии рассказывают, что дополнительное раздражение вызывают телефонные звонки, визиты домой и на работу и письма. Монкада говорит, что после того, как он ушел из Opus Dei в середине 1960-х годов, член Opus Dei обратился к его отцу, который был супернумерарием, и пытался убедить его лишить сына наследства (отец отказался). Кроме того, один из банков заказал Монкада проведение социологического исследования, но в последний момент отказался, и официальный представитель банка сказал ему, что это связано с вмешательством Opus Dei. Монкада признал, что в обоих случаях у него нет доказательств того, что эти лица действовали по указанию Opus Dei. Тем не менее сказал Монкада, когда кто-то уходил, во всяком случае, люди его поколения, Opus Dei пытался организовать им «гражданскую смерть».
В сентябре 1983 года немецкий экс-нумерарий Клаус Штайгледер опубликовал книгу Opus Dei: An Inside View. В четырнадцать лет Штайгледер участвовал в театральной группе кельнского молодежного клуба, не зная, что она относится к Opus Dei, и в конце концов «свистнул». Когда в девятнадцать лет он покинул Opus Dei, он заявил, что для членов уход очень сложен, потому что «их души сломлены и они потеряли всякую связь с повседневной жизнью». Штайгледер сказал, что после того, как он принял решение уйти, прошло еще два с половиной года. «Трудности были не организационного характера, а связаны с огромным моральным давлением. Членам, которые проникнуты доктриной, менталитетом и духом Opus Dei, чрезвычайно трудно от них освободиться и взглянуть на все это объективно», — сказал он.
Представители Opus Dei на это отвечают, что в каком-то смысле уйти из Opus Dei — самая простая в мире вещь. Перед стадией «верность», то есть принесение обязательств, все, что нужно сделать, — 19 марта не продлевать договор, и человек автоматически больше не состоит в Opus Dei. Поэтому это одна из немногих организаций, из которых можно уйти, ничего не делая. После стадии «верности» член, который хочет уйти, обязан написать письмо, в котором сообщает о своих намерениях. Некоторые это делают, хотя другие уходят и без этого. В любом случае, как уже говорилось выше, некоторые экс-члены остаются в хороших отношениях с Opus Dei.
Кристофер Хауз, нынешний редактор колонки обозревателя в лондонской Daily Telegraph и бывший нумерарий, рассказал, что для него процесс расставания с Opus Dei не был травмирующим. Он вступил в организацию, еще будучи студентом в 1970-е годы, а вышел из нее в 1988 году. Сейчас он живет недалеко от резиденции архиепископа Вестминстерского, он очень известный журналист и писатель. Он сказал, что решил покинуть Opus Dei, поскольку апостольская деятельность, которой от него ожидали, не отвечала чертам его характера. «Я обнаружил, что не создан для жизни нумерариев Opus Dei. Они должны быть учителями и почти пастырями, помогая другим своими молитвами. Я не был к этому готов».
Хауз сказал, что никто в Opus Dei не уговаривал его остаться. Он продолжал защищать Opus Dei во время публичных дебатов в Великобритании. Например, в январе 2005 года во время назначения Рут Келли министром образования он писал: «Я не встречал людей, которые были бы добрее, терпимее и меньше руководствовались личными амбициями».
Элизабет Фолк Сатер, экс-нумерарий из Чикаго, ушла из Opus Dei в начале 1983 года после пяти лет членства. «Я зашла на сайт Opus Dei Awareness Network», — сказала она. Она хотела прочитать рассказы бывших членов о том как они уходили из Opus Dei. «Я была шокирована. Я не испытала никакого насилия, никто не запирал передо мной двери. Мой директор сказал: «Это должен быть твой свободный выбор». Я не чувствовала никакой травли. Они видели, что я открыта и правдива».
Практически все согласны, что для супернумерариев уход из Opus Dei проходит гораздо спокойнее. Мэтью Коллинс из Балтимора был в течение двадцати шести лет супернумерарием, после чего в 2003 году стал просто сотрудником. Вот как он описывает свой опыт:
Несмотря на то что многие люди в Деле не согласны с моим решением и, возможно, даже считают, что я «изменил призванию», ко мне отнеслись с большой добротой и уважением. Ни один человек в Деле никоим образом не дал мне ошутитъ себя лишним. Я был очень откровенен с директорами, когда решал уйти из Дела, и моя свобода всегда уважалась. Для меня это было очень трудным решением, и временами я почти хотел, чтобы на меня надавили и я остался. Они и не думали этого делать. Наоборот, они постоянно заявляли, что, по их мнению, у меня есть призвание к Делу, но решать должен только я, и если я выберу уход, они будут рады видеть меня на всех мероприятиях Opus Dei. Кроме того, я получил совет, как вести себя после ухода из Дела: я должен принять свой новый путь, верить, что Бог будет со мной, никогда не оглядываться назад и не думать, что совершил ошибку.
Разница в рассказахКак согласовать между собой столь разные истории?
Во-первых, психологически объяснимо, что одни люди более толерантны, чем другие. Одному человеку окружающая обстановка кажется суровой и удушающей, а для другого она же — упорядоченная и свободная. Это можно сравнить с воспоминаниями солдат о воинской службе или людей, работавших в крупных корпорациях.
Во-вторых, поскольку в Opus Dei очень немногое объясняется установившимися правилами, очень большое значение приобретает личность конкретного директора или священника. Очень возможно, что и Гонсалес, и Фолк Сатер правильно описали свои впечатления и оба считают, что их опыт типичен, хотя на самом деле он отражает стиль руководства известных им директоров — один тяжеловесный и авторитарный, другой разумный и мягкий.
В-третьих, со временем происходят изменения, и Opus Dei научился быть внимательнее ко всему, что может показаться угрозой или запугиванием. Члены говорят, что рассматривают свое призвание к Opus Dei как обязательство перед Богом, и, следовательно, они хотят побудить всех тех, кто собирается взять на себя такое обязательство, и тех, кто хочет от него отказаться, обдумать это очень серьезно. Тем не менее сегодня они в большей степени понимают, что в конечном счете должна быть свобода выбора.
В-четвертых, некоторые из экс-членов, жалующиеся на контроль над нумерариями, — молодые люди, покинувшие Opus Dei через короткое время, — Шнайдер, Штайгледер и Тим. Они пережили самый интенсивный начальный период тренинга и воспитания, но не более того. Каждый нумерарий проводит два года в обучающих центрах, и это может стать серьезным испытанием, немного похожим на «учебный лагерь для новобранцев» в армии. От нумерариев ждут, что они будут продолжать свою профессиональную или учебную деятельность, совмещая это с усиленным духовным воспитанием, курсами теологии и философии и изучением «духа Дела». Неудивительно, что многие из самых критично настроенных экс-членов покидают Opus Dei во время этого периода или вскоре после него.
Члены старшего возраста говорят, что степень личной свободы увеличивается после нескольких первых лет, — очень похоже на ситуацию с солдатами-ветеранами, пользующимися большей независимостью, чем новобранцы. К тому же многие обозреватели утверждают, что ситуация со временем значительно изменилась: степень строгости надзора и регулирования, которая считалась уместной двадцать лет тому назад или шестьдесят лет тому назад, сегодня больше неприемлема. Один из членов Opus Dei сказал, что присутствие в центрах членов с большим стажем гарантирует большую степень зрелости, жизненного опыта, гибкости и способность не драматизировать несущественные моменты.
В то же время многие нумерарии признают, что их жизнь полна напряжения. От них требуются полная занятость на работе, разные виды апостольской деятельности, например работа с молодежью и образовательные программы для супернумерариев, дополнительное время на встречи с другими нумерариями, которые живут в их центрах. Члены часто с трудом совмещают свою профессиональную деятельность с обязательствами по отношению к Opus Dei. У них очень мало свободного времени и, как в любом коммунальном жилье, ограниченная частная собственность. Возникает ключевой вопрос: как на это реагировать? Удовлетворенные своим положением члены говорят, что такая жизнь их обогащает, а те, кто этого не «принимает», часто заявляют, что их жизнь сурова и зависима. И критики, и сторонники могут описывать одну и ту же действительность, но увиденную в разном свете.
