Вячеслав Зарубин - Проект «Украина». Крым в годы смуты (1917–1921 гг.)
1 июня приказом Крымревкома от 31 мая № 373. Политика изъятия хлеба по фантастическим цифрам задания разоряла крестьянство и вызывала резкий его протест, вплоть до попыток восстания на Южном берегу.
Положение усугубили конфискация 1134 имений на побережье и попытка создания на их основе совхозов (большей частью эфемерных и занявших до миллиона десятин земли). Это фактически лишало земли бывших батраков-аренда-торов.
Наркомпрод РСФСР определил в голодном 1922 году продналог для Крыма в 1,2 миллиона пудов, причем запретил засеивать поля до его внесения. Наркомпрод Крыма запротестовал: «…В тяжелом положении Крыма и опасности применения к нему нажима во что бы то ни стало убедились и Член Президиума Помгола ВЦИК тов. Белкин и бывший здесь тов. Калинин, – сообщалось в ЦК РКП(б). – Намеченные… 800 000 п. к 15/ IX были изъяты, причем никакой нужды употреблять какую бы то ни было «активность» не было…Считаем, что упреки, которые посылает ЦК, к нам не относятся…»779
Первой наступление голода почувствовала цыганская беднота, перебивавшаяся случайными заработками. Затем настала очередь татарских крестьян, имевших минимальные земельные участки и проживавших в основной массе в Горном Крыму, почти не ведших зернового хозяйства. В ноябре 1921 года были зафиксированы первые смертные случаи от голода. В целом за ноябрь – декабрь погибло около 1,5 тысячи человек780. Реакция местных властей первоначально была слабой.
Осенью на полуострове проходила кампания помощи голодающим Поволжья. 9 сентября постановлением Крымревкома создается Крымский комитет помощи голодающим Поволжья. Собирались налоги, и даже вывозилось продовольствие. Из Москвы в Крым шли телеграммы о необходимости принять голодающих из Поволжья, в том числе татарских детей.
Центр, опираясь на завышенные данные крымских властей, отказывался признать республику голодающим районом. Обращения крымчан в ЦКПомгол ВЦИК и другие столичные инстанции (с ноября 1921 года) оставались безрезультатными: буквально крики о помощи тонули в бюрократической трясине множества учреждений.
4 января 1922 года Севастопольский, Ялтинский и Джанкойский округа официально были признаны неурожайными.
И только 16 февраля, когда от голода уже умирали тысячи и тысячи, заседание президиума ВЦИК постановило: «Отнести всю территорию Крымской ССР в число областей, признанных голодающими, со всеми вытекающими отсюда последствиями». (Интересно, что к этому времени имелось негласное решение Политбюро ЦК РКП(б) о прекращении приема всех заявлений о признании отдельных территорий голодающими.)
Президиум КрымЦИКа, учитывая экстремальность ситуации, по собственной инициативе создает еще 1 декабря
1921 года Центральную республиканскую комиссию помощи голодающим – КрымЦКПомгол (с 19 октября 1922-го по 16 августа 1923 года – Комиссия по борьбе с последствиями голода – Последгол). Первым председателем КрымЦКПомгола стал секретарь Областкома РКП(б) А. И. Израилович. С середины февраля комиссию возглавлял Ю. П. Гавен. Центральной комиссии подчинялись районные и окружные комиссии по борьбе с голодом. В деревнях функционировали комитеты взаимопомощи, вынесшие на себе всю тяжесть первых месяцев голода.
С января по апрель 1922 года резко расширяется география бедствия, стремительно растет число смертей. За январь умерло 8 тысяч человек. В феврале голодало 302 тысячи, скончались 14 413 (4,7 %), в марте соответственно – 379 тысяч (19 902—2,8 %), в апреле – 377 тысяч (12 753—3,4 %)781. Это составило 53 % населения Крыма.
В мае голодало от 360 до свыше 500 тысяч. 12 мая за подписью Ю. П. Гавена и председателя татарской беспартийной конференции О. А.-Г. Дерен-Айерлы Азербайджанскому СНК отправляется телеграмма: «В Крыму голодает более 400 000 ч., т. е. более 60 % всего крымского населения. От голода погибло уже около 75 000 ч., в том числе больше 50 000 татар. Более одной пятой всего татарского населения погибло от голода»782. К августу численность умерших достигла 86 тысяч783. Наиболее пострадали весь Ялтинский округ, районы – Евпаторийский, Судакский, Карасубазарский (Белогорский), Коккозский, Бахчисарайский, Балаклавский, где голодало практически все население.
Пик голода – март 1922 года. Самый страшный месяц для Крыма, когда основная масса голодающих была предоставлена сама себе. «Стадия эта отличается полным расстройством всех моральных начал и установленных законов человеческого общежития: идут повсеместно грабежи, кражи, убийства и мошенничества. Бандитизм, как один из спутников голода, дошел до высшей точки своего развития»784. Голод разбудил эпидемию тифа, затем появилась холера. На крымской земле разыгрывались сцены, которые трудно представить.
Дадим слово документам.
«Ужасы голода начинают принимать кошмарные формы. Людоедство становится обычным явлением: в Бахчисарае семья цыган зарезала 4-х детей и из (их. – Авт.) мяса сварила суп. Цыгане арестованы, и суп с мясом доставлен в милицию; в Севастополе на рынке валяются трупы, причем милиция отказывается (их убирать. – Авт.), очень халатно относится к своим обязанностям: по целым дням трупы не убираются. В Карасубазаре регистрируется 25–30 смертных случаев (ежедневно. – Авт.). Деятельность компомголов проявляется слабо. Но если в городах заметны кой-какие признаки помощи, то в деревнях голодающие оставлены абсолютно на произвол судьбы. Положение детских приютов улучшается. Волна нищенства усиливается» (выписка из суточной сводки ЧК от 3 марта 1922 года). «Голод с каждым днем в Крыму усиливается и принимает грандиозные размеры. Каждый день сводки с мест сообщают о людоедстве. В Карасубазаре опять обнаружено людоедство. Мать зарезала своего 6-летнего ребенка, сварила его и начала его есть вместе с 12-[лет]ней дочкой. Женщина была арестована и на допросе в милиции лишилась рассудка. По отправлении ее в больницу она скончалась. Местный помгол из-за отсутствия продресурсов не в состоянии дать голодающим возможности существовать хотя [бы] в полуголодном состоянии, вследствие чего и является людоедство и употребление в пищу падали. Весь день на рынке происходит ловля случайно забредших сюда собак. Говорить о[б] употреблении в пищу суррогатов не приходится. Голодные массы в большом проценте питаются воловьей и овечьей кожей, также забирая из кожевенных заводов отбросы, побывавшие в обработке и извести. Больницы переполнены голодающими, которые умирают от истощения. Смертность достигает до 25 человек ежедневно. Голодных в Бахчисарае до трех лет 1793 чел., от трех до 14 – 3270 чел. и взрослого населения 38 584. Помгол получает еженедельно только 17 (неразборчиво. – Авт.) 0 пайков. В городе открыто 17 питательных пунктов и два эвакопункта для беженцев и в районе 13 питательных пунктов. В Джанкое крестьяне продают остаток мертвого инвентаря. Смягчить все эти ужасы местные помголы не в состоянии, и нужна быстрая и решительная помощь из центра»785 (выписка из суточной сводки ЧК от 13 марта).
Голод нанес сильнейший удар по крымско-татарскому населению. Это вызвало тревогу в союзном наркомате по делам национальностей. Его представитель прямо заявил о необходимости предотвратить «гибель целой нации».
Как было уже не раз, в числе особо потерпевших оказалась рядовая интеллигенция. Сельские учителя могли существовать только за счет крестьянского самообложения, на государственном снабжении они не состояли. Поэтому голод, обрушившийся на крестьянство, рикошетом ударил по педагогам. В аналогичной ситуации оказалась и городская интеллигенция. Помгол отказывал в ее просьбах, ссылаясь на СНК, а тот помочь был не в состоянии. Документ свидетельствует (7 июня): археологи, музейные работники умирают от голода – в Севастополе и Керчи скончались 15 человек, 4 близки к смерти, та же картина в Бахчисарае и Евпатории786. Зафиксированы случаи кражи детских пайков медперсоналом, получившим меньше своих пациентов.
Весной 1922 года Крым оказался перед лицом полного распада общественных связей. Подобного не было и в самые грозные месяцы гражданской войны, которая и породила голод.
Отдадим должное КрымЦКПомголу. Вначале его работа была хаотичной и малопродуктивной: не хватало ни средств, ни опыта, ни связей. Ощутимые результаты его деятельности заметны с апреля 1922 года. Выделим основные направления.
Во-первых, координация в борьбе с голодом различных государственных ведомств, в том числе военных и морских, Крымсоюза и общественных организаций.
Во-вторых, ввод ряда налогов.
В-третьих, сбор добровольных пожертвований от граждан и учреждений, отчисления от заработка. С декабря 1921-го по апрель 1922 года общая сумма составила 3 460 113 149 рублей (из них 2 миллиарда рублей – из центра) (Для сравнения – уровень цен (Симферопольский рынок, 21 марта): фунт белого хлеба: 150 тысяч рублей; черного – 100 тысяч; говядины – 100; масла сливочного – 500; сахара – 200 тысяч.) От граждан поступило всего 1900 вещей, включая графин, сковороду, две курительные трубки, чернильницу, восемь подушек и т. п. Пожертвования поступали в основном от профсоюзов.
