Галина Петреченко - Рюрик
Три военачальника стояли на верхнем помосте первой ладьи и озадаченно разглядывали разведывательную ладейку.
- Жители лесов, - пояснил Дагар.
- Да, - подтвердил Власко и нахмурился еще больше.
- Свирепы нравом? - спросил Рюрик, еще не принимая всерьез первый сигнал надвигающейся опасности.
- Да, - подтвердил Власко. - Свирепы, злы и неугомонны. Лучше повернуть назад, - твердо предложил он.
Рюрик удивился: Влас не слыл трусом. В чем же дело?
- Но... мы же не идем их воевать, мы идем к грекам, и с торгом! возмутился князь.
- Они обстреляли сигнальную ладью, а это есть вызов к бою: хочешь не хочешь - надо воевать! - пояснил Власко.
- Не понимаю, - горячился Рюрик. - Здесь что-то не то... Раньше было такое? - спросил он и перевел взгляд с Гостомыслова сына на задиристо торчащие стрелы.
- Было, но только после ярого набега. Значит, у них кто-то был недавно и лихо обидел, - догадался Власко и еще тверже сказал: - Рюрик, командуй полный разворот, ежели не хочешь погубить дружину.
Рюрик призадумался.
- А как же Аскольд с Диром миновали это место? - недоуменно рассуждал он. - Древляне всегда стерегут этот путь?
- Всегда, - уверенно ответил Власко. - Постой... Те, наверное, дорого откупились.
Рюрик сник: откупаться? Не хватало только этого! Да и чем?!
- Дагар, командуй разворот! - прохрипел он и бурно закашлялся.
- Власко, объясни дружине все как есть, - тихо попросил меченосец и проводил князя вниз до его клети...
Так и закончился этот последний поход Рюрика к грекам: ни торга, ни боя в течение всего пути!
Дагар оставил по всему верхнему течению Днепра дозорных и велел им выведать все тайны этой такой важной для них реки.
Каково же было его удивление, когда через месяц дозорные доложили, что древлян разозлили новые поселенцы Киева: два правителя ныне у города есть, они боевую дружину держат и воюют с живущими рядом с Киевом племенами. А нарекают тех правителей... Аскольдом и Диром!
Дагар улыбнулся: так вон какой у них Царьград получился! Надо Рюрику поведать все это, пусть повеселится! И в первый же вечер, в присутствии союзных правителей, улыбчиво рассказал князю новость.
Но Рюрик не развеселился.
- Это худо, - мрачно ответил он и объяснил: - Аскольд и Дир рядом! Их боевая дружина словно щепка у меня в глазу! Ни одна дружина так не богатеет, как эта. Фэнт, Вальдс собирают дань, ведут посильный торг и охраняют переданные им земли. Эти же... воюют! Постоянно кого-нибудь грабят! Это добром не кончится для моей дружины, - хриплым голосом договорил Рюрик и отвернулся от друга.
Он готов был разрыдаться, как младенец, от этой вести, а мысли, вытекавшие одна из другой, словно ядовитое жало, цепко впивались в его сердце. Какие усилия требовалось приложить, чтоб никому не показывать еще и эту боль!
Дагар виновато молчал: он уже пожалел, что поведал князю весть о Киеве, но делать было нечего...
Власко обеспокоенно переглянулся с отцом.
- Можа, сие и к лучшему, - вдруг сказал он. - Булгары с мадьярами теперь будут реже бегать к нам.
Рюрик пожал плечами и медленно повернулся к новгородскому посаднику.
- Соберите вече и заставьте Аскольда с Диром поведать вам свои помыслы: с добром они осели в Киеве иль со злом! - с усмешкой предложил он. - Они просились в Царьград с родом своим, а увели всю полоцкую дружину в Киев! яро крикнул вдруг князь. - Где же ваше союзное око? Почему оно дремлет? Гостомысл вздрогнул и беспокойно посмотрел на варяга. - Молчишь?! - спросил рарожский предводитель и вдруг язвительно бросил ему: - Солнцеподобный владыка! - Рюрик хохотнул и резко отвернулся от вздрогнувшего посадника.
Гостомысл вздохнул, встал, тяжелыми шагами подошел к Рюрику и дотронулся дрожащей рукой до его плеча.
- Все было не так, яко ты глаголешь, - спрятав обиду, устало заметил он, на мгновение закрыв глаза и представив, как он держит этого сына в своих отцовских объятиях. - Аскольд и Дир пошли во Царьград только с сотней своих воев, боясь гнева твоего, - взволнованно проговорил посадник, мысленно убеждая себя, что тайного сына он все же обласкал.
Рюрик удивленно вскинул брови, повернулся к посаднику, не веря ни себе, ни трогающему душу взволнованному тону Гостомысла.
Тот переждал его удивление и медленно, успокаивая себя и всех присутствующих, тихо продолжил:
- Дошедши с трудом до Киева, они еле отбилися от древлян, большими выкупами откупилися от них, и ко грекам блудням почти не с чем было идти. Тогда они решили осесть в Киеве. Но остатки полоцкой дружины узнали, что их предводители рядом, и стали понемногу сбегаться к ним. - Рюрик при этих словах подошел вплотную к посаднику, окинул его злым и недоверчивым взглядом, затем сел напротив, демонстративно закинув голову, всем своим видом давая понять, что он хотя и слушает, но не вполне верит посаднику. Гостомысл вздохнул, сочувствуя Рюрику, и, пряча глаза от Власка, так же тихо продолжил: - Аскольд и Дир не посмели отказаться от своих, ну, а там и вся дружина... примкнула к ним. - Посадник замолчал. Осторожно, но зорко вгляделся в лицо Рюрика, в его руки, горделиво сложенные на груди, и ждал, что тот скажет. Варяг едва кивнул головой, и Гостомысл понял, что может продолжать. - Да,оне рьяно взялись за соседние племена: покорили полян. - Но на аскетическом лице князя ничего не отразилось, и тогда посадник добавил: Древлян пытались покорить, но те зело люты и хитры - их просто не взять.
Все, и даже Рюрик, удивленно уставились на Гостомысла. Посадник удовлетворенно крякнул, но тотчас же пояснил:
- Да, древляне собрали им первую дань, а от второй схоронились, дали бой грабителям и ушли в глубь своих земель - в леса. Теперь Аскольд с Диром охотятся за ними, но никак не изловчатся.
Рюрик встал и, широко шагая, прошелся вдоль гридни. Затем закашлялся, побагровев, и беспомощно остановился в центре комнаты. Гостомысл бросился к нему с теплым убрусом в руках.
Власко недоуменно качнулся вперед.
Рюрик оттолкнул руки Гостомысла и, собравшись наконец с силами, воскликнул:
- Так вот в чем дело! Продолжай, продолжай, посадник, - зловеще попросил он и опять размеренно заходил по гридне.
Гостомысл бросил на скамью убрус, тяжело вздохнул и виновато проговорил, глядя на варяжского князя:
- Ходит молва, что новые правители Киева собираются ко грекам...
Власко поймал беспокойный взгляд отца и укоризненно покачал головой.
- Торговать? - спросил хрипло Рюрик, не оборачиваясь.
- Воевать, - хмуро ответил Гостомысл и пожалел, что открылся.
Рюрик вспыхнул, круто повернулся в сторону посадника и двинулся на него, прокричав:
- Ты!..
Все вскочили со своих мест и бросились разнимать правителей.
- Нет! - закричал Гостомысл и, широко раскинув руки, запретил приближаться к себе всем, кроме Рюрика. Тот опешил и замолчал; все отступили от них на шаг.
- Ты - князь! - грозно прокричал посадник в разгоряченное лицо варяга. - Ты должен ведать все! - Гостомысл топнул ногой. - Вече собрать недолго! - прокричал он опять и двинулся на Рюрика.
Князь невольно отступил назад.
- Но ты сам закрыл наш совет! - снова испытывая силу духа своего незаконнорожденного сына, прокричал Гостомысл, смелее наступая на Рюрика. Ведь после Вадимовой смуты все узрели одного правителя - тебя! Ты все дела вершил едино - без нашего ведома! Один надорвался, а ноне требуешь веча! Да все боятся тебя! - искренне выкрикнул посадник, ткнув пальцем в грудь Рюрика, и остановился, чтобы перевести дух.
Рюрик, окинув Гостомысла горячим взглядом, прокричал что было сил:
- Нашел, когда суд надо мной вершить! Где ты был в час гибели моих братьев и моего посрамления?! - Он вплотную подошел к новгородскому владыке и протянул руки к его бороде, чуть не ухватившись за нее.
- Во Пскове! - Гостомысл как бы не замечал княжеского гнева. - От тебя хоронился! Чего смотришь, яко зверь лютой! Не тронь бороду! - без страха потребовал посадник, загородил рукой бороду и отступил на шаг от разошедшегося Рюрика.
Власко вскочил и встал между ними, опередив Дагара.
- Довольно смутничать, что с вами? - горько спросил он и тихо предложил: - Надо решать с Киевом, а вы старое помянули! - Сын опять подозрительно оглядел отца и не остывшего еще Рюрика.
- А мы давно не кричали друг на друга, - заносчиво ответил Гостомысл и тут же спокойно заметил: - Уж больно мне по нраву его крик! - Он отвернулся от Власка и еще раз оглядел Рюрика.
Дагар растерянно теребил свою бороду и что-то невразумительно бормотал, наблюдая за странным поведением посадника.
Рюрик удивленно покачал головой и вдруг молвил, обращаясь к посаднику:
- Как ты похож на нашего главного жреца!
- На Бэрина? - спокойно спросил Гостомысл, спрятав руки за спину, и подумал при этом: "Только бы не обнять этого дорогого хворого сына!.."
Власко по-прежнему внимательно следил за отцом:
"Ну и ну! Наш толстый посадниче что-то не так себя ведет... Отец, отец, и ты был когда-то молод? А? Нет!.. Не может быть!.." - Законнорожденный сын новгородского владыки лихорадочно гнал от себя созревшее уже в душе подозрение.
